Она вернулась в гостиную; я последовал за ней. Вряд ли мне удастся таким же способом заполучить гашиш — его никто добровольно не отдаст, тем более после того, что я сделал.
Вивиан скинула с себя туфли, с ногами забралась на диван и раскурила крошечный кубик гашиша.
— Ну вот. — Она протянула трубку мне. — Отличный гашиш, лучший за последние несколько месяцев.
— Мне не нужны в доме наркотики, — твердо заявил я.
— Так никто же не видит.
— Это подстава.
— Все думают, что их подставляют. А я два года кайфую, и ничего.
— Да, но ты из ДАНа.
— Это еще опасней, — ответила Вивиан. — Большинство «дановцев» добропорядочные. Мне приходится ждать, пока я не оказываюсь среди людей вроде тебя. Поэтому я обрадовалась, когда меня к тебе приставили. И приехала сюда на ночь глядя, когда ты позвонил — чтобы мы могли заторчать.
— Я не торчу, — отрезал я.
— Да ладно тебе!.. Всем известно, что ты заядлый наркоман. Ты сам признаешься в своих книгах, да и Харлан Эллисон в «Опасных видениях» рассказал.
— Это все придумано, чтобы книги лучше раскупались.
— Ты торчишь, — безапелляционно заявила Вивиан. — Дай трубку, хочу затяжечку сделать.
Пришлось трубку вернуть — вряд ли мне удалось бы выбросить ее в унитаз.
Вивиан глубоко затянулась, на ее лице проступили багровые пятна.
— Хаш всегда меня возбуждает.
— Вот как… — неопределенно отозвался я.
— А тебя не возбуждает? — Она сделала еще одну затяжку. Ее глаза остекленели и расфокусировались, все тело обмякло.
— Пойдем в спальню, — предложил я.
— Сейчас. Только курну пару раз.
Теперь она курила не спеша, словно совершала некий священный обряд, блаженно расслабившись. Взвинченность и напряженность, вызванные моими проблемами с политической докладной, с тем, что я смыл травку, куда–то исчезли.
Пришло время поквитаться с противостоящей мне тиранией. Когда Вивиан Каплан станет моей любовницей, мне можно будет не беспокоиться, как лучше написать донос на друга.
Взяв девушку за руку, я поднял ее на ноги и заставил положить трубку на стол.
— Противозачаточное принимаешь? — спросил я, ведя ее по коридору к спальне.
— Конечно, принимаю, — ответила Вивиан, машинально расстегивая блузку, едва в распахнутую дверь увидела постель. Что–то тихонько напевая и широко улыбаясь — действовал хаш, — она вошла в спальню, и я ногой захлопнул за нами дверь.
— Секундочку, — сказал я, когда девушка присела на постель, чтобы стянуть с себя юбку, — я сейчас.
Я вернулся в гостиную и вложил трубку ей в сумочку. Теперь если ко мне вломятся и найдут наркотик, я тут ни при чем. Несмотря на их старания, ничего они на меня не навесят.
— Давай скорей, — позвала Вивиан из спальни, — а то я вырубаюсь.
Я поспешил в спальню. Вивиан совершенно голая лежала на моей постели, свалив одежду на стул рядом с пишущей машинкой.
— Меня от хаша тянет в сон, — объяснила она. — Так что либо трахай меня, либо я сплю.
Мы занялись любовью. Под конец Вивиан действительно провалилась в глубокий безмятежный сон. «Что ж, — сказал я себе, шлепая по коридору в ванную, чтобы принять душ, — теперь я не жертва, а скорее хозяин ситуации. Эта девица больше не будет за мной шпионить. Мне удалось превратить врага даже не в друга, а в нечто лучшее: сообщника по сексу».
Когда я вернулся в спальню, Вивиан все еще спала.
— Вивиан, — сказал я, потрогав ее за плечо, — тебе чего–нибудь принести? Может, попить?
— Кушать хочется, — сонно пробормотала Вивиан. — Я когда кончаю, у меня прямо дикий голод начинается. Даже привычка такая образовалась: как кончу, так сразу лезу в холодильник — ну там полцыпленка съем, пиццу, гамбургер… все, что найду.
— Могу разогреть мясной пирог, — предложил я.
— А попить у тебя что–нибудь есть?
Я принес ей банку пива, и Вивиан в нижнем белье села на постели, потягивая из банки.
— А чем ты занимаешься, — поинтересовался я, — когда не работаешь на ДАН? Я имею в виду, не весь же рабочий день ты выполняешь для них поручения.
— Учусь, — ответила Вивиан.
— Где? В колледже святой Анны?
— Да нет, в обычной средней школе, в июне заканчиваю.
— В средней школе? — потрясенно пробормотал я. — Вивиан… — Я едва мог говорить, меня трясло от страха. — Бога ради, сколько же тебе лет?
— Семнадцать, — безмятежно отозвалась Вивиан, потягивая пиво. — В сентябре восемнадцать будет.
О Боже! До меня дошло. То, что я только что совершил, по закону называется совращением малолетних. Уголовное преступление! Ничем не лучше хранения наркотиков, на самом деле даже хуже. Ей стоит лишь сообщить в полицию — арест последует автоматически.
— Вивиан, — с трудом выдавил я, — тебе еще нельзя спать с мужчиной, ты отдаешь себе в этом отчет? — Я начал собирать ее вещи. — Быстро уходи!
— Да никто не знает, что я здесь, — невозмутимо ответила Вивиан, продолжая потягивать пиво. — Кроме Билла.
— Кто, черт побери, такой «Билл»?!
— Тот парень, с которым я к тебе приходила сегодня утром. Мой напарник. Я обещала ему позвонить, когда вернусь домой, чтобы он знал, что со мной все в порядке, и не волновался. Мы обручены.
Для меня это было чересчур — я без сил рухнул на стул и молча на нее уставился.
— Да он не возражает, — пожала плечами Вивиан. — Лишь бы ты вовремя подавал заявления. Это для него главное — набрать очки. Мы работаем по системе квот, и Билл всегда впереди всех. Лучший «дановец». Он словно компенсирует меня, мое безразличное отношение — так они говорят. А мне на самом деле плевать на квоту и на очки: просто нравится общаться с теми людьми, к которым нас приставляют.
Я сам виноват. Моя идея, мой план — под надуманным предлогом заманить девицу вечерком в дом и уложить ее в постель. Я своего добился — и теперь по уши в дерьме. Чудесно. Что мне остается? Либо играть по их правилам, либо — в тюрьму. А заключенные в тюрьме округа Орандж мрут как мухи. Их там забивают палками, особенно политических.
Остаток жизни мне суждено писать разоблачения и признания. И доносы на друзей. Попросят меня написать книгу о Николасе Брейди — и придется писать. Я попался.
Наверное, это ловушка, внезапно подумал я. Вивиан Каплан окрутила меня, как последнего дурака. Вот почему они подсылают смазливых несовершеннолетних девчонок, девчонок, по которым и не догадаешься, что они несовершеннолетние. С длинными ногами, располагающей невинной улыбкой и наркотиками в сумочке. Такие готовы приехать ночью к тебе домой по первому зову.
