Утром за мной пришли…
Нет, не приставы, хотя я и такое развитие событий предполагал. Меня навестил курьер с лаконичной запиской от нотариуса – господина Резанова, что меня ждут. Самое интересное, что ждут не в конторе, а совсем по другому адресу. Я даже малость занервничал… Если бы не его, уже знакомый мне, почерк, то черта с два я бы туда поехал!
С другой стороны, хозяин гостиницы, Лука Фомич, с курьером здоровался, как со старым знакомым, и силком меня никто не тащил. Наоборот, все очень вежливо прозвучало. Мол, извольте, Александр Сергеевич Талицкий, заглянуть на огонек, часикам к двум пополудни, если других визитов не намечено-с. Я бы сказал про свои планы, но постеснялся. Пожрать, в баньке попариться и в бордель – вот и все планы. Увы, но их пришлось отложить, чтобы не опоздать на встречу. Отчего бы не заглянуть, если так вежливо приглашают?
Небольшой бревенчатый домик на берегу реки, но построен добротно и, можно сказать, с некоторой долей изящества. Слишком уж тщательно все сделано. Кстати, судя по размерам дома, здесь комнат пять, а то и шесть. Никак не меньше.
Внутреннее убранство оказалось под стать дому. Вроде и просто, но вещи дорогие. Пол натерт воском или какой-то мастикой, того и гляди поскользнешься! Только… не жилой это дом. Женской руки не чувствуется. Чисто, аккуратно, но без души. В общем – контора. Книжные шкафы под потолок, печь, изразцами отделанная. Мягкие кресла, кушетка… Несколько литографий на стене и даже цветок в кадушке.
Молчаливый слуга провел меня в комнату, жестом предложил располагаться и удалился. Экий он важный! Не успел толком осмотреться, как открылась боковая дверь, и я увидел знакомую фигуру. Дмитрий Алексеевич Ростовский. Статский советник. Он вошел в комнату и поздоровался:
– С приездом, Александр Сергеевич.
– Добрый день, ваше… высокородие.
– Рад, что вы нашли время для нашей беседы. Как добрались?
– Без приключений.
– Вот и славно, – кивнул он. – Чаю хотите?
– Не откажусь…
– Вам с лимоном?
– Нет, благодарю. Мне бы покрепче.
– Оно и верно. Лимон – он что, только дух убивает… Зеленый, черный?
– Черный.
– Правильно, – кивнул Ростовский, – зеленый пусть китайцы пьют. Присаживайтесь! В ногах правды нет.
– Благодарю…
Сидел и удивлялся. Мало того что их высокородие меня чаем потчует, так еще и вежлив до изумления. В прошлый раз он беседу иначе строил. Что-то здесь нечисто. Чопорный слуга, появившийся на звон колокольчика, подал и разлил чай, поставил перед нами на столик и наконец удалился. Хм… Разговор, судя по всему, неофициальный. Сидим в креслах за небольшим журнальным столиком. Чай в стеклянных стаканах с подстаканниками, блюдце с лимоном, колотый сахар, розетка с вареньем и даже сушки. Ну просто праздник какой-то! Если бы меня предупредили, что так душевно чаевничать будем, то я бы сюртук прихватил, а то сижу, понимаешь, как бродяга – в свитере, кожаных штанах, унтах и с револьвером на поясе. Хорошо, что хоть парку и шапку в прихожей забрали.
– Дело у нас к вам. Небольшое… – начал мой собеседник. Осторожно начал, неторопливо. Вроде бы так, между прочим. Чай хорош, отчего бы и не поговорить о разных мелочах?
– Я вас слушаю.
– Неожиданно все это… Как же это вам так повезло с этими знаками?
– Простите?..
– Я про бляхи приставов, которые привез ваш друг, – пояснил Дмитрий Алексеевич.
– Случайность. Земли осматривал, да и заплутал немного. Набрел на избушку, а там…
– Ну да, конечно. Понимаю… – Он кивнул и замолчал. Долго молчал.
– С ними что-то не так? – не выдержал я.
– Как вам сказать… История за ними нехорошая. Жизни людские. Золото.
– Здесь везде золото… Земля такая.
– Да, земли богатые и золотом, и мехами. Самородки, которые вы нашли, удачно продали?
– Вполне…
– Вы не волнуйтесь, Александр Сергеевич! Никто и не ждал, что вы это золото в Управу сдадите. Это ваша законная добыча. Трофей, так сказать… О чем мы с вами говорить начали? О землях? Да, земли здесь богатые, да не всегда это богатство в радость.
– Простите, ваше высокородие, но я не понимаю.
– Приставы, чьи бляхи вы обнаружить изволили, убиты при ограблении золотого обоза, который направлялся в Форт-Росс из поселка Золотой Берег.
– Не приходилось там бывать… – начал я, но Ростовский не дослушал и продолжил:
– Вся охрана была перебита, а груз исчез.
– Большой груз?
– Пятьдесят пудов золота в песке и самородках. Это случилось три года тому назад.
– Простите, но три года назад меня здесь не было…
– Вас, сударь, и в Ривертауне не было, и вот что интересно, Александр Сергеевич…
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Если бы подозревал, – сухо заметил он, – то и разговора бы не было. Взяли бы вас под белые ручки да в острог – для обстоятельного разговора. Вы чаек-то пейте, пейте. Беседа у нас длинная будет. Еще и поужинать успеем. Вы как к русской кухне относитесь?
– С большим уважением.
– Вот и славно. До ужина времени еще много, а чаем аппетит не испортишь.
– Благодарю. Чай и правда вкусный.
– Вы, надеюсь, помните, что я обещал вашей жизнью поинтересоваться?
– Да, конечно, – насторожился я.
– Значительными результатами, увы, пока похвастаться не можем, но кое-что наши архаровцы узнали…
Чиновник замолчал, а мне сушка поперек горла встала. Пришлось чайку хлебнуть, чтобы не подавиться. Не дождавшись от меня вопроса, Дмитрий Алексеевич продолжил:
– Вы и правда служили в Ривертауне помощником шерифа, но с мэром не заладилось, и ушли-с. На вольные хлеба подались. Людей убивали. Дело житейское, тем более что убивали по службе. Тем не менее под судом успели побывать. Опять же – за убийство. Подробностей не знаю, но это дело времени. Надо будет – узнаем. Виселицы разве что чудом избежали. Друзья помогли?
– Да, вы правы, – кивнул я.
– Друзья – это хорошо. Особенно если это настоящие друзья, а не так… знакомцы какие-нибудь. Простите, а ваш братец, Влад Талицкий, сейчас где проживать изволит?
– Он уехал домой.
– Вот как… Куда же?
– В Россию, разумеется.
– Это хорошо, – кивнул чиновник. – Вы уж не обижайтесь на старика, но эти земли – не для него. Здесь, как любит выражаться моя дочь, климат не тот. Человек он, может, и хороший, но… таким, как он, лучше там, – он как-то неопределенно махнул рукой, – где трава растет. Там люди другие. Живут проще и на жизнь смотрят… иначе. Вы чаек пейте, пейте. Чай у нас хороший, цейлонский. Не бывали?
– Нет, не довелось.
