Я сидел как примороженный. Вот она, та серая спина, по-крысиному мелькнувшая на аллее… Значит, он щёлкал их с тыла… Всё. Последняя подробность встала на своё место. Ангел говорил правду.
Я снял руку с чёрной кнопки и медленно поднялся из кресла.
— Спички верни.
— Простите?..
— Ну, спички, спички! То, что я вам днём отправил! Такая коробочка с палочками…
Он поспешно сунул левую руку за спину и достал откуда-то мой коробок. Вопросительно поглядел на меня. Я забрал у него спички и осмотрелся. Помигивали огонёчки на пультах, блестела какая-то клавиатура…
— Где выход из корабля?
— Вы уходите? — Ангел обмяк. — Подождите! А как же?..
Интересно, на что он рассчитывал? Что я проникнусь жалостью к группе лиц и отдам им Гришу? Не знаю…
Я взял с пульта свой пистолет. Пыль с него куда-то делась, и теперь он снова был яркий, блестящий, новенький. Я взвесил его в последний раз на руке и бросил обратно. Очень мне не хотелось его оставлять, но должен же я был как-то показать, что ничего нам здесь от них не надо.
— Я прошу вас не уничтожать корабль при старте, — торопливо сказал ангел. — Это наше единственное условие.
Неужели он и вправду поверил, что я представлял государство?
— Уничтожать? — медленно проговорил я. — Да на кой чёрт вас уничтожать? Сами друг другу глотки поперервёте… Где выход из корабля?
Пожилой что-то квакнул по-своему. Ангелочек сорвался с места, стена перед ним раскрылась, и он показал мне, куда идти.
Выходя, я оглянулся. Пожилой ангел с мёртвым лицом, сгорбясь над пультом, одну за другой нажимал чёрные кнопки. Давал отмену…
Последнюю дверь ангелочек открыл — вернее, отвалил — вручную. Лицо тронул зябкий ночной ветерок.
Меня уже мутило на этом их корабле. Я хотел побыстрее пройти мимо ангелочка, но взглянул случайно ему в лицо и остановился, поражённый.
Передо мной стоял Гриша Прахов. В его широко раскрытых глазах я увидел удивление и ужас. Мир рушился, понимаете? В их чистенький сволочной рай ворвался грязный, оборванный Минька Бударин, и все ангельские планы полетели к чёртовой матери!.
Откуда же было ему знать, ангелочку, что ноль без палочки Минька Бударин! Что планы их рухнули не сейчас, а два года назад, когда, не решаясь напасть на Землю, они навсегда отозвали отсюда своих наблюдателей! Что если и приложил Минька Бударин руку к событиям — то не здесь, не на корабле, не с пальцем на чёрной кнопке, а в цехе, у пресса, на своём, как говорится, рабочем месте…
— Эх ты, чижик… — почти что с жалостью сказал я ему.
Он, конечно, не понял. Не полагалось ему понимать…
Я шагнул наружу, и правая — босая — нога ощутила грунт, показавшийся тёплым после прохладного пола. Я думал, у них здесь хотя бы трап какой-то будет. А они вон как — на одном уровне с землёй…
Лишь бы камушек под босую ногу не подвернулся. Ангелочек наверняка смотрит вслед. Вот и пускай видит, что ухожу я уверенно, не оглядываясь, что плевать я хотел на всю их ангельскую технику!
Отойдя подальше, я всё-таки не выдержал и, как бы невзначай повернув голову, скосил глаза. Ну и ничего, понятно, не разглядел. Темнота — и всё… Так вот и вышло, что корабль их я видел только изнутри. Даже на что он похож, не знаю…
Под ногами захлюпало, босая ступня погрузилась в холодную илистую грязь. Значит, озеро где-то рядом… Куда же это они меня высадили?
Я продрался через камыши и, прихрамывая, начал подниматься на пологий пригорок. Сделал шаг — и остановился, облившись холодным потом. На вершине пригорка что-то было. Какое-то сооружение.
Вот ты и попался, Минька! Поверил ангелам, да?.. А им бы только из корабля тебя выставить! Ты им только на корабле был страшен. А вот теперь…
Сжав кулаки, я стремительно шагнул вперёд, в темноту…
И смех и грех: на плоской, будто нарочно выровненной площадке стояли скамейка и бетонная урна. На подгибающихся ногах я подошёл к скамейке и сел. Потом обратил внимание, что в кулаке у меня всё ещё зажат полураздавленный спичечный коробок. Трясущимися пальцами я извлёк из пачки сигарету и чиркнул спичкой. Затянулся и, подавившись дымом, жестоко закашлялся. Вот подлость! Швырнул сигарету на землю и чуть не затоптал её босой ногой. Не могу курить!
Опасная тишина стояла в щебкарьере. Чем-то она отличалась от обычной тишины.
Внизу коротко прошуршали тростники. Потом ещё раз. Похоже, кто-то пробирался к кораблю. Я приподнялся, всматриваясь… Чёрта лысого в таком освещении разглядишь! Лупа наполовину ушла в плотное облако и продолжала погружаться в него всё глубже и глубже, будто её кто нарочно туда запихивал.
Ладно, бог с ним… Лучше сориентируемся для начала… Значит, впереди у меня — ковыльный склон, по которому мы спустились в щебкарьер, сзади — огни ночного города, ангельский корабль — справа. Пещерка… Я обомлел. Получалось, что между кораблём и нашей пещеркой — каких-нибудь триста метров, не больше. Чуть сами в гости к ангелам не пожаловали…
А ну-ка не торопись, Минька. Посиди, подумай… Мало ли что он тебе там говорил — не всему же верить… Ангелам ты не нужен. Им нужен Гриша. Позарез причём… Так, может, пожилой надеется, что ты сейчас побежишь радостью делиться? Сам возьмёшь и выведешь их на Григория! Тогда уж лучше заночевать здесь, на скамейке.
Я откинулся на спинку скамьи, положил руку на верхний брус, и ладонь в аккурат легла на крупно и глубоко вырезанные буквы: «НАТАША».
Как будто без рукавицы за горячий лист взялся. Да кто здесь в конце концов хозяин: я или они?
Я вскочил, и в этот момент что-то произошло. Звук? Нет, никакого звука не было. А движения я тем более заметить не мог — ночь. И всё же что-то случилось. Что-то исчезло. Каким-то образом я почувствовал, что щебкарьер пуст.
Сначала решил — показалось. Но вот рядом со мной осторожно скрипнул сверчок. Потом другой. А потом вдалеке повисла тоненькая бесконечная трель цикады… Тишина снова становилась тишиной.
Уже точно зная, что произошло, я спустился с пригорка и двинулся в ту сторону, где стоял корабль. Полчаса, не меньше, я ходил по буграм и ложбинкам, пока не убедился, что никакого корабля здесь нет. Ангелы исчезли беззвучно.
Я шёл к пещерке и предвкушал, как я там появлюсь. Представлял Люську с Гришей — сидят, обнявшись, забившись в дальний угол… Вот что-то возникает перед входом… И мой насмешливый голос: «Сидим? Дрожим? А ну выходи по одному…»
Главное — чтобы без шума… Я крадучись подобрался к земляным ступенькам, но тут рядом со мной в темноте шевельнулась какая-то тень, и в следующий миг мне был нанесён страшный удар в лоб — аж перед глазами вызвездило! Меня швырнуло спиной и затылком о склон, и я медленно сполз по нему наземь. Сознания, правда, не терял. Нет у меня такой привычки — терять сознание…
