– МЭМ, – сказал он. – Иметь хорошую голову недостаточно. Талантливые руки тоже еще не все. А хорошей голове и талантливым рукам необходим современный инструмент, значит, кто-то должен следить за технической стороной дела. Разве у нынешних колоний есть такая база?…
Эглон… Ржанов… Пекюше…
– Но они всегда опирались на базу НТЦ!
«Разумеется.»
– Выходит, даже не зная того, многие сотрудники НТЦ работали на колонии?
«На человечество.»
– Другими словами, – хмыкнул Ларвик, – колонисты проклинают НТЦ, но постоянно пользуются их достижениями?
«Так бывает всегда.»
– Сколько же исследователей, имеющих прямое отношение к созданию самовоспроизводящего биосинта, переселилось в последний год из НТЦ в кланы?
«Тебя интересует точная цифра?»
– Вполне удовлетворюсь примерной.
«Двести семнадцать тысяч. На самом деле, несколько больше. Но речь идет о кланах Шарнинг и Уитни, а указанная работа велась не только там.»
– Связан ли столь мощный отток специалистов с деятельностью толкователей?
«Несомненно.»
Что ж, подумал Ларвик. К этой мысли надо привыкать. И позвал:
– МЭМ.
«Здесь.»
– Могу я воспользоваться «Черновиками» доктора Джауна?
«Только с разрешения Большого Совета.»
– Насколько это реально?
«За последние сто четыре года к «Черновикам» были допущены всего два исследователя.»
– Кто они?
«Сакураи – кибернетик. И Хукс – техник Ассоциации МЭМ.»
– Техник – это понятно. Но зачем «Черновик» кибернетику?
Запрет.
– Разве Сакураи занимался прогнозированием?
Запрет.
– Могу я увидеть графику доктора Джауна?
В сознании Ларвика мгновенно проявился график, вычерченный в декартовой системе. Некая кривая выбрасывала мощный пик, затем ниспадала, чтобы, пройдя долгий пологий участок, опустившись почти на горизонтальную ось, вдруг снова взорваться торжествующим пиком, обреченным, впрочем, на новые и новые падения. Если горизонтальная ось является осью времени… Ларвик изумленно моргнул… Если это так, то первый пик приходится на эпоху каменных орудий, на эпоху жрецов и городов-государств… Правда, человечество (вертикальная ось, несомненно, отмечает уровень его технологического развития) не удержалось на пике. Опять долгое сползание, опять долгое прозябание на горизонтали… И взрыв, пик которого пришелся на двадцать второй век…
– Что это?
«Закон исторической спирали..»
– Как он формулируется?
«Скорость развития производительных сил и социально-политическая надстройка, базирующаяся на них, всегда тесно взаимосвязаны.»
– Всего лишь? – удивился Ларвик. До него еще не дошло. – Каков практический смысл указанного закона?
«Возможность строить точные прогнозы отдаленного будущего.»
– Этот закон… Он подчеркивает периодическую повторяемость всех форм организации производства и общества?
«Да.»
– То есть мы раз за разом в течение многих веков переживаем уже случавшееся, только на ином, более высоком уровне?
«Да.»
– И это падение кривой, оно говорит о падении НТЦ?
«Да.»
– И о торжестве кланов?
«Да.»
Ларвик подумать не мог, что слова МЭМ его испугают.
Но они его испугали. В конце концов, одно дело дискутировать в залах Совета крушение привычной, взрастившей тебя цивилизации, и совсем другое дело – слышать такое от МЭМ.
– Разве общины могут быть более высокой ступенью?
«Они – последующая ступень.»
– Последующая… – вслух повторил Ларвик.
Он уже понял, почему мастер Закариа, почему Севр Даут, почему большинство толкователей так странно отталкивают от себя отработанные «Черновики». Они ведь считали, что последняя работа доктора Джауна обещала полное торжество именно колониям, но, кажется, доктор Джаун начал сомневаться… В своей последней работе он, наверное, заговорил и о будущем падении колоний… По крайней мере, к сорок второму веку кривая на графике мощно полезла вверх… Возрождением НТЦ?… Или какие-то новые формы?… Вот уж поистине: ничего вечного под Луной… Пройдут века и желтую пыль развеет над выжженными просторами бывших общин…
«Ларвик, вы были когда-нибудь счастливы?»
Но почему был? – подумал он. Я и сейчас счастлив.
Я счастлив на террасе старого кафе, на низких трибунах Спейс-кратера, на Южном космодроме, в тесных кабинах службы Эл Пи, в лабиринтах реалов, даже в башнях Ю, которые наводят на некоторых людей священный ужас. ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН. Главное, никаких запретов! Может, мое будущее ужасно, но я хочу знать, каким оно может быть. ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН. Ларвик впервые подумал о толкователях с сочувствием. Они искали истину и нашли ее. А истина оказалась им не по плечу. ЧЕЛОВЕК ДОБР. Иначе зачем бесконечно строить мир, все равно обреченный на уничтожение?
Еще Ларвик понял, наконец, почему Соул смотрел на него холодно.
Наверное, Соул сомневался: докопается ли он до существа дела? Интересно, сколько еще сотрудников Отдела Особых мнений брошено на решение возникшей проблемы? И какой итоговый отчет Соул представит в Большой Совет официально?
Он вспомнил Севра Даута и Тафра.
Они знали. Но они хорошо держались. Они смотрели спокойно. Их нисколько не интересовал сегодняшний день НТЦ. «У вас еще есть вопросы?» – «Кажется, нет.» – «Улетайте.» Вот и все. Века иногда действуют утешающе. Если не думать о последующих веках.
Звон цикад.
Трава по колено.
Когда Севр Даут и Тафр ушли, Ларвик повернулся и его пробило холодным потом. Волк, глянувший из травы, был огромный, лобастый. Шерсть на морде поседела, но клыки, когда он показал их Ларвику, выглядели очень даже впечатляюще. Так они долго смотрели друг на друга, потом Ларвик попятился к открытому люку флайера.
Волк.
Звенящая тишина.
Алый монгольфьер в небе.
Ладно, подумал Ларвик. Сдам отчет и двинусь в реал Макуны. Или загляну в старое кафе. Или погружусь в бесстыдную прогулки по порочным лабиринтам Эл Пи. Что бы ни происходило в Общинах, что бы они там ни праздновали, мой мир еще не погиб.
