Случайно взглянув на Аурелиана Добре, Матей Бутару испугался.
— Да что с вами, товарищ профессор? Старик-биолог стоял, вытянувшись во весь рост, совершенно неподвижно.
Глаза его страшно выкатились, а лицо было куда краснее, чем обыкновенно.
Только спустя несколько секунд он отдышался и с трудом выговорил:
— Я… проглотил кусочек… хлеба… Забыл, что здесь нужно… предварительно подготовиться к этой операции. Хлеб остановился у меня в пищеводе и отказывается идти дальше.
Сабина Турку тотчас вынула из сумки пипетку и накапала ему в горло жидкости, которая возбуждающе действовала на мускулы пищевода.
— Приготовилась к таким сюрпризам, — проговорила женщина-врач. — Надо сознаться, что я упустила из виду упражнения питания в среде, лишенной притяжения. А было бы так легко приучить пищевод самому проталкивать вниз твердую пищу. Для этого достаточно было только несколько раз поесть в горизонтальном положении. Но адаптация и так пойдет очень быстро.
Как вы уже знаете, притяжение планеты здесь слишком мало, для того чтобы помочь еде попасть в желудок. Сжатие пищевода должно само помочь этому. При таких условиях каждый кусок проходит иногда в течение десятков секунд, особенно пока мы к этому не привыкли.
— Другими словами, — пошутил Чернат, жираф погиб бы здесь от голода, ожидая, пока пища пройдет изо рта в желудок.
— Ничего не поделаешь, — заметил профессор, который уже пришел в себя. — К счастью, у меня короткая шея. Надо будет уделить нашей еде побольше времени.
— Что будет вам только на пользу, — вмешалась Сабина Турку.
Повар вернулся с подносом, полным сосок и резиновых шаров.
— Товарищи, — заявил он, — здесь старый пятнадцатилетний Котнар. Забудем неприятность с супом и чокнемся сосками в ознаменование нашего счастливого прибытия на астероид Коперник.
— Браво! — закричали путешественники и с удовольствием принялись потягивать ароматное, янтарное вино.
За окнами уже спустилась астральная ночь и в жилой каюте космического корабля автоматически зажглись светящиеся пластинки.
Подземная пещера превращается в жилое помещение
Еще не рассвело, когда из корпуса одной из транспортных ракет выехал механизированный комбайн Т 18, — агрегат со множеством рычагов и механизмов, построенный специально для этой экспедиции. Эта сложная машина была прикреплена к поверхности мощными якорями. Т 18 мог разбивать скалы и сваривать сборные части убежищ. Операции пробивания скал и удаления обломков не производились более с помощью экскавации, как это делалось прежде. Теперь вместо черпака, у агрегата была длинная, 2-метровая штанга, заканчивающаяся приспособлением вроде зеркала. Скала, находящаяся на расстоянии 6–8 метров, рассыпалась, как под самым твердым буровым инструментом. Это “зеркало” было не что иное, как передатчик генератора токов высокого напряжения, подобных тем, которые использовались в последнее время на Земле в шахтах.
Путешественники так и шныряли вокруг машины. Каждый был крепко привязан за пояс кабелем, прикрепленным ко вбитому глубоко в скалу столбу. Всякий раз, как какое-нибудь резкое движение бросало кого-нибудь из них ввысь, кабель помогал ему вернуться на поверхность планеты.
Впрочем, Динкэ предложил еще одну предохранительную систему, которая еще больше облегчала развитие их деятельности. По его побуждению все смазали подошвы сапог липким составом, приготовленным им самим, который плотно “приставал” к поверхности.
Пока комбайн дробил скалы, работая равномерно, плавно, без всяких толчков, астронавты приготовляли плиты из сплава бериллия. Большая часть этих плит служила прежде бронею вспомогательных ракет; теперь их разбирали, чтобы выложить ими вырытые в поверхности планеты углубления.
Рычаг агрегата достиг уже 4-метровой глубины.
Оставив комбайн работать самостоятельно, астронавты отправились к ракете за новым транспортом материалов. Пока они их грузили, инженер Чернат, случайно обернувшись назад, вскрикнул от ужаса:
— Комбайн?! Исчез комбайн!
Все побросали материалы и поспешили к месту, где только что стоял комбайн.
Из всего Т 18 виднелось только зеркало генератора, сверкавшее, как серебро, на темном фоне неба. Агрегат совершенно бесшумно провалился в открывшуюся под ним пустоту, вместе с целым обвалом скал и огромных булыжников. На месте, где он работал, зияла 10-метровая дыра.
Все подошли к краю пропасти, и инженер Чернат зажег мощный электрический факел. При свете его перед ним открылась пещера средней величины. Матей Бутару закрепил конец своего кабеля на краю пропасти и спрыгнул вниз. Прошло несколько минут и в радиоприемниках слабо прозвучал его голос.
— Я внизу. Нахожусь в пещере метров 30 в длину и 8 в ширину. Почва и стены скалистые. Отправляюсь дальше. Пещера длинная на несколько помещений. Так и знайте: природа помогает нам. Я думаю, что нельзя было и мечтать о чем-нибудь более подходящем… Внимание! Я возвращаюсь. Теперь я перед отверстием. Тяните!
Спустя немного времени Бутару снова находился среди своих товарищей.
— Эта пещера вполне соответствует нашим целям. Предлагаю тотчас же приступить к ее оборудованию. Лучшего убежища и быть не может. Какого ты мнения, Вирджил?
— Прежде всего, я хотел бы тебя опросить: там, в пещере, ты говорил тише, чем обыкновенно в микрофон?
— Нет. Ты к чему это?
— Мы слышали оттуда твой голос куда слабее, как будто что-то мешало передаче.
— Странно, я только теперь припоминаю, что и я вас тоже слышал намного слабее.
— Придется еще заняться этим вопросом после, когда мы закончим оборудование, — решил инженер и задумчиво направился к ракете.
Комбайн снова заработал. Благодаря тому, что падение комбайна было очень замедлено — как вообще падение всякого другого тела на астероиде — он ничуть не пострадал. Машина начала сперва расширять провал, а затем опустила вниз сборные части для облицовки стен. Связывающее вещество подавалось вниз по трубам и тотчас же застывало, соединяя между собой отдельные части облицовки из сплава бериллия. Наконец установили и входные двери, открывавшиеся в коридор, служивший в то же время и шлюзовым отсеком.
Спустя четыре дня после начала работ, часть убежища, которая должна была служить и жилым помещением для путешественников, была закончена.
Аурелиан Добре не скрывал своей радости:
— Мы можем гордиться тем, что все было закончено за такой короткий срок!
Осмотр помещений нового жилища доставил им всем огромное удовольствие.
