Филипп расплылся в улыбке. Попасть к настоящим профессионалам, учиться у них, да чтобы за это ещё и деньги платили? Предел мечтаний!
– Конечно, я согласен!
– Как зовут?
– Филипп Найкель,- выпалил Филипп и, подумав, добавил: – Сэр!
– Не понял, то ли ты ко мне обращаешься, то ли ты "сэр Филипп Найкель", – на губах офицера мелькнула лёгкая улыбка. – Жди меня около штабной палатки. Вернусь через пару часов – надеюсь, управлюсь. Тебя с собой взять не могу – ты же не член особого отряда и даже пока не солдат. Я пока просто запишу твои данные, а потом заберу твой приписной кристалл в штабе, и оформление можно будет считать законченным.
Капитан Клин ушел, а Филипп остался ждать его неподалёку от штабной палатки, где постоянно сновали туда-сюда местные и приезжие офицеры, бегали рядовые-порученцы и вообще, жизнь кипела. Прошло уже больше двух часов, но Филипп упорно не уходил, опасаясь, что легионер не сможет найти его.
Судя по всему, после некоторого обучения Филипп попадёт в боевую часть, которая не сидит в тылу, а это значит, что и жалование будет неплохим – как профессиональный наёмник Фил любил, чтобы его труд оплачивался. И, само собой, он сделает всё, чтобы остаться в живых – иначе какой смысл в зарабатывании денег? Мертвым они не нужны! Если уж он больше семи лет успешно избегал подобной судьбы, то еще пять вполне сможет продержаться. А потом, когда он получит деньги, можно будет и подумать об открытии своего дела. Скажем, детективное агентство или…
Додумать эту приятную мысль ему помешал чей-то хриплый голос.
– Рекрут, почему не встаете при приближении старшего по званию?
Филипп вернулся в реальность и увидел сержанта с огромным количеством нашивок на рукавах и петлицами механика. Его мрачная физиономия не выражала ничего, кроме неудовольствия при виде рекрута, не пожелавшего застыть по стойке "смирно".
– Рекрут, слушать мою команду! Равняйсь! Смирно! Руки, руки по швам! Подбородок выше! Какая рота, какой взвод?
– Я еще не прикомандирован ни к какой роте. Сюда должен прийти капитан и забрать меня с собой. Он приказал ждать его здесь, на этом месте.
– Так, так, – зловеще процедил сквозь зубы сержант. – Не прикомандирован, значит? Сейчас я тебя прикомандирую в сортир. Ну-ка, шагом марш за мной!
– Но, сержант…
– Молчать! – взревел сержант. – Я тебя научу, как соблюдать субординацию! Вперед!
Филипп понял, что если он сейчас не подчинится, то впоследствии ему будет очень тяжело оправдаться перед начальством повыше сержанта, ибо голос сержанта против рекрута явно выиграет сражение. Поэтому он подчинился и пошел вслед за ним, в душе придумывая ему всяческие кары. Они подошли к небольшому зданию, и сержант буквально втолкнул Филиппа в дверь.
– Заходи.
Войдя в комнату, сержант вытянулся по струнке перед молоденьким лейтенантом, сидевшим за столом, заваленным бумагами, и доложил:
– Сэр, этот рекрут желает служить в нашей славной части на благо Империи!
Филипп ошарашено попытался возразить:
– Извините, но меня уже принял под своё командование капитан.
– Какой капитан? – лейтенант поднял бесцветные глаза на Филиппа.
– Не знаю, из какой он части, но…
– Значит, ты отказываешься служить Империи? – спросил лейтенант тихим, невыразительным голосом. – Пытаешься придумать байку, чтобы выгадать время и дезертировать? Не получится. Сержант Паркер, приказываю вам оформить этого рекрута в нашу часть, поставить на довольствие, выдать форму и после этого посадить на гауптвахту на двое суток за неуважение командира. Выполняйте!
Сержант Паркер с сатанинской улыбкой повернулся к Филиппу.
– Пойдем, милок. Сейчас все оформим, а потом уже и на "губу" пойдешь. Да ты не особо расстраивайся – гауптвахта у нас хорошая: сырая и холодная.
Филипп поплёлся следом за сержантом, размышляя по пути, почему ему так не везёт и куда делось его хорошее настроение.
*****
Через полчаса все документы на него были оформлены, Филипп был поставлен на довольствие в военную часть? 35676, зачислен в роту механиков наземных средств передвижения и посажен под арест. Как сержант и обещал, гауптвахта оказалась сырой и холодной. Но, поскольку на дворе стояла жаркая погода, то в какой-то степени это было даже приятно. Кроме него, в камере оказалось еще двое солдат. Сидеть было не на чем, потому что после подъема спальные нары задвигались в стены. Один из собратьев по несчастью угостил Филиппа сигаретой и принялся расспрашивать о том, как он сюда попал. Найкель пожал плечами и рассказал, как было дело.
– У меня такое впечатление, – завершил он свой рассказ, – что этот сержант Паркер – полная скотина. Чего ему от меня надо было?
– Запомни такую вещь: прав тот, у кого больше прав. Так что лучше не спорить вообще ни о чем. Скажи: "будет сделано", а сам можешь не делать ничего. А вообще-то ты легко отделался. Обычно с нас снимают жалование – это проще и больнее. Служишь, служишь, а в конце месяца получаешь жалкие гроши. Сколько тебе назначили?
– Паркер сказал, что сто пятьдесят кредитов в месяц. И полное обеспечение питанием и обмундированием.
– Ну, разумеется. Форма неплохая, прямо надо сказать, а вот с питанием дело обстоит похуже. Кормят почти дрэком. Да и вообще, обстановка в нашей части нехорошая.
– В каком смысле?
– А в таком! – в разговор вмешался солдат помоложе. На его левом глазу красовался черно-фиолетовый синяк, размером с футбольный мяч. – Вот, видишь? Служба здесь тихая: ни боев, ни стычек с туземцами, вот все и дерутся друг с другом. Мой тебе совет: сразу ставь себя, как надо, иначе опустят, ниже некуда. Здесь все друг другу волки.
Филипп озадаченно осмысливал услышанное.
– А куда смотрят офицеры?
– Туда же, куда и сержанты. А те глядят так, как им выгоднее. Им выгодно, чтобы мы грызлись между собой в промежутках между тренировками на выносливость и выживание, если, конечно, у нас остается энергия на это.
– Но зачем? – Филипп все никак не мог понять, для чего создана подобная система.
– А затем, что они не хотят, чтобы мы когда-нибудь…
Филипп так и не узнал, что хотел сказать солдат, потому что раздался лязг двери, и внутрь камеры ввалился сержант Паркер. За его спиной стоял начальник караула и конвойные.
– Ха, субчик, ты думаешь, что тебя сюда отдыхать посадили? Или ты решил, что можешь безнаказанно дерзить сержанту Паркеру? Ну-ка, выходи.
Филипп встал с корточек и вышел из камеры, щурясь на яркий свет коридорных ламп. Позади солдаты сочувственно вздохнули. Дверь с ржавым лязгом захлопнулась.
– Вперед! – услышал Филипп и получил сильный удар по спине прикладом винтовки. Он обернулся, но лишь затем, чтобы получить еще один в грудь. – Давай, шевелись!
