Улица опустела, только под стеной с противоположной стороны стоял все тот же робот. Я узнал его по поврежденной оболочке. Я взглянул на газон. Останков парня там не было. Какая-то машина приводила в порядок дерн разрытый роботом.
– Робот! – позвал я андроида.
– Слушаю, – отозвался он и подошел ко мне. – Чем могу служить?
– Где можно найти что-нибудь поесть?
– Я отведу вас к магазину, это рядом.
Я пошел за ним и он указал на двери большого магазина, распахнувшиеся передо мной. Я взял с первой попавшейся полки цветную пластиковую упаковку и вышел на улицу. Робот ждал у двери.
– Где можно поспать? – спросил я.
– В этом доме есть свободные комнаты, – он показал на ближайший подъезд дома. – Желаю спокойной ночи.
– Спасибо, – машинально ответил я.
Этот робот, о ирония, был единственной «личностью», которая вела себя как… человек в этом странном городе.
Я вошел в небольшой холл, на потолке сразу же зажглась лампа. Через открытую дверь лифта была видна просторная кабина с рядом кнопок на стене. Я вошел и нажал на первую попавшуюся. Дверь закрылась, лифт тронулся. Я вышел на втором этаже. В обе стороны тянулся коридор. Я остановился перед ближайшей дверью. Она отворилась, за ней было небольшое помещение залитое светом, почти пустое. Кроме низкой лежанки, столика с видеофоном и двух кресел здесь ничего не было. В нише за перегородкой находились раздатчик напитков с запасом пластиковых стаканчиков и крышка мусоропровода. За небольшой дверью сбоку – санитарное помещение с душем. Дверь закрывалась изнутри и я решил остаться здесь до утра. Содержимое пакета, прихваченного из магазина внизу, оказалось вполне съедобным, хотя по вкусу – ничего земного. Напиток из автомата тоже не вызывал отвращения. Я искупался и лег спать. Уже лежа в темноте я услышал шаги и возбужденные голоса в коридоре, но подниматься и выглядывать не стал. Я дотянулся до переключателя видеофона и попросил сообщить точное время. Механический голос стал монотонно повторять часы и минуты. Одновременно на экране появились цифры. Я сравнил меняющиеся цифры секунд со своими часами. Час был не тем, что на Луне, видно там время подгоняли под другой часовой пояс, но минуты и секунды сходились. Точные хронометры отмеряли один ритм времени и здесь и там, несмотря на то, что прошел век долгой разлуки… Одно и то же безразличное к происходящему время отмеряло срок гибели и тех и других, общее для всех людей с тех пор, как они научились его отмерять…
Я выключил видеофон и лег на подушку. Из глубин памяти всплыла новая картина, навеянная видом меняющихся цифр секундомера…
* * *
Я вспомнил насмешливый взгляд Ван Троффа, когда сравнивал часы, одни из которых с минуту пробыли в колодце. Должно быть лицо мое в тот момент было не очень умным.
– В чем тут фокус? – спросил я наконец, в то время как он задерживал объяснения, наслаждаясь моим удивлением.
– Долго рассказывать, – сообщил он потрепав меня по плечу. – Пойдем наверх. Здесь влажно, а мой ревматизм этого не любит. На обратном пути Ван Трофф тщательно запер за собой таинственный проход, после чего объяснил, как его открывать.
– Я люблю вас обоих, – сказал он, когда мы опять оказались в его комнате. – Тебя и Йетту. Мне жалко вас, когда я думаю, что вы можете никогда больше не встретиться… Хочется вам помочь. Мне это изобретение уже не понадобится, я слишком поздно довел дело до конца и не вижу смысла в его распространении. Но оно пригодится именно вам. Хотите – воспользуйтесь. Тогда я могу думать, что моя работа все-таки имела смысл. Одним словом, я хочу дать тебе молодость Йетты, сохранить ее для тебя к твоему возвращению…
– Разве это возможно? – спросил я.
– Конечно. Она тебя подождет. Насколько я разбираюсь в женщинах, она не откажется.
– Думаешь, профессор, ее чувства сохранятся пол века?
– Ты ничего не понял! – засмеялся он, сочувственно качая головой. – Я не предлагаю тебе эликсир молодости для девушки! Я хочу дать ее тебе такой, как она есть, но через пятьдесят лет.
– Значит, то что ты сделал с часами?…
– Это не фокус. Внизу, под люком, находится цилиндрическая камера.
Внутри нее, после закрытия люка, время останавливается.
– Как это? Совсем останавливается? – я никак не мог разобраться, когда «Мефи» шутит, а когда говорит серьезно.
– Ну, не совсем. Но течет очень медленно. По законам общей теории поля, рассмотренной относительно…
– Я не настолько понимаю…
– Знаю. Ты никогда не был силен в этих вопросах, насколько я помню.
Не стесняйся, я один из немногих физиков, которые в этом разбираются…
Воспользуюсь аналогией, так будет понятнее.
Как ты помнишь, в неинерционных системах время течет по разному. Близнец, посланный в космос в ракете разогнанной до скорости близкой к световой, вернувшись будет младше своего брата, оставшегося на Земле…
– Но… цилиндр же все время остается здесь, не двигается… – перебил его я.
– Потерпи. Известно также, что вблизи больших масс материи, в сильном гравитационном поле, время течет медленнее, чем вдали от них. Примером могут быть явления, происходящие вблизи так называемых «черных дыр». Это эквивалентно, с другой стороны, искривлению пространства, оно тем больше, чем сильнее поле. Но на Земле гравитация невелика. Можно ли локально искривить пространство так, чтобы достичь эффекта замедления времени? Да, можно. Достаточно соответствующим образом использовать ту гравитацию, которую создает Земля…
– Но ведь земное поле слишком слабое, как ты сказал!
– Поле да, а масса? Представь себе, что вся масса Земли сосредоточится в шаре диаметром в один метр. Как ты думаешь, на сколько «g» вырастет ускорение на поверхности такого шара?
– Надо посчитать… Ну, допустим, миллион?
– Умножь еще на миллион и все еще будет мало! – Засмеялся Ван Трофф.
– Такой шар обладал бы свойствами «черной дыры»!
– Но… в реальных условиях, на Земле… такого не достигнешь?!
– Дорогой мой! – Ван Трофф улыбнулся. – Чтобы поджечь лист бумаги, тебе приходиться лететь с ним к Солнцу?
– Достаточно линзы…
– Ты слишком умен для космонавта, – добродушно проворчал он. – Сам устранил свои сомнения. Линза дает тебе локальный, маленький образ солнца, который в одно мгновение прожжет дыру в бумаге, хотя само Солнце, освещая лист бумаги ничего подобного не вызывает. И все. Закрытие крышки люка цилиндра приводит к соответственной установке «гравитационных линз», если можно их так назвать, и сосредоточению поля в небольшой области внутри камеры.
– Непонятно, но приходится верить, профессор, – сознался я, – Значит время в камере вообще не идет?
