Излишне говорить, что в основе всего этого лежало афто-аспро, однако реальная, физическая переделка требовала огромного количества квалифицированного и полуквалифицированного ручного труда. Спрос на рабочую силу был огромным. Люди теряли прежнюю работу и без труда находили новую. Общий уровень безработицы возрос на мизерных два процента.
Сам Найджел Финчли тоже оказался уволен и тут же принят обратно на бездоговорной основе, что означало более низкий уровень дохода, худшие условия труда и никаких преимуществ. Но по крайней мере он занимался тем же, чем и всегда.
В день, когда должны были окончательно отключить ставшее ненужным газоснабжение, Найджел Финчли на своем уже далеко не новом «нимбусе» снова оказался на стоянке возле гипермаркета. Когда он выключил зажигание, стих и безупречный звук «Поющего Друга» — воспроизводящие устройства с блоком памяти из афто-аспро уже давно вытеснили видеомагнитофоны, игровые приставки с их нелепыми картриджами и компакт-диски. Каждый цилиндрик блока памяти размером не больше сигареты вмещал несколько часов видео- или звуковой информации.
На стоянке не было детей, готовых предложить новое изделие на основе афто-аспро, и Финчли вдруг почувствовал, что ему их отчего-то не хватает. Теперь для того, чтобы установить на машину каталитический регенератор, нужно было ехать в гараж; чтобы подключить бытовые приборы к домашней энергетической матрице, приходилось вызывать профессионального электрика… да что там говорить, если чуть ли не каждая домашняя розетка изготовлялась под заказ в ближайшем магазине электротоваров!
Слепой Саймон сидел на своем обычном месте рядом со входом в гипермаркет. Несмотря на теплое сентябрьское солнце, его куртка была застегнута на все пуговицы; исцарапанная флейта в ловких руках выводила негромкие трели. Остановившись перед попрошайкой, Найджел принялся обшаривать карманы в поисках монетки. В его бумажнике лежала пухлая пачка банкнот. В первые две недели контракты проплачивались исключительно соверенами, ювелиркой и даже предметами искусства, но теперь, когда ситуация немного успокоилась, люди снова начали доверять обещаниям генерального казначея. Даже банкоматы снова заработали после того, как банки заменили электронику блоками афто-аспро.
— Доброе утро, Саймон.
Саймон мягко улыбнулся в ответ, потом поднял на лоб свои старые темные очки и посмотрел на Найджела в упор.
— Мне давно хотелось узнать, как вы выглядите — уж больно любопытно было посмотреть в глаза человеку, который способен на такие грязные трюки.
Желтый лабрадор сердито залаял.
Найджел невольно попятился назад, споткнулся и едва не упал. Потрясение было настолько сильным, что внутри у него все похолодело. В пустых глазницах Саймона белело афто-аспро. На белых шариках чудесного вещества не было, конечно, ни радужки, ни зрачков, и все же Саймон видел.
— Ловко, да?.. — сказал старый попрошайка. — С помощью последнего апгрейда наборной программы можно, оказывается, создавать полноценные заменители утраченных органов. С глазами дело обстоит совсем просто — ведь человеческий глаз только преобразует фотоны в электрические импульсы. Молекулярные фильтры, такие, например, как почки, устроены гораздо сложнее, но я уверен, скоро и их тоже будут делать. В конце концов, единственная настоящая работа в наши дни — это когда работают головой.
— Господь Всемогущий!..
— Ну и какой звук у ваших денежек теперь, мистер Финчли?
Найджела бросило в жар, он почувствовал, что щеки и уши буквально пылают. Чуть ли не бегом он бросился обратно к машине.
* * *
В торговом зале биржи оказалось тихо и пустынно. Половина терминалов была выключена и накрыта чехлами от пыли. Уровень деловой активности рынка был столь низок, что не требовал многочисленной команды дилеров. Несколько человек, все еще остававшихся в штате фирмы, самые дисциплинированные и осторожные работники, прилагали усилия, чтобы поддержать существующий уровень инвестиций. Дни, когда взмыленный брокер, держа в руках сразу три телефонных трубки и следя за пятью компьютерными экранами, вынужден был кричать во все горло, чтобы совершить покупку или продажу, давно миновали. То, что уцелело после вызванной афто-аспро катастрофы мировой экономики, стояло неколебимо, как скала. Правда, международный рынок финансов все еще подавал признаки жизни, однако разница между развитыми странами и теми, что еще недавно именовались «Третьим миром», стала практически неощутима. Фактически, величина этой разницы определялась теперь только наличием в той или иной стране развитой экономической инфраструктуры. Объемы промышленного производства на душу населения стремительно выравнивались. Как вдруг обнаружилось, в странах «Третьего мира» было сосредоточено достаточно много крупных промышленных предприятий и производств, созданных в свое время на средства мощных транснациональных корпораций, еще недавно стремившихся эксплуатировать дешевую рабочую силу, избыток которой в слаборазвитых странах зачастую являлся чуть ли не единственным их достоинством.
Шагая вдоль ряда зачехленных, выключенных компьютеров, Финчли начинал понимать, как, должно быть, чувствуют себя грабители могил. В последнее время вместо жирных кусков дилерам доставались только голые кости. Теперь они не могли ни контролировать рынок, ни направлять его, и только ему — как, впрочем, и некоторым другим — удалось приспособиться к изменившимся условиям. Финчли научился отыскивать самые лучшие кости, на которых порой оставалось немного мяса. Пусть мир изменился, но и в этом новом мире его положение оставалось почти таким же завидным, как в старом.
— К нам явилась какая-то странная делегация, — с беспокойством сообщил ему один из коллег, когда Финчли сел на свое рабочее место. — Эти ребята сразу прошли к Остину. Он болтает с ними уже минут сорок.
Действительно, за стеклянной стеной в кабинете Сент-Клера сидело четверо незнакомцев. Не обычные гости биржи, финансовые тузы в костюмах от Армани и Ямамото. Финчли разглядел трех молодых чернокожих парней и стройную рыжеволосую женщину: все одеты в свободного покроя полевую форму с армейских складов.
Заметив Финчли, Остин Сент-Клер выглянул из двери кабинета и поманил пальцем.
— У нас крупные неприятности, — с потерянным видом шепнул он, прежде чем Финчли шагнул в комнату. — Чертовы анархисты из Лондонско-камерунского общества программирования… Они обратились в правление нашей компании и попросили оказать помощь в разработке новых принципов функционирования рынка. Во всяком случае, так они утверждают.
