— Доброй ночи, Кристоф, — невозмутимо произнесла гречанка.
— Одну минуту, — отозвался тот, сказал что-то неразборчивое в сторону, и тут же все посторонние звуки стихли. — Да, Фелиция?
— Мне нужно поговорить с тобой… на нейтральной территории. Это очень важно.
— Центральный ботанический сад, — произнес некромант спустя несколько секунд. — Большая оранжерея. Боковой вход.
Мормоликая прекрасно знала о некоторых эксцентрических привычках кадаверциана, но не смогла сдержать иронию:
— Прекрасное место для встречи. А почему не в цирке?
— Животные взбесятся, — коротко ответил тот и положил трубку.
Себастьян завел машину.
В оранжерее было душно и влажно, чуть слышно журчала вода в нескольких бассейнах, соединенных ручейками. Пахло мокрой землей и деревом.
Невероятный контраст с заснеженным, холодным городом снаружи.
Фелиция шла по дорожке, засыпанной гравием, меж густых зарослей. Тусклый электрический свет пробивался сквозь кусты, и они бросали на землю причудливые, перепутанные тени.
В прудах, выложенных камнями, лениво шевелили плавниками огромные карпы. На высоких поилках неподвижно сидели тропические бабочки. Внешняя сторона их плотно сомкнутых крыльев была похожа на куски неровно вырезанной коры.
Леди даханавар прошла по изогнутому мостику, перекинутому через ручей, и села на чугунную скамейку возле огромного куста пушистого папоротника.
В тишине стало громче слышно журчание воды, шорох в кустах и редкие всплески рыбы в бассейне. Вдыхая чуть застоявшийся влажный воздух, Фелиция вдруг почувствовала ощущение глубокого покоя. Ей не хотелось ни двигаться, ни думать. Она не знала, сколько прошло времени, когда из состояния легкого оцепенения ее вывело ощущение приближающегося источника магии. А затем, спустя минуту мормоликая увидела Кристофа и поднялась ему навстречу.
Его черные волосы были мокрыми от тающего снега.
Лицо — хладнокровно и равнодушно. Он молча поцеловал ей руку, подождал, пока она займет прежнее место, и сел рядом.
— Спасибо, что приехал.
Некромант молча кивнул, ожидая продолжения.
Фелиция заметила на рукаве его серого камзола полоску зеленой, слабо мерцающей пыли — след какого-то мощного заклинания, — но не стала обращать на это внимание колдуна.
— Я встречалась с Дарэлом, — сказала она, внимательно наблюдая за его реакцией.
Кристоф положил ногу на ногу и процитировал, глядя в потолок, ее собственные слова:
— «Он доверяет тебе. Считает, что ты — единственный, кто не предал его… он придет к тебе».
— Я ошиблась, — с легкой улыбкой отозвалась мормоликая и, помедлив, принялась рассказывать о недавней встрече и о причинах своего решения оставить клан.
Мастер Смерти слушал, не перебивая вопросами или уточнениями. Пристально смотрел на нее, но по его непроницаемому лицу было невозможно понять, о чем он думает на самом деле.
— Основатель опасен и, действительно, возможно, безумен, — говорила Леди. — Кроме того, его магия… сопротивляться ей очень трудно, практически невозможно. Он ничего не требует, не принуждает, но, слушая его, невольно веришь каждому слову.
— Что ему нужно? — Кристоф проследил взглядом за бабочкой, выпорхнувшей из кустов, и снова посмотрел на Фелицию.
Кадаверциан не выглядел ни огорченным гибелью друга, ни встревоженным появлением могущественной потусторонней сущности. Впрочем, ничего другого Леди и не ждала.
— Он ни о чем не просил, — ответила мормоликая и добавила: — Ни о чем таком, чего не хотел бы сам Дарэл.
— Кто еще в курсе его появления в Столице?
— Не знаю. — Фелиция медленно покачала головой, а потом заговорила с взволнованным нетерпением, признаваясь в тайных мыслях, мучивших ее уже давно: — Пойми, Кристоф. Гин-чи-най, дух Основателя, истинное число кланов — всегда были запретными темами. Никто из нас не представляет, что на самом делезнают об этом другие. Мы разобщены, постоянно что-то скрываем друг от друга, не доверяем никому. Я не могу сообщить по телефону главам всех кланов о появлении у меня Основателя… Я бы и тебе ничего не стала говорить, если бы мне не пришлось уйти из семьи.
— Может быть, сейчас как раз пришло время рассказать правду?
— Не думаю. Понимаешь, когда я увидела его — прежде всего, я видела Дарэла, который говорил, что хочет вернуться в клан. Снова стать моим телепатом. Конечно, я не могла не представить, насколько увеличатся сила и влияние даханавар с мощью магии Основателя. И никто не будет знать, кто такой на самом деле мой сканэр. И тогда — мечтала я — когда его будет невозможно уничтожить, мы могли бы не подчиняться приказам гин-чи-най. Мы стали бы свободны, нашли в нем защиту…
Она перевела дыхание, слепо глядя на черную воду пруда, и продолжила:
— Но если о его существовании узнают другие кланы… Что они сделают? Бросятся на поиски, чтобы предложить свои услуги? Станут бездумно выполнять его приказы, ради шанса возвыситься над всеми? Я теперь не уверена даже в тех, кто пытался уничтожить дух Основателя. Смогут ли они устоять против искушения получить невероятное могущество, власть, поклонение. Против искушения просто находиться рядом с ним и быть под его защитой. Я не знаю, что сделают нахтцеррет, если получат его силу, или асиман, или… кадаверциан, — добавила она тихо.
— Только что ты говорила о том, что не доверяешь никому. Почему тогда столь откровенна со мной?
— Ты собрал весь клан. Был в Праге, и, думаю, я знаю, зачем ты туда ездил — хотя не уверена, что Крест Основателя может стать оружием против него самого. Ты охраняешь этого мальчика, Лориана, видимо, считаешь, что он может быть чем-то полезен Основателю, и поэтому не хочешь допустить их встречи.
Фелиция замолчала, невесело улыбнулась:
— …Но все то же самое можно совершать, стремясь помочь не своему клану и всем нам, а ему. — Леди пристально всмотрелась в глаза колдуна, изо всех сил желая передать собеседнику свою тревогу и ощущение опасности. — И, что бы ты ни думал, рано или поздно, он явится к тебе, Кристоф, и я хочу, чтобы ты знал: все его обещания — ложь… Ты пришел ко мне, когда хотел услышать правду об истории кровных братьев. Ты знал, что я не обману тебя. Мне также нужно верить хоть кому-то. Иначе все бессмысленно…
— Отлично, я оправдан, — равнодушно произнес кадаверциан. — В ком еще ты не сомневаешься?
