— Быть может, только в нософорос. Они всегда были ближе других к гин-чи-най.
— И что ты предлагаешь? — саркастически осведомился собеседник. — Перебить асиман и приспешников Храньи, пока они не объединились с Основателем? Под пытками заставить нового главу фэриартос дать обещание не вставать на его сторону. Позвонить гин-чи-най, потребовать у них забрать сородича и вернуть нашего Дарэла?
Фелиция не сочла нужным ответить на насмешливые вопросы и продолжила свою мысль:
— С другой стороны — по каким-то причинам ондо сих пор не объявил о своем появлении. Значит, ему это невыгодно.
— Или «он» по-прежнему опасается этих ваших гин-чи-най. Кстати, скажи мне, разве теперь, с появлением Основателя, их влияние на нас не прекратилось?
— Их влияние точно такое же, как и раньше. Все это время дух Основателя был в Вольфгере, а реальная сила гин-чи-най — заключена в Стэфании. Она получила ее от своей учительницы, а та — от своей. И через Вторую старейшину они по-прежнему могут с легкостью убивать кровных братьев. К счастью, Стэфания — не слепое орудие, и может сопротивляться чужой воле.
— Ясно, мы меж двух огней. — Кристоф помолчал… — Но ты понимаешь, что кланы все равно узнают о его появлении.
— Лучше пусть это произойдет позже, чем раньше, — убежденно ответила мормоликая.
— Хорошо, я внял твоему предостережению. Что еще тебя беспокоит?
Фелиция вздохнула и приступила к самому сложному:
— Меня не будет с кланом… какое-то время. Поэтому я хотела просить тебя об одолжении, Кристоф. Все знают о силе кадаверциан. Если бы кто-то из них согласился побыть среди даханавар…
— А я думал, ты потребуешь охрану для себя, — усмехнулся он, наблюдая, как яркая, словно драгоценный камешек, маленькая бабочка порхает над самой поверхностью пруда.
— Себя я смогу защитить.
Мотылек на мгновение коснулся воды, тут же послышался всплеск, и насекомое исчезло в голодной пасти карпа.
— Что мы получим взамен? — резко спросил некромант.
— Чего ты хочешь?
— Право доступа на территорию лигаментиа. Оно ведь у тебя есть?
— Хорошо, — подумав минуту, согласилась она. — Ты получишь ключ.
Кристоф кивнул и сказал задумчиво:
— Дону я вам не отдам, она нужна мне самому. Кэтрин может свести с ума все психически здоровое население твоего клана. А вот Ада — то, что вам нужно.
— Я бы предпочла, чтобы это был кто-то из мастеров Смерти.
— Не привередничайте, Фелиция, — усмехнулся кадаверциан, поднимаясь. — Вы даже не представляете, какое сокровище я вам предлагаю. Ада — очень сильный маг. Кроме того, сможет ужиться не только в гнезде с райскими мухоловками, но и в норе с кобрами.
— Благодарю за сравнение, — улыбнулась мормоликая.
Колдун небрежно повел рукой, словно прося ее приберечь благодарности на будущее.
У многих женщин есть прошлое, но у этой особы — их целая дюжина, и ни в одном не приходится сомневаться.
Оскар Уайльд. Веер леди Виндермир.
3 марта
Что-то пошло не так. Атум чувствовал это необъяснимым, звериным чутьем. Инстинкт кричал об ошибке, которую он допустил. Когда? С кем?
Основатель слепо кружил по узкой комнате в подземелье огненного клана, наталкиваясь на мебель и задевая сбившийся край ковра.
Асиман? Нет, с ними все было в порядке. Амир жаждал власти и ради нее был готов уничтожить половину своей семьи. Якоб верно служил, не позволяя себе лишний раз открыть рот без позволения магистра. Больше никто из пироманов не знал о появлении Основателя. Фелиция…
Он остановился, глядя в пустоту. Фелиция стала для него источником приятных воспоминаний. Пока самых лучших в этом мире. Но, как он вдруг понял, именно с мормоликаей было связано его беспокойство. Атум помнил, что уснул в ее постели, а потом — очнулся в этой комнате на нижнем уровне асиманских подземелий.
Основатель с размаху сел на кушетку, запустил пальцы в волосы, пытаясь расшевелить ленивую память, теперь уже не Дарэла, а свою собственную.
«Ничего не помню, — пробормотал он, рассматривая сложный орнамент алого ковра. — Ну не убил же я ее, в конце концов. Уж это я бы точно не смог забыть».
Последняя мысль показалась ему забавной. Атум усмехнулся и вытащил из кармана телефон.
Трубку долго не снимали. Наконец, когда он уже начал терять терпение, ему ответили.
— Фелиция! — сказал Основатель, как только услышал ее спокойный мелодичный голос. — Фел…
Она промолчала, но ему показалось, что из трубки дохнуло ледяным воздухом.
— Ты слышишь меня?
— Слышу. Что тебе нужно? — равнодушный голос, лишенный даже тени тепла.
— Я хочу увидеть тебя.
— Нам нет смысла встречаться. Не о чем разговаривать. И, прошу, не звони мне больше.
На мгновение ее мысли приоткрылись, и Атум почувствовал, услышал…
— Тебя изгнали из клана! — Он произнес это еще до того, как успел осмыслить. — Должны были убить…
Чувства Фелиции обдали его кипятком гнева и презрения, а слова прозвучали надменным холодом:
— Не смей звонить мне.
В трубке зазвучали короткие гудки. Основатель уставился на телефон, чувствуя, как вслед за искренним недоумением в нем поднимается волна злобы.
Теперь она не хочет его видеть?! Не хочет с ним разговаривать! А совсем недавно едва не умирала от восторга. Была счастлива видеть живого Дарэла. В чем дело? Неужели на чувства прекрасной мормоликаи так сильно повлияло изгнание?
Атум поднялся и начал ходить по комнате, едва не задевая за мебель. Давая Амиру обещание обезглавить клан Даханавар, он, естественно, преследовал и свои интересы.
Фелиция больше не Первая старейшина. Она разлучена с близкими, одинока. Значит, самое время прийти к нему, пожаловаться на неблагодарную семью, изгнавшую Леди, столько сделавшую для них, стольким пожертвовавшую… Она должна была объединиться с Основателем… Дарэлом, своим любимым возрожденным телепатом. Но она этого не сделала. После прекрасной ночи она испытывает лишь гнев и боль.
Он попытался мысленно дотянуться до мормоликаи вновь, но нестабильная сила снова взбунтовалась, не желая подчиняться.
— Фелиция не доверяет мне больше, — произнес Атум вслух, глядя на список представителей кланов, сделанный Якобом. — И теперь уже неважно почему. Она знает, кто я. Она может быть опасной…
