– Говоришь, на Библиотеке был… – Дядя полистал разлохмаченный томик. – Что за ерунда… нашел, на что истории тратить! Кладбище – оно и в галактике кладбище… еще належимся. Я вот что… – Он поморщился и признался: – Пенсию мне выплатили, но скакать по трехзвездочным отелям, как студент, не собираюсь… нет, молчи! Племянника обирать на старости лет тоже не буду! Я тут приглядел одну планету, вот это и впрямь интересно.
Мартин посмотрел на открытую страницу и ничего не сказал.
– «Талисман! – с чувством прочел дядя. – Получила свое название после обнаружения так называемых сейфов – объектов неизвестной природы, в которых периодически обнаруживаются артефакты одного из трех типов – багровый порошок, «спиральки», «схемки»…» Так. Это все ерунда… «Планета покрыта двухсотметровым слоем плотного тумана сложной структуры». Это даже хорошо! Солнышка нынче и в Москве хватает. Возьму с собой для торговли каких-нибудь деликатесов, табака, свежих газет, патронов… возьму специй… молодежь не понимает, а ведь специи еще со Средних веков дороже золота были!
– Дядя, а почему именно туда? – спросил Мартин, разливая вино.
Дядя на миг задумался, раскладывая по тарелкам свинину. Наконец сказал с легким смущением:
– Даже и не знаю. Тянет…
На миг Мартину стало холодно и грустно. Так, как бывает с любым человеком, сознающим, что разлука с ближними неизбежна. Но он нашел в себе силы улыбнуться и сказал:
– Ну, раз тянет… значит – надо.
– Может, присоединишься? – спросил дядя смущенно.
– Не сейчас. Как-нибудь потом – обязательно. А ты когда на Талисман собрался?
Дядя подумал, пробуя вино. Удовлетворенно кивнул, сказал:
– Через месяц-два. К осени.
– Хорошо, – сказал Мартин.
И налил себе еще вина – ведь каждый охотник, будь он охотником на людей или охотником до жизненных удовольствий, твердо знает – нет ничего лучше дома, куда ты однажды обязательно вернешься.
2001–2002 гг.
Повесть «Кредо» имеет странную судьбу. Не секрет, что порой идеи для романа писатели дарят друг другу (тут можно вспомнить и «Ревизора», и «Двенадцать стульев»). Не секрет и то, что порой идею подсказывают друзья – которые сами, увы, не могут реализовать интересный сюжет. К примеру, несколько раз в рассказах я пользовался идеями моего друга, переводчика Павла Вязникова (он пишет и сам, но, увы, крайне редко. А жаль!). Идею «Кредо» мне подарил мой друг, литературный критик и сотрудник журнала фантастики «Если» Дмитрий Байкалов. Идея была проста – «мир, в котором доказана реинкарнация души». Идея была мирообразующей – самое важное для повести или романа. Я немедленно сел писать роман. Мне, как материалисту, захотелось дать научное обоснование происходящему. Я придумал наукообразное объяснение происходящему, вписал (с твердой целью поменять в дальнейшем) физика Теслу как изобретателя устройства, описанного в романе, и занялся, собственно говоря, детективной интригой. Лишь через несколько дней я решил подробнее изучить биографию великого физика. Каково же было мое удивление, когда через несколько часов я понял – именно Тесла, и никто другой, мог работать в этом направлении (и даже можно сказать – работал!). Все, что я придумывал, изначально ложилось на неизвестные мне раньше исторические факты с поразительной точностью. Настолько, что я решил временно отложить роман, а для начала написать повесть. Рано или поздно «Кредо» вырастет в настоящий роман, но пока я с чистой совестью называю это произведение повестью.
Есть и второе удивительное совпадение. Несколько лет назад критик и журналист Андрей Чертков, автор концепции сборников «Время учеников» и многих других интереснейших проектов, придумал точно такую же мирообразующую идею – мир с доказанной реинкарнацией! И тоже подарил эту идею – писателю Александру Житинскому! И вскоре после выхода «Кредо» на эту же идею была написана и повесть Житинского – совершенно другая, конечно же.
Я абсолютно убежден (и Дмитрий с Андреем в этом уверены), что один и тот же ход был придуман независимо. Наверное, это значит, что для этой идеи пришло время.
И все-таки мне, писателю-фантасту, а значит – скептику, немного не по себе от таких совпадений.
На Измайловском снова была пробка. Мегаполис жил по законам моря: с утра – прилив, к центру с окраин, к вечеру – неизбежный отлив. Обычно Артём выезжал из дома попозже, стараясь не попасть в утренний поток, но сегодня клиенты ждали его к девяти.
На набережной машина почти встала. За полчаса Артём едва ли проехал километр, и когда удалось наконец свернуть во дворы и доехать до офиса кружным путем, распугивая старушек на скамейках и мамаш с колясками, он уже безнадежно опаздывал.
К себе, на третий этаж офисного здания, он вбежал пешком, не дожидаясь лифта. Без двадцати десять. Сам Артём не стал бы ждать такого необязательного детектива. Заглянул бы в одну из соседних дверей, тут каждый второй – сыщик.
Но клиенты ждали, не ушли. Высокая худая женщина не первой молодости, мелкий и тоже худой мужчина и мальчик лет десяти. Как часто бывает в таких случаях, пацан был толстый, ничем на родителей не похожий.
– Извините, попал в пробку, – отпирая дверь в кабинет, сказал Артём. – Ей-богу, мне очень неудобно…
– Ничего, ничего, – фальшиво сказала женщина. – Эти пробки повсюду. Мы специально выехали на час раньше, чтобы не опоздать.
Артём сморщился, но ничего не сказал. В конце концов, он был виноват сам.
– Прошу, проходите…
Обосновавшись в кресле, он почувствовал себя увереннее. Все было неправильно – частный детектив должен встречать клиентов сидя в кресле, перед заваленным бумагами столом. Деловитая секретарша должна подавать кофе, а хозяин кабинета молча выслушивать лепет клиентов, иронически улыбаясь и катая во рту незажженную (из вежливости) трубку.
– Секретарша в отпуске, послезавтра выходит, – оправдываясь и презирая себя за это, сказал Артём. – Может быть, кофе?
– Было бы хорошо, – сказала женщина. – А Ванечке – колы.
– У меня нет колы, – признался Артём.
Вид у женщины был такой, будто Артём заявил, что не имеет лицензии.
– Тогда хотя бы воды.
Пришлось вставать, бегать за водой (как назло – фляга в колонке оказалась пустой), кипятить воду в чайнике… Хорошо хоть в холодильнике осталась бутылка минералки – мамаша бдительно наблюдала, какой водой собираются напоить ее толстого сынка.
К тому моменту, когда взрослые получили свой кофе, а ребенок – воду, к которой даже не притронулся, Артём ощущал себя не детективом, а кем-то средним между официантом и домработницей. Хуже всего, что и женщина теперь смотрела на него как на прислугу.
