— В котором часу он прошёл? — требовательно спросила Мэри, когда они, наконец, добрались до бывшей детекторной камеры Нейтринной обсерватории Садбери, посреди которой на платформе на высоте трёхэтажного дома над полом находился портал.
Охранявший портал канадский военный вскинул брови.
— Кто?
— Джок Кригер, — ответила Мэри. — Из «Синерджи Груп».
Военный — светловолосый и светлокожий — сверился с журналом.
— Джон Кевин Кригер прошёл около трёх часов назад.
— Это он, — сказала Мэри. — У него с собой что-нибудь было?
— Простите, доктор Воган, — сказал военный, — но я правда не уверен, что имею право разглашать…
Рубен выступил вперёд и предъявил ему своё удостоверение.
— Я доктор Монтего, штатный медик этой шахты, и у нас чрезвычайная медицинская ситуация. Кригер может быть носителем опасной инфекции.
— Я должен позвонить своему начальству, — сказал военный.
— Звоните, — сказал Рубен, — но прежде скажите, что у него с собой было.
Военный задумался, вспоминая.
— Маленький чемоданчик на колёсиках.
— Что-нибудь ещё?
— Да, металлический ящик размером с коробку из-под обуви.
Рубен взглянул на Мэри.
— Чёрт, — сказала она.
— Ящик прошёл деконтаминацию? — спросила Луиза.
— Конечно, — ответил военный несколько обиженно. — Ничто не попадёт на ту сторону без деконтаминации.
— Хорошо, — сказала Мэри. — Пойдёмте.
— Я могу увидеть ваши документы?
Мэри и Луиза сунули ему свои паспорта.
— Всё в порядке? — спросила Мэри? — Тогда пропустите нас.
— А его? — сказал военный, указывая на Рубена.
— Да я же вам только что удостоверение показал, — возмутился Рубен. — Паспорта с собой нет.
— Я не должен пропускать…
— Да чёрт возьми! — воскликнула Мэри. — Чрезвычайная ситуация — помните?
Военный кивнул.
— Хорошо, — сказал он, наконец. — Хорошо, проходите.
Мэри ринулась к деркеровой трубе и, не останавливаясь, нырнула в неё.
Синий огонь.
Покалывание статики.
Другой мир.
Мэри слышала позади топот двух пар ног, так что не стала оборачиваться, дабы убедиться, что они следуют за ней. Плотный неандертальский техник вскинул на неё удивлённый взгляд. По-видимому, никто ещё не преодолевал портал бегом.
Этого неандендертальца Мэри узнала сразу. Он её также явно узнал, но, к изумлению Мэри, бросился наперехват Рубену, который следовал за ней по пятам.
Внезапно Мэри поняла, что происходит: неандерталец подумал, что Луиза и Рубен гонятся за Мэри.
— Нет! — крикнула она. — Нет, они со мной! Пропустите их!
Поскольку она кричала, Кристине пришлось дождаться, пока она замолчит, прежде чем начать перевод, иначе Мэри заглушила бы звук её внешнего динамика, способного на значительную громкость, но, конечно, не такого громкого, как орущий во всё горло человек. Мэри услышала неандертальские слова, вылетающие из её левого предплечья:
— Рак! Та соопарб, рак! Дерпант хелк!
Где-то в середине этого сообщения неандертальский техник попытался затормозить, но поскользнулся на гладком гранитном полу и врезался в Рубена, опрокинув его. Луиза споткнулась об упавшего неандертальца и тоже упала, сделав почти полное сальто.
Мэри протянула руку и помогла Луизе встать. Рубен поднялся на ноги самостоятельно.
— Лупал! — сказал неандерталец. Простите!
Мэри взбежала по ступеням в бывшую пультовую, миновав ещё одного ошарашенного неандертальца и зашагала к штреку, соединявшему лабораторию квантовых вычислений с остальной шахтой.
— Стойте! — крикнул неандерталец. — Вы должны пройти деконтаминацию!
— Нет времени! — крикнула Мэри в ответ. — Чрезвычайное…
— Нет, Мэри, — прервал её Рубен. — Он прав. Вспомни, какой Понтер был больной, когда попал на нашу сторону. Мы пытаемся предотвратить эпидемию, а не стать её причиной.
Мэри выругалась.
— Ладно, — сказала она. Она оглядела Рубена и Луизу: чёрного ямайца с выбритой головой и бледную квебечку с длинными каштановыми волосами. Друг друга они наверняка видели голыми много раз, а вот Мэри — ни разу.
— Раздевайтесь, — сказала она. — Снимайте всё, в том числе часы и украшения.
Луиза и Рубен были знакомы с процедурами очистки по работе в нейтринной обсерватории, в которой поддерживался режим «чистой комнаты», пока прибытие Понтера не разрушило детектор. И всё же они на мгновение заколебались. Мэри начало быстро расстёгивать блузку.
— Давайте, — сказала она. — У нас совсем нет времени.
Рубен и Луиза принялись раздеваться.
— Одежду просто оставьте тут, — сказала Мэри, кидая трусики в цилиндрическую корзину. — В соседнем помещении подберём неандертальскую.
Мэри, совершенно голая, вошла в цилиндр деконтаминационной камеры. Её размеры соответствовали габаритам взрослого неандертальца, но Мэри настояла, чтобы ради экономии времени они влезли в неё все сразу. Мэри слишком нервничала, чтобы почувствовать смущение, когда зад Луизы упёрся в её зад, а Рубена прижало лицом к её груди.
Мэри вытянула рычажок включения. Пол начал медленно вращаться, включились лазеры. Мэри уже привыкла к этой процедуре, но расслышала, как охнула Луиза, когда зловещего вида эмиттеры, загудев, ожили.
— Всё в порядке, — сказала Мэри, пытаясь не обращать внимания на ту часть своего сознания, которая вычисляла, какими именно частями тела Рубен упирается в неё. — Всё совершенно безопасно. Лазеры знают, какие протеины могут находиться в человеческом теле, включая протеины кишечных бактерий и прочего; их они пройдут насквозь. Но они разложат все чуждые нам протеины и убьют все патогены.
Мэри почувствовала, как Луиза немного поёжилась, но в её голосе слышался интерес.
— И что же за лазеры способны на такое?
— Квантово-каскадные лазеры, — повторила Мэри то, что когда-то слышала от Понтера. — В диапазоне порядка триллиона циклов в такт.
— Калибруемые терагерцовые лазеры! — восхитилась Луиза. — Ну да, конечно. Что-то вроде этого и правда способно на селективное взаимодействие с крупными молекулами. Сколько времени занимает процесс?
— Минуты три, — ответила Мэри.
— Кстати, Мэри, — сказал Рубен. — Тебе надо показать кому-нибудь ту родинку на левом плече.
— Что? — не поняла Мэри. — Рубен, сейчас не время для… — Но она заставила себя замолчать, осознав, что он делает в точности то же самое, что и Луиза: концентрируется на технических мелочах, пытаясь отвлечься. В конце концов, он оказался зажатым в тесном помещении с двумя голыми женщинами, одна из которых — его любовница, а вторая — её подруга. Последнее, чего ему — или самой Мэри — было бы сейчас нужно, это мысленно сочинять письмо в «Пентхаус». — Я покажусь дерматологу, — уже спокойнее ответила она и пожала плечами, насколько позволяло их стиснутое положение. — Гадский озоновый слой…
