Старик скончался совсем недавно. Но не его кончина, а возраст заставили глаза сестры Клер наполниться слезами. Почему-то она ожидала, что встретит красивого юношу, хотя сама превратилась в старую женщину, согбенную и отмеченную годами.
Чернозуб сидел, привалившись к стене, и на колени ему опустил голову маленький кугуар. Когда она приблизилась, животное вскинуло синюю голову. Это была Либрада. Эдрия подождала, но кугуар продолжал сидеть на месте, так что ей пришлось поманить зверя мышкой — и лишь затем она смогла похоронить Чернозуба и поставить в изголовье его могилы маленький крестик, который все эти годы носила с собой.
Четки, которые он зажал в руке, и простую г’тару, что стояла у стены, она взяла с собой.
Послесловие
Lacrimosa Уолтера Миллера
Есть книги, несомненные достоинства которых еще более усиливают разного рода привходящие обстоятельства — такие, например, как личности их авторов. Каких-то особенно сенсационных фактов биография Уолтера Миллера не содержит, хотя и в ней можно отыскать любопытные подробности, без знания коих чтение его произведений может оказаться делом малоперспективным. Сюжетную-то канву, конечно, проследить нетрудно, не разглядит ее только неграмотный, а вот богатые ассоциации, культурные ссылки и «подводные» пласты, да и истинные намерения автора, боюсь, останутся за кадром.
А жаль: ведь главная книга писателя менее всего напоминает «космическую оперу», где думать просто некогда и только и остается, что следить за головокружительным сюжетом…
Уолтер Майкл Миллер-младший родился 23 января 1922 года в небольшом городке Нью-Смирна-Бич во Флориде. Раз beach — значит курортное местечко: песчаный пляж, солнце круглый год (если не считать регулярно обрушивающихся на берега Флориды тайфунов), пальмы, теплое море — одним словом, не детство, а сплошные каникулы! Правда, насладиться всеми этими дармовыми прелестями мальчик не смог: его родители были ревностными протестантами и воспитали сына в строгой вере. Так что все его «курортное» детство свелось, по сути, к сурово-аскетичной, если не сказать унылой реальности закрытой частной школы-пансиона.
С детских лет, как признавался сам Миллер, он хотел стать писателем, однако отец, желая сыну добра, посоветовал ему получить какое-то техническое образование, чтобы «не остаться писателем, умирающим с голоду». Поэтому, окончив школу, Миллер в 1940 году поступил на инженерный факультет университета штата Теннесси, но, не проучившись и полутора лет, был призван в армию: Америка вступила во Вторую мировую войну…
Бортовой радист и хвостовой стрелок, Миллер принял участие в 53 боевых вылетах американской бомбардировочной авиации, был ранен и награжден боевой медалью. Бомбы с его самолета падали не только на позиции и военные объекты противника, но и на мирные города Италии и Югославии. Однажды ему, человеку глубоко верующему, судьба подготовила особое испытание — принять участие в налете союзной авиации на монастырь итальянских бенедиктинцев в Монте-Кассино, превращенный войсками дуче в укрепленную крепость. Правда, тогда он еще не обратился в католичество, но все равно монастырь — он монастырь для любого верующего, независимо от конфессии.
В год окончания Второй мировой войны, за неделю до Дня Победы, он женился на Анне Луизе Беккер, а спустя два года поступил на инженерный факультет Техасского университета в Остине. Проучившись четыре года, Миллер не стал писать диплом, а устроился на временную работу линейным механиком на железных дорогах. Во всяком случае, на пенсию он вышел с карточкой социального обеспечения, расходы по которой покрывал профсоюз железнодорожников.
Остается добавить, что в возрасте 25 лет Уолтер Миллер-младший самостоятельно сделал свой главный выбор в жизни: обратился в католичество.
О личной жизни писателя известно немногое. Парадоксально, но еще меньше могут рассказать о нем родные и близкие (а у него, между прочим, было четверо детей): всю жизнь преследовавшие его странности, скажем так, «антисоциального свойства» в последние годы вылились в настоящую манию, приведшую к фактическому добровольному затворничеству. Почти двадцать лет писатель прожил практически полным анахоретом, редко общаясь даже с родными. Он продолжал писать, однако все деловые контакты с издателями и литагентом проходили исключительно по телефону или в письменной форме. А почти маниакальное нежелание никого видеть, овладевшее Миллером, стало притчей во языцех в мире гипертрофированно социальной американской science fiction.
У меня есть две фотографии писателя. Первая снята, видимо, еще до начала кризиса и воспроизведена в иллюстрированной истории научной фантастики «Иные миры», написанной Джеймсом Ганном: жгучий брюнет с энергичным лицом и марктвеновскими густыми усами — красавец-мачо, ковбой, супермен! И другое фото, опубликованное в журнале Locus рядом с некрологом: заметно обрюзгшее лицо человека с поредевшими курчавыми волосами и приветливой широкой улыбкой. Выражение глаз разглядеть трудно, они скрыты очками, но, во всяком случае, ничего «безумного» в этом человеке на первый взгляд нет.
Однако чем ближе к концу, тем больше душу Миллера заполнял какой-то непонятный мрак. Сейчас врачи поставили бы ему диагноз «вьетнамский синдром». В последние годы жизни он практически перестал и писать. Скорее всего писатель просто тихо сходил с ума — и этот диагноз, ходивший в среде его коллег, только подтвердила странная и нелепая смерть писателя. Впрочем, когда она бывает «лепой»?
Так распорядилась судьба, что жизнь автора «Страстей по Лейбовицу» оборвалась там же, где он явился на свет: во Флориде, но на сей раз в другом курортном городке — Дейтона-Бич. Произошло это таким же солнечным январским днем — спустя без нескольких дней 74 года, в 1996-м. Как-то поутру соседи услышали выстрел в доме, где постоянно проживал странный, явно чокнутый старик, после смерти жены несколько месяцев не выходивший на улицу и не общавшийся ни с кем из соседей. Полиция констатировала «смерть в результате раны, вызванной неосторожным обращением с оружием».
Так ли было на самом деле, или Миллер совершил осознанное самоубийство, мы уже, вероятно, никогда не узнаем.
Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о жизненном пути Уолтера Миллера-младшего. Да и о его литературной карьере при всем желании вряд ли сообщишь больше.
Долгое время это имя было практически неизвестно у нас в стране. Если не считать дежурной фразы, которую советские критики (с легкой руки большого «знатока» Александра Казанцева) без устали переписывали друг у друга: «у американца Уолтера Миллера (роман «Гимн Лейбовицу») на испепеленной атомной катастрофой Земле первой возрождается апостольская римско-католическая церковь». И все — как ярлычок привесили.
