И они двинулись вверх по путям. Поначалу подъем был пологим и практически незаметным, затем сделался круче; хотя Евгений и не был задохликом, какими обычно изображают «ботаников», физкультура никогда не была его любимым предметом, и вскоре он уже тяжело дышал и обливался потом, переставляя налившиеся болезненной тяжестью ноги. Алиса же шагала вперед, как ни в чем не бывало, да и, глядя на Антона, тоже никак нельзя было сказать, что еще неделю назад он был при смерти. «Такое впечатление, что он набрался сил и здоровья, высосав их у меня», — подумал Дракин, сердито глядя на мускулистую черную задницу пса, и тут же устыдился столь неподобающих ученому суеверных фантазий. С другой стороны, что он знал о законах этого мира и в чем мог быть здесь уверен?
Наконец подъем сменился коротким ровным участком, а затем и пологим спуском; Евгений, разумеется, понимал, что скоро будет новый подъем, и хотел уже предложить сделать привал, но тут Антон заволновался, явно что-то почуяв. Алиса, однако, взглянув на пса, не выказала беспокойства, а, напротив, радостно скомандовала: «Взять, Антон! Взять!» Пес рванул вправо и скрылся в зарослях.
— Унюхал добычу? — догадался Дракин.
— Да, — кивнула Алиса и легко побежала следом за собакой.
Евгений не знал, ждать ли на месте их возвращения или бежать следом; его тело хотело повалиться на траву, а разум напоминал об участи вагоновожатого и хохотунчика и о том, что сейчас он не защищен даже импровизированным копьем. Правда, он совсем не был уверен, что угонится за Алисой — а перспектива разминуться и потеряться делает риск еще выше… Все же, вздохнув, он побежал, приглядываясь к примятой траве и силясь различить силуэт девушки между деревьями впереди. В какой-то миг ему показалось, что там что-то мелькнуло, он поднажал, но, достигнув того места, уперся в густые колючие заросли; ни пес, ни его хозяйка явно не могли пробежать здесь. Евгений стоял, растерянно озираясь по сторонам и думая, пора ли уже кричать «ау!» и кто может явиться на его крик — но тут в отдалении (и совсем не в той стороне, где он ожидал) послышался яростный лай, и Дракин с облегчением поспешил на звук.
Похоже, Антон настиг добычу; лай не удалялся, а затем подбегавший Евгений услышал за деревьями злобное рычание. Но, когда он готов был уже раздвинуть ветки и выскочить к месту развязки охотничьей драмы, высокий мужской голос впереди, полный боли и страха, закричал: «Не-е-е-ет! Не-е-е-ет!»
Евгений замер на месте. В следующий миг крик сменился булькающим, давящимся кровью хрипом и затих. Похоже, все было кончено.
Дракин стоял в растерянности, не зная, что ему предпринять. До сих пор он полагал, что бродящие в этом лесу твари, двуногие или нет, лишены разума. Как те, что представляют угрозу, так, конечно же, и те, что сами становятся добычей Алисы и ее пса. Но уже хохотунчик вызвал у него серьезные сомнения. Животные смеяться не умеют — и уж тем более в столь неподобающей для смеха ситуации… Хотя — кто сказал, что звуки, похожие на смех, действительно являются таковым? Подобное отождествление может быть типичной ошибкой антропоморфизма… Но смех — это еще ладно, а как быть вот с этими, явно человеческими и вполне членораздельными криками?! Неужели его мрачные подозрения насчет Алисы, которые он гнал от себя, обзывая чушью из дешевых триллеров — все-таки правда, и она на самом деле охотится на… Он вспомнил, как сам был повален на землю бросившимся на него Антоном. Но почему тогда она пощадила его? Какую участь она ему уготовила? «Тебе еще рано уходить…» Может быть, самое разумное — повернуться и рвануть сейчас в чащу, стараясь производить как можно меньше шума?
На задворках сознания мелькнула атавистическая мысль, что стыдно спасаться бегством от какой-то девчонки. «Что еще за дебильный мачизм! — сердито сказал себе Евгений. — У нее нож, и что еще важнее — у нее эта псина, с которой мне точно не справиться…» Да, вот именно. Если она захочет, то пустит Антона по следу, так что бежать бессмысленно. Но главное — он действительно не желает бежать, не разобравшись! Он должен выяснить, что произошло там, за деревьями!
Евгений оглянулся в поисках хоть какого-нибудь оружия, а затем подпрыгнул и ухватился за крепкий сук над головой. Тот заскрипел. Юноша несколько раз резко дернулся всем телом вверх и вниз, с каждым разом вызывая все новый скрип и треск, и наконец его усилия были вознаграждены — сук сломался, и Евгений пружинисто приземлился, сжимая импровизированную дубину в руках. Ну, «дубину», конечно — это громко сказано… толстую палку с острыми щепками на конце, не более чем… Череп псу — тем более такому! — этим не проломишь, но если воткнуть в пасть вот этим острым концом… как там у Лермонтова — «и там три раза повернул»… попасть еще надо, если зверюга бросится… ладно, пошли!
Дракин решительно шагнул вперед и тут же чуть не растянулся на земле — его нога зацепилась за корень. Чудом сохранив равновесие и морщась от боли — кора ободрала ему кожу выше ремешка сандалии — он обернулся, с досадой посмотрев на чуть не сорвавшую его героический порыв помеху. Надо же, чертова коряга прямо петлей из земли вылезла, как будто специально! Проследив направление корня, Евгений понял, что тот принадлежит тому самому дереву, от которого он только что отломал сук. «Отомстило, да?» — усмехнулся он и на миг задумался — а в самом деле, торчал ли этот корень из земли еще минуту назад? Теперь Дракину казалось, что, будь это так, он бы заметил препятствие… «Чушь!» — твердо сказал себе Евгений и пнул корень непострадавшей ногой — сперва слегка, потом сильнее и сильнее. Тот никак не реагировал, оставаясь обычной твердой деревяшкой. Успокоенный, словно больше никакие опасности ему не грозили, он двинулся туда, откуда слышал предсмертный крик.
Считанные секунды спустя он вышел, раздвинув ветки, на открытое место, где Антон настиг свою добычу. Пес уже не терзал безжизненное тело и спокойно уселся на траву. Алиса, нанесшая coup de grace — а проще говоря, только что перерезавшая жертве горло — теперь, опершись коленом о труп, спокойно вытирала нож о его грязный косматый полушубок…
Нет, конечно же. О шерсть. Евгений вздохнул с облегчением. Представившиеся ему ужасы были просто игрой разгоряченного воображения. В окровавленной траве лежал не человек, а баран. И услышанные им крики были, конечно же, обычным блеянием.
Но откуда в лесу баран?!
Уж его-то точно никто не мог привезти на трамвае. Или выгуливать в парке.
Может быть, конечно, он дикий. Какой-то местный вид. Хотя Дракину не доводилось слышать о лесных баранах. Хотя — почему нет? Не всем травоядным копытным нужны большие открытые пространства. Олени, к примеру, прекрасно себя чувствуют в подобных чащах…
Впрочем, не похоже, чтобы этот баран в последнее время чувствовал себя прекрасно. Он был довольно-таки тощий, его шерсть — грязной, свалявшейся, местами вылезшей. «Пожалуй, замучаешься жевать такого», — скептически подумал Дракин, подходя ближе.
— Что это? — спросила Алиса, глядя на его оружие.
— А, это… — смутился Евгений. — Я думал, вдруг помощь нужна… — он отшвырнул сук в сторону. Антон сопроводил полет взглядом, как видно, движимый вечным собачьим рефлексом бежать за палочкой, но все же остался на месте.
— Мы умеем охотится, — ответила Алиса. В ее голосе не было обиды — просто констатация.
— Ты так убежала, не сказав, что мне делать — ждать, нет… — упрекнул Дракин. — Вдруг бы потом потерялись!
— Нет, — уверенно возразила девушка. — Антон тебя всегда найдет по следу.
Евгений мысленно вздрогнул от такого совпадения с его недавним опасением. Не была ли эта фраза предупреждением? Впрочем, Алиса уже деловито занялась разделкой туши, сноровисто орудуя ножом. Взгляд Дракина скользнул по дергающейся в такт ее движениям голове мертвого животного, и юноша вздрогнул еще раз. Глаза барана были открыты — и они оказались пронзительно-голубыми. Дракину в его предыдущей жизни несколько раз доводилось видеть живых овец и баранов во время поездок на отдых в сельскую местность; к их глазам он никогда не присматривался — однако был уверен, что голубоглазые среди них не попадались. Да и вообще, вроде бы у овец радужка и зрачок должны быть больше… хотя — что он знает об овечьих породах? Синеглазые кошки, по крайней мере, точно бывают…
