— Это было очень хорошо, — говорил Арриго приятным мягким голосом. — Народ кормил только один королевский двор, а шесть прочих мирно почивали в уединенных кладовых, и не было никакой заботы, кроме той, чтобы уберечь их от прожорливых мышей, а их одежду от моли…
— Ну а что, если бы их съели мыши? — лукаво спросила Элли.
Летописец ужаснулся:
— Что вы, что вы? Живых людей?! Потому что они ведь были живые, хотя и спали волшебным сном.
Элли призадумалась, а потом задала такой вопрос:
— Скажите, почтенный Арриго, а ваш народ не подумывает о том, чтобы свергнуть королей и жить без них?
Арриго опять ужаснулся:
— Жить без королей?! Да ведь королевскую власть установили наши предки! И кроме того, мы же давали клятву верности!
Элли и Фред переглянулись. Да, — у этих подземных жителей еще слишком велико было почтение к королям и трудно его побороть.
Вечером (время дня в Пещере определялось по песочным часам) ребят вызвали в Оранжевые покои к королю Барбедо.
Король сидел на троне, его большая лысая голова слабо сияла при свете фосфорических шариков.
— Как вас поместили, фея Элли? — спросил Барбедо. — Как кормят? Нет ли у вас каких-либо желаний?
— У нас одно желание, — ответила Элли, — отпустите нас наверх.
— Это невозможно, — молвил Барбедо, — по крайней мере до тех пор, пока вы не вернете нам Усыпительную воду.
— Тогда пошлите наверх гонца, сказать Страшиле, что мы здесь.
— Нет, мы этого не сделаем, — улыбнулся король. — Если наверху узнают, что мы держим вас у себя, они попытаются вас освободить, и это может привести к большим неприятностям.
Элли и Фред угрюмо молчали. Барбедо продолжал умоляюще:
— Ну, дорогая фея, ну что вам стоит пустить в ход одно маленькое-маленькое колдовство, когда вы делали столько больших дел? Вы прилетели из внешнего мира на Убивающем Домике и — крак! крак! — сели на голову злой волшебнице Гингеме. Вы растопили могучую колдунью Бастинду, повелительницу волшебных волков и Летучих Обезьян…
(«Конечно, обо всем этом разболтал подземным королям противный Руф Билан», — подумала Элли). И вы еще будете нас уверять, что вы не в силах вернуть Усыпительную воду?
Все уговоры оказались, однако, напрасными, и раздраженный Барбедо отпустил ребят.
Очутившись одна в своей комнате, Элли решила: «Вызову Рамину. Королева мышей — мудрая фея, она даст мне хороший совет».
Девочка подула в серебряный свисточек Рамины раз, другой, третий. Никакого результата. Еще и еще. Ничего.
Элли поняла: волшебство свистка не распространяется на Подземную страну, и маленькая фея в мышиной шкурке не могла явиться к своей большой подруге.
С тех пор ребят почти каждый день вызывал к себе то один король, то другой, а иногда короли набрасывались на бедную девочку вдвоем, втроем и даже вчетвером. И наконец, утром одного дня Элли объявили, что ее приглашают на Большой Совет. Это известие повергло ее в панику, и она заплакала.
— Послушай, сестричка, — сказал Фред, — а почему бы тебе не обмануть их. Притворись, что ты согласна только попробовать, но не ручаешься за успех. Они и этому будут рады. Тебе, конечно, понадобится осмотреть источник, ты возьмешь с собой меня и Тотошку, а там нам, может быть, и удастся удрать.
— Фредди очень хорошо придумал, — сказал Тотошка, — и я решительно поддерживаю его план.
Элли вытерла слезы и признала, что план недурен.
Стоя перед пышным собранием королей и придворных, Элли смущенно сказала, что попытается сделать то, о чем ее просят, но боится, что у нее ничего не выйдет. Слова Элли вызвали бурю ликования. Раздались возгласы:
— Наконец-то!
— Давно пора!
— У такой могучей феи, да не выйдет!
Элли и Фред ушли с собрания совсем оглушенные.
На следующий день к разрушенному источнику отправилась большая экспедиция. Вел ее король Ментахо. На тот случай, если Элли устанет, взяли носилки. Блестящие шарики на шапках обитателей Пещеры освещали дорогу. Получил такой шарик на свой берет и Фред Каннинг. Время от времени он снимал берет с головы и с восхищением разглядывал удивительный светильник. Летописец Арриго, тоже взятый в экспедицию (он должен был записать в книгу отчет о ней), шел рядом с Фредом и рассказывал мальчику, как получаются фосфорические шарики.
— Светящееся вещество добывают из шерсти Шестилапых, — говорил Арриго. — Очередную партию стригут, хотя зверям это очень не нра-вится, и при стрижке они отчаянно ревут. Снятую шерсть вымачивают в огромном чане с водой. Когда взятые из чана пробные клочки уже не светят в темноте, это означает, что все светящееся вещество раство-рилось в воде.
— А потом эту воду выпаривают? Ага? — догадался Фред.
— Вы совершенно правы. На дне и стенках чана оседает кристаллический порошок, похожий на мелкую соль. Он светится так ярко, что натертые им руки кажутся горящими. Порошок смешивают с рыбьим клеем и намазывают шарики, выточенные из твердого дерева. Шарики сохраняют светимость в течение столетий, и государство ведет им строгий учет.
— Все это очень любопытно, — сказал Фред. — В нашей стране много чудесного и хорошего, только все это ни к чему, пока над вами сидят короли.
Арриго огляделся вокруг, нет ли поблизости шпиона, и шепнул на ухо Фреду:
— А знаете, я думал над словами госпожи Элли и нахожу теперь, что в них много правды…
«Вот у нас и появился союзник», — радостно подумал мальчик. Часть долгого пути Элли проделала на носилках. В Священной пещере видны были следы упорной работы: все было изрыто, перекопано. Элли встала у остатков бассейна и приказала всем присутствующим,
кроме Фреда и Тотошки, отойти подальше, предупредив, что заклинания, которые она будет произносить, могут повредить простым смертным. Все в испуге бросились прочь.
Элли заговорила, делая руками в воздухе странные жесты:
— Убежать отсюда при таком надзоре невозможно, но вот, по крайней мере, случай поговорить наедине, дорогие мои!
В самом деле, днем пленников постоянно окружали шпионы, а на ночь всех троих отводили в разные комнаты. Элли продолжала:
— Кому-то из нас надо убежать наверх. Кому? Конечно, Тотошке. Надзор за ним слабее, чем за нами. И я придумала вот что. Мне удалось поговорить с Арриго без свидетелей под тем предлогом, что я должна выяснить кое-какие подробности насчет Усыпительной воды. Я узнала от него, что послезавтра будет базарный день: рудокопы станут торговать с Жевунами. Триста работников понесут к Торговым воротам приготовленные для обмена товары, и с ними пойдут три писца переписывать закупленное. В число этих писцов войдет Арриго. Он нам сочувствует…
