— Меня переподчинили, — пробормотала она. — Только и всего…
— Не «только», — раздраженно поправил Яут. — Вам пришлось для этого очень постараться. Любой другой охранник просто пропустил бы меня, удостоверившись в моей личности. Вы же сделали все, чтобы я обратил на вас внимание. Мой витрик требует не допустить, чтобы ваша глупость погубила эту базу.
Уши тощей охранницы стали похожи на два лоскута.
— Вы не можете об этом судить! Вы даже не справились об уровне моей подготовки.
— Чтобы узнать, что вы тупица, которую необходимо учить заново? — он фыркнул. — Я оказываю этому объекту услугу. Если на воротах будут стоять такие, как вы, люди станут ходить, куда захотят!
На миг показалось, что спор будет продолжен. Но только на миг. Она опустила голову и притихла. Яут позволил себе принять позу «сердитого-одобрения».
«С ней не придется возиться, как с этим тупым Талли», — подумал он. Опыт подсказывал, что за этой неказистой внешностью скрываются определенные способности.
— Следуйте передо мной, — повторил фрагта, как только ворота открылись.
Артиллерия выглядела гораздо внушительнее, чем предполагал Эйлле. Оружие, использующее кинетическую энергию, обычно считается самым примитивным. Но сейчас, когда Нэсс показала ему выстроенные рядами орудия, ожидающие модернизации, он уже не был в этом уверен. У орудий были сложные и труднопроизносимые названия, из которых он смог запомнить только «гаубицу». Для вида, который сформировался в ходе эволюции, то есть случайных процессов, а не благодаря работе более высокоразвитой расы, люди действительно были поразительно искусны и изобретательны — по крайней мере в том, что касалось создания оружия.
Вот еще одна причина того, что Земля так стойко сопротивлялась Завоеванию. Ну, конечно, и численность населения. Люди плодились с невероятной скоростью. Планета была уже давно перенаселена, поэтому многим приходилось селиться на территориях, едва ли пригодных для существования. Еще несколько сотен орбитальных циклов — и живая оболочка Земли была бы погублена безвозвратно. Нэсс права: людям очень повезло, что джао прибыли именно теперь. Этим существам нужна твердая рука, которая будет удерживать их от неразумных поступков.
На некоторых артиллерийских установках уже были смонтированы лазеры джао. Интересно, что думали по этому поводу рабочие. Может быть, то же самое, что и о замене танковых орудий?
Опустив уши, Эйлле обратился к Нэсс.
— Прикажите Райфу Агилере явиться в мой офис и ожидать меня там.
Она склонилась и замерла, выражая «подчинение-вопре-ки-желанию».
— Если вы передумали и желаете наказать его, я могу сама проследить за этим и избавить вас от лишнего беспокойства.
— За несогласие с мнением начальства? — вибрисы Эйлле дрогнули, и он бросил взгляд на людей, которые старательно снимали стволы и электронику со своей побежденной артиллерии. Те, кто украдкой наблюдал за ним и Нэсс, тут же опустили головы и снова принялись за работу.
— Значит, теперь это считается преступлением? В таком случае, мы все его совершали, и неоднократно. Значит, мы должны ловить себя на таких мыслях и сами себя наказывать?
Ее поза стала трудночитаемой. Кажется, Нэсс пыталась выразить «сомнение-и-…» — и пыталась что-то скрыть.
— Как пожелаете, Субкомендант.
— Забудьте хоть ненадолго, что я ава Плутрак.
Он успел заметить, как ее тело выразило самый откровенный скепсис. Но только на миг.
— Прежде всего, я джао. А джао хотят, чтобы исход будущих сражений был как можно более благоприятным. И если наш ум будет открыт и способен воспринять идеи людей, мы сможем этого добиться. Насколько мне известно, у Экхат людей-рабов нет.
— Зато им подчиняются более тысячи других рас, включая джао, которые населяли некоторые изолированные районы, — возразила Нэсс. — Я считаю сомнительным, что люди способны обеспечить нам преимущество.
Эйлле обратился к своей памяти, воспроизводя перед внутренним взором голозаписи и виртуальные карты Завоевания Земли, списки убитых… Таких длинных списков не было за всю историю джао — если не считать битв с Экхат.
— Они продолжали с нами сражаться, даже когда это потеряло всякий смысл, — негромко произнес он. — Если проанализировать ход боев, становится понятно: люди весьма сообразительны, а страх им совершенно неведом. Они жертвовали собой, себе подобными и всем, что находилось на их территории, чтобы получить хоть какое-то преимущество. Мы даже не предполагали, что так долго не сможем заставить их капитулировать. Это очень ценные качества, и мы сможем их использовать, если проявим достаточно мудрости и попытаемся понять людей.
— В той же мере это может свидетельствовать и об их глупости. Так считает Губернатор Оппак. Я лично слышала его слова: здешнее государственное образование потеряло огромное количество людей, способных к воспроизводству, и земли, способные их прокормить, только из-за своего упорства. Будь эта раса более разумной, она осознала бы свое поражение гораздо раньше и попыталась сохранить то, что еще возможно.
Тон и жесты выдали ее с головой. Эйлле понял, что пыталась скрыть Нэсс: она честно сослалась на слова Губернатора, но умолчала, что полностью согласна с этим мнением.
В ее положении такая осторожность неудивительна. Эйлле был отпрыском Плутрака. Конечно, он не стал бы без причины злить высокопоставленного отпрыска Нарво, но не испытывал перед ним страха.
— Думаю, он ошибается, — прямо сказал он. — Если действовать продуманно, люди окажутся более ценным ресурсом, чем их планета. Но орудие надо использовать сообразно его сути. Глупо резать ткань молотом.
Вибрисы Нэсс дрогнули. Она шагнула вперед и понизила голос настолько, чтобы мог слышать только Эйлле.
— Вы ава Плутрак, поэтому можете позволить себе такой риск. Но у нас такой возможности нет. И не стоит опираться на чувства, когда рассуждаете о людях. Они действительно хорошо сражались. Буду откровенна: я считаю, что в споре с директором Вамре Агилера был прав. Но они мыслят не так, как мы, и нельзя идти у них на поводу. Они отважны и умны, но у них нет чести.
Эйлле не ответил. Несомненно, Нэсс осведомлена лучше, чем он, поскольку уже давно работает в этом мире. Но он изучил все отчеты, к которым только смог получить доступ. Он просматривал их снова и снова, пока не почувствовал, что знает людей не хуже, чем отметки на собственном лице. И в «гях отчетах люди представали совсем не такими, как говорила Нэсс. Им было знакомо понятие чести, хотя они понимали ее иначе, чем джао. И именно честь двигала ими, а не прихоть или упрямство — в этом Эйлле не сомневался.
