Мы ждем. И вот – Терентий Семенович отваливается от своей аппаратуры, как сытый вампир. Теперь на его лице не сложный пересеченный рельеф, а лукавые морщины-лучики.
– Получилось…
Единым выдохом в ответ: «Ну?», «Что?», «Как?»
– Президента отправят прямо в аэропорт военным вертолетом, – докладывает улыбающийся Терентий Семенович. – Переговоры отложены. Лекция в университете отменена. Вообще все отменено. Степана можно отзывать. Поздравляю, коллеги.
– Поздравлять – это моя прерогатива, – насморочно бубнит Балыкин, но всем нам видно: он доволен. – Поздравляю, друзья! Мы справились. Мне особенно приятно, что коллеги с Радости приняли, понимаете ли, такое активное участие в этой операции. Она у нас совместная, понимаете ли. От души надеюсь на продолжение нашего сотрудничества в будущем…
Он не умеет произносить протокольные фразы, но тем не менее Фоло Робус, Соло Бобус и Гомо Фобус кланяются и усердно надувают щеки – они согласны, наша совместная операция – это веха, с нее, надо думать, начнется более тесное сотрудничество между нашими конторами к обоюдной пользе, и вообще надо укреплять доверие между скользунами всех хороших миров для борьбы с метавселенским негативом. Мы тепло прощаемся, и они исчезают один за другим.
Появляется Степан. Он недоволен – его оторвали от дела.
– На соседней крыше я видел снайпера, – сообщает он как бы между делом.
– Одного?
– Где-нибудь есть еще. Поздравляю, нас опять выследили.
– Давно пора, – ворчит Балыкин. – Опустите жалюзи и не подходите к окнам.
Мы никуда не торопимся. Нас не отстреливают, не штурмуют, а значит, нам пока некуда спешить. Каждый из нас может спокойно прикинуть наиболее удобный для себя путь возвращения, сначала в наш родной мир, а потом, если не будет иных распоряжений – кто куда. Степана ждут невиданные звери на неведомых тропинках в сельве, Герку – помидоры на сцене, Юлию – дальнейший поиск того, чего нет. Меня – Мара и семейный уют.
Хотя… шевелится во мне некое подозрение.
– Расслабились, вижу… – Балыкин ухмыляется. – Между прочим, я еще никого не отпускал.
– А что? – интересуется Степан.
– То, что вы мне пока еще нужны, а ты, бугай, – в первую очередь. Сейф – он тяжелый, понимаете ли.
– Какой сейф?
– Который в конторе. Держу пари, он взломан. Нам нужен новый, а кто его заносить будет? Любители деревянных духовых инструментов?
Вид у Балыкина нисколько не расстроенный.
– Это надо понимать так, что вся наша операция с самого начала была чисто отвлекающей? – с оскорбленным видом цедит Юлия, хотя мне давно понятно: так оно и есть.
– Со стороны наших коллег с Радости – безусловно. Они отвлекли нас, что им и требовалось, понимаете ли, чтобы без помех покопаться в нашем сейфе. Поздравляю, мы славно им подыграли. Кто у нас в лавке остался? Никого, понимаете ли…
– А что они искали? – жадно любопытствует Герка.
– Информацию о Золотом Веке, – ответствует Балыкин. – Что ж, они ее нашли.
Теперь мне становится понятна вся комбинация, хотя чего тут не понять? Золотой Век – цель достойная. Этот мир дразнят также Домом Престарелых, а иногда именуют Мафусаилом. Согласно легенде, разумные обитатели Золотого Века во всем похожи на нас, кроме одного: они живут от пятисот до тысячи лет, почти весь срок жизни сохраняя бодрость духа, крепость тела и ясность ума. Скудные и отрывочные сведения о Золотом Веке были получены лет сорок назад от одного итальянского скользуна-первопроходца, бесследно сгинувшего при попытке вновь добраться туда. Это очень, очень далекий мир, его не достичь единственным скольжением. По правде говоря, я думаю, что и десяти скольжений не хватит. И через какие миры придется идти транзитом? Через безвоздушные, отравленные, купающиеся в гамма-лучах, раскаленные или, напротив, промороженные чуть ли не до абсолютного нуля? Говорят, будто Джованни Луцци оставил какие-то наметки, но до сих пор ни один скользун не сумел воспользоваться ими и вернуться назад живым. Ведь что такое Метавселенная? Матрица с неизвестным, но заведомо превосходящим сотню числом измерений и непредставимо громадной величины. Каждый элемент матрицы – мир. В матрице есть довольно большой «остров», где физические условия допускают возможность жизни белковых организмов и развитие цивилизации; мы скользим почти исключительно в пределах этого «острова». Вне его – смертельные для нас миры. Но, может быть, где-то очень далеко от нас существует еще один столь же благоприятный «остров»?
Если он существует, то где-то там находится и Золотой Век. Не ближе. Он не может находиться в пределах нашего «острова» уже потому, что в этом случае был бы давно обнаружен. И секрет долголетия его обитателей сделался бы всеобщим достоянием.
– Следовательно, мы располагаем свежей информацией о Золотом Веке? – не выдерживаю я.
– Это закрытая информация, – с каменным лицом отвечает Балыкин.
Понятно… Следовательно, что-то у нас все же есть. Дальнейшее элементарно. Нашим коллегам с Радости каким-то образом становится известно об этом. Они с полным на то основанием подозревают, что данной информацией мы не поделимся – хотя бы для того, чтобы не превращать союзников в конкурентов. Они планируют операцию. Балыкин узнает об этом (держу пари, что тут не обошлось без двойного агента) и решает подыграть им. Он позволяет убедить себя в том, что надвигающиеся события в Малине грозят Земле катастрофой. Он соглашается бросить в бой все наличные силы. Куда он разогнал более опытных сотрудников – не знаю и не собираюсь спрашивать, все равно не скажет. Но в Штабе все это время было пусто, и наш сейф с валютой и ценнейшими, дороже всех валют мира, документами оставался лишь под присмотром сигнализации, в лучшем случае усиленной каким-нибудь дедком-ветераном из тех, кто уже давным-давно успокоился, подзабыл навыки и питает к скольжению живейшее отвращение. Готово – изъятие или копирование документов становится вопросом чисто техническим. В крайнем случае упрут весь сейф.
Вот-вот. Пусть потрудятся. И пойдут в итоге по ложному следу.
Руководству не нужна вражда со скользунами Радости. Скользуны разных миров не могут вести войн друг с другом – ведь чтобы попытаться (только попытаться!) нейтрализовать действия хотя бы одного скользуна, надо мобилизовать против него всех. Абсолютно всех. Скользунов и нескользунов. Любого, кто может выстрелить по внезапно появившейся цели. И это будет концом тайны и концом независимости. Пока мы всего-навсего сотрудничаем с ФСБ, да и то эпизодически, глядя на эту организацию несколько сверху вниз, – а что будет, если исчезнет наша тайна? Ничего хорошего ни для нас, ни для скользунов любого другого мира.
