Их идентификационные карты уже были внесены список учеников, имеющих свободный доступ в комнату школьного совета. Их вступление в ряда школьного совета было уже решенным делом. А если бы кто-либо воспротивился — Маюми и Мари смогли бы настоять на своем решении. Родственники спокойно зашли в комнату совета.
Сразу при входе они ощутили на себе взгляд наполненный враждебностью. Его источник находился в кресле, которое было свободно во время обеденного перерыва, вблизи противоположной от Модуля стены.
— Разрешите войти!
Сложно сказать, плохо или хорошо, но Тацуя уже привык к таким взглядам и тяжелой атмосфере. Он сохранил непроницаемое выражение лица, тихо поклонился, и вместе с этим, враждебность рассеялась, как дождевые облака перед солнцем. Хотя полностью враждебность не пропала, можно сказать, она сохранялась по отношению к Тацуе, а вот к Миюки, стоящей впереди него, отношение было более чем благосклонным. И причины данного обращения не нуждались в особом разъяснении.
Владелец взгляда встал и подошел к родственникам. Точнее сказать — подошел к Миюки. Тацуя хорошо запомнил этого ученика. В день поступления, он, ученик второго года обучения, стоял сразу за Маюми, ожидая её приказов, что ясно указывало на то, что он является Вице-президентом школьного совета.
Вице-президент был одного роста с Тацуей. Разница между ними была разве что в плечах — у него они были немного уже.
У него было красивое лицо, без каких-либо примечательных особенностей. Его телосложение не было крепким, но псионный свет, окружавший его тело, свидетельствовал о том, что у него значительный магический потенциал.
— Меня зовут Хаттори Гёбу, и я Вице-президент школьного совета. Шиба Миюки, добро пожаловать.
Его голос звучал немного странно, но учитывая его возраст, скорее всего, он подавлял свои личные чувства.
Его правая рука немного дернулась, возможно, он не смог полностью подавить желание пожать ей руку.
Почему же он не захотел этого — Тацуя даже не хотел думать над этим.
Хаттори сел обратно в кресло, полностью игнорируя Тацую. По спине Миюки было видно её растущее недовольство, но оно мигом испарилось. Единственным кто это заметил, был Тацуя, и то, потому что стоял рядом с ней. "Слава богу, она сдержалась", — подумал Тацуя, положив руку себе на грудь.
Вице-президент абсолютно не подозревал о мыслях Тацуи или о причинах его волнений, что не удивительно — ведь они только что встретились. Именно в этот миг, прозвучало два совершенно обычных приветствия.
— Ах, вы пришли.
— Добро пожаловать, Миюки. И тебе тоже, Тацуя-кун. Спасибо, что пришли.[15]
Если судить по приветствию Мари — то она уже относилась к Тацуе как к одному из членов совета. Отношения Маюми же заметно отличалось от того, что было ранее. Обычно, люди выражают своё недовольство, когда посторонние люди входят так открыто и без стука, но сейчас подобной реакции не наблюдалось. Тацуе, хотя, наверное, не только ему, не потребовалось много времени осознать то, что понять этих двух — почти невозможно.
— Тогда не будем медлить. А-тян, если тебя не затруднит...
— ...Я поняла.
Было ясно, что она сдалась и перестала обращать внимание на своё прозвище. На секунду она склонила голову, и мимолетное грустное выражение лица сменилось застывшей улыбкой, после чего она повела Миюки к Терминалу стоящему у стены.
— Тогда и мы пойдем.
И дня не прошло — а она уже обращается к нему, как к другу. "Скорее всего, капризность — одна из черт её характера", — думал Тацуя.
— Куда пойдем?
И снова, позиция Тацуи не была настолько привилегированной, чтобы самому решать что делать. Но задавать такие короткие вопросы, в данный момент, являлось наиболее эффективным методом.
— В штаб-квартиру дисциплинарного комитета. Тебе надо самому все увидеть, чтобы понять. Она располагается прямо под этой комнатой. И думаю тебе уже понятно, что они связаны лестницей.
Дав закончить Мари, Тацуя сделал глубокий вдох, перед тем как ответил.
— ...Довольно необычный дизайн.
— Я тоже так думаю.
Сказав это, Мари начала подниматься с кресла. Но как только она встала — неожиданный комментарий остановил её.
— Ватанабэ-сэмпай, подождите минутку.
Этот голос принадлежал Вице-президенту Хаттори. Услышав его, Мари ответила ему таким тоном, к которому Тацуя за сутки не смог ещё приспособиться.
— В чем дело, Хаттори Гёбусёдзё Ханзо?
— Не обращайтесь ко мне моим полным именем!
Тацуя посмотрел на Маюми.
Поймав его взгляд, Маюми вопросительно склонила свою голову.
Вы говорили мне, что его настоящее имя «Ханзо»... Довольно неожиданно.
— Хорошо, хорошо, так что вы хотели сказать, Вице-президент Хаттори Ханзо?
— Пожалуйста, зовите меня Хаттори Гёбу!
— Но ведь это же официальный титул твоей семьи.
— Титул сейчас не имеет значения. Школа уже признала имя «Хаттори Гёбу»!.. Хотя нет, речь сейчас совсем о другом.
— Это причина твоей излишней формальности?
— Ну, хватит, Мари — Ханзо имеет пару принципов, от которых он не откажется.
Все взгляды обрались на Маюми.
Не тебе бы это говорить.
Но Маюми, похоже, было всё равно.
А может она просто не думала об этом.
Что более интересно — почему Хаттори ничего не сказал в ответ.
Его реакция немного отличалась от той, если бы он просто не привык к манере речи Президента.
А ведь Хаттори спокойно мог спорить с Мари. Тацуя подумал, что довольно интересно сравнивать выражения его лица тогда и сейчас.
И, конечно, только при условии, что он сам являлся зрителем данного разговора.
Однако время на эту роль ему отводилось совсем немного.
— Ватанабэ-сэмпай, я хочу затронуть тему назначения учеников на вакантный пост в дисциплинарном комитете.
Кровь, являющаяся главной причиной раскрасневшегося лица Хаттори, полностью отхлынула. Он смог успокоиться, хотя это выглядело как в каком-то замедленном мультфильме.
— Что?
— Я возражаю против назначения этого ученика 1-го года обучения на должность в дисциплинарном комитете.
Когда Хаттори оглашал своё мнение, то казался самим воплощением спокойствия, хотя, скорее всего, он просто хорошо сдерживал свои эмоции.
Мари немного сморщила брови. Тацуя не мог сказать, что чувствовала она: удивление или раздражение.
— Что за чушь? Президент Саэгуса выдвинула Шибу Тацую-куна на эту должность. И даже если она это сделала словесно, но именно ей принадлежит право назначать на посты.
— Я слышал, что он сам пока не согласен с этим решением. Так что это дело считается нерешенным, пока он сам не будет согласен.
— Это решать самому Шибе Тацуе-куну. Президент уже сказала своё слово. А последнее слово за ним, а не за тобой.
