Сердце Аннеты разрывалось от несправедливости. За что ей все это?
-Да я - полномочный представитель ГеФорса! По правилам международной Конвенции...
Обезьяны резво подскочили к ней и вымазали лицо чем - то, напоминающим птичий помет. Полицейская замолчала.
-Попробуй прочитай им свой устав, авось проникнуться! - душевно посоветовала такая же "красивая" принцесса.
Алиса попыталась раскачаться и обрушить палку.
- Гениально! - ядовито прошипела Аннета. - И как это я раньше не догадалась?
- О, милая, ты такая хорошенькая, когда злишься!
- Хватит называть меня "милой!"
- Но почему?
Ответ девушки потонул в шимпадрильем реве.
На сцену взобралась высокая и очень худая обезьяна. В своих лапах она держала длинный посох, выточенный из темно - красного дерева.
На голову макаки был нахлобучен деревянный шлем, которые полностью закрывал морду, одета она была не в пример богаче сородичей.
Плащ ее был вышит живыми цветами, в которых безбоязненно порхали бабочки, на шее висели бусы из ракушек и дырявых камушков.
Главная макака торжественно и почти по - человечески развела руками, призывая к тишине. Казалось, перед сценой зависли даже мухи. Для достижения подобного эффекта у советника Гарта ушла бы целая жизнь.
-Ыыынта! Крамы ла мгда гда гда гда!
-А, ну теперь все понятно! - с усмешкой признала принцесса.
-Правда? - Аннета настолько отчаялась, что послушно купилась.
-Да, он сказал "А сейчас мы обвенчаем этих двух самок, и будут жить они долго и счастливо! Бананов всем, братья!"
-Прекрати! Нас сейчас съедят эти монстры, а тебе все хиханьки!
-Милая, прости! - при общении с женщинами эта фраза обычно шла как междометие. - Но лучше, если бы я висела и ревела? Так тебе понравиться больше?
-Ох! Просто заткнись.
-Как скажешь, милая!
-И не называй меня милой!
-Ганда грым? - вопросительно прогремело на помосте.
-Гарыыыыыым! - рявкнули в ответ.
-Они и разговаривать умеют? - изумилась Алиса, конкретно ни к кому не обращаясь.
-Никогда бы не подумала!
-Милая, ты больше на меня не сердишься?
-Когда уже нас там сожгут?
-Кадрыгуна дэ иии тре!
Шимпадрилы удивленно переглянулись.
-Катарэ? - неуверенно воззвала главная.
-Маки би да! Вилла хым! - сказала одна из тех, что разжигали костер.
-Хыыыым! - поддержали ее согласным ревом
-Дыыыысет! - главная макака махнула посохом и на сцену вынесли еще два вертела.
-Милая, смотри!
-Не называй...
-Милая, там люди!
-Что?
На противоположном конце сцены кучка обезьян установила в специально отведенные для этого отверстия два таких же шеста, на которых висели парень и девушка. Святой ГеФорс, люди! Девушка вместе с ПАРНЕМ!
-Эгегегегей!!!!! На сценеееееее!
Аннета охнула. Дурная женолюбка вовсю драла глотку, пытаясь докричаться до невезучей парочки. Те, похоже, тоже ее заметили.
- Эгегеееееей! Новва, смотри! Там люди!
- Стрычкдж! Хууум!- ньюманка выла в такт обезьяньим воплям.
Мерзкие мартышки обкрутили голову девушки мокрыми пальмовыми листьями, отчего ее мозговые схемы тихо сходили с ума.
-Сыыыыынгдаб! - верховная макака подскочила к тестировщику и рывком сорвала с себя шлем. Парень оторопел.
-Так ты - человек?
- Гааандыр! Маааасыр! - шаман пару раз ударил себя в грудь. Ракушки мелодично затряслись. Несколько из них отворилось, и оттуда вылезли страдающие от укачивания двустворчатые моллюски.
-Извини, что спросил!
-Милая, мы спасены! Это -не макака, это - человек!
- Да! Конечно! И сейчас он кинется нам на помощь!
-Милая, ты пессимистка! Он просто...эээ... усыпляет их бдительность!
-А ты - идиотка!
Аннета кивнула в сторону сцены. Обезьяночеловек с глубокомысленным видом засунул себе палец в нос и пару раз его сосредоточенно прокрутил.
- Ох, милая, прости, я опять ошиблась! Позволь мне зализать свою вину!
- Загладить. - машинально поправила полицейская.
- Это у вас- натуралов!
-Какая мерзость!
Алиса плутовато улыбнулась. Отлично. Глазки у ее девочки были прекрасные, но слишком зоркие, а для того, что принцесса задумала, свидетели были нежелательны.
А хороший такой костерок развели, качественный! Девушка потянулась к нему и на пробу втянула пару искорок. Жжется! Это тебе не сигаретка в полицейском участке.
Человек на сцене подошел к связанной девушке. Молодец, Алиса бы поступила также.
Привязанная к шесту красотка как раз была в ее вкусе. Принцесса любила, чтобы в женщине была здравая изюминка. Именно здравая, ибо восьминогих красоток - мурелл она слегка побаивалась, хотя против двадцатипальцовых нндуаконок не имела ничего против.
Жрец уткнулся носом в грудь девушке, сосредоточенно что - то вынюхивая. Алиса ему по - доброму завидовала.
-Ниии като! - обезьян цыкнул зубами прямо перед носом Новвы.
-Хи-хи! - тряпочка сползла на лоб, обнажая острые уши.
-Ух ты! С ньюманкой у меня никогда еще...
-Не было! - закончила за нее полицейская - Ты можешь думать о чем - то кроме своих баб?
На мгновение Алисе показалось, что в голосе Аннеты промелькнула ревность. Как же, ревность, размечталась....Однако ушки у этой ньюманки - закачаешься...Интересно, те ушки, что пониже, у них такие же длинные?
Ушки нравились не всем. Заметив их, Обезьян отскочил от девушки, как ошпаренный и схватился за свою голову.
-Так будет с каждым, кто посмеет сунуть свой поганый нос в грудь моей подруги! - Ральф выпятил грудь и гордо плюнул в сторону шамана, но промахнулся.
Шимпадрил, даром что дикарь, посмотрел на него почти с человеческой укоризной. Парень почувствовал себя невероятно глупо.
- Кар - ррта! - Одичавший человек подскочил к парню и схватил его за подбородок.
-Ма-ма!
Плеваться расхотелось. Глаза у парня были насыщенного, ярко - синего цвета и абсолютно безумные. Зубы - мощные, широкие и крепкие. Человечину жрать - самое то!
Шимпадрилы понимающе кивнули, подняли шест, к которому был привязан тестировщик, и понесли к костру.
- Ааааа! - парень старался орать не громко - в конце концов, он был мужчина, но получилось просто ужасно.
-Аааа! - вторили ему обезьяны.
Столпившийся перед сценой выводок заволновался и закрутился, отчего - то указывая шаману за спину. Ральф тоже глянул.
На противоположной стороне сцены сожжение шло полным ходом. Горела связанная блондинка. Струя пламени длинной в добрый недометр пожирала ее руки.
Огонь перекинулся на ноги девушки. Полицейская переносила боль в гордом молчании. Ральфу стало стыдно. Сам бы он уже давно орал как резаный.
