— Что вы? Почту за честь. Вещи ваши в целости и сохранности.
— Отлично, — сказал Капитан. — Ну, что вы стоите? — спросил он у своих спутников. — Садитесь.
Пропиленовая обшивка кресла, на котором сидел Бастиан, впитывала влагу из промокшей одежды. Вскоре во флаере стало тепло и немного душно от испарений. Бастиан разомлел. Ему никуда не хотелось выходить из машины — особенно на улицу, где продолжал идти дождь. Очертания домов под ними были немного размытыми, скучными и серыми, поэтому и смотреть на них не хотелось. Он задремал и не заметил, как флаер опустился возле гостиницы, хотя, когда выдвигались посадочные лапы, корпус машины ощутимо тряхнуло. Но Бастиан проснулся только оттого, что кто-то стал трясти его за плечо.
— Не хочу, — сказал он, еще не проснувшись, — отстань.
— Нахал. Приехали уже, — донеслось до него откуда-то издалека. Голос он не узнал.
«Куда приехали?» — мелькнуло в голове, но, открывая глаза, произнес он совсем другое:
— А?
Сон быстро улетучивался из глаз. Бастиан почувствовал кисло-сладкий запах жареного мяса. Дождь пошел на убыль, стал еще более мелким, почти незаметным. Но на улице было прохладно, и, выходя из флаера, Бастиан зябко поежился.
Детишки продолжали свои игры. Дождь им был не помеха. Они ему даже радовались и с веселыми криками бегали по лужам, размахивая игрушечными световыми мечами. К флаеру они подходить не стали, только покосились на него, ни на секунду не прерывая своих развлечений.
Бастиан, перепрыгивая через лужи, побежал в гостиницу.
Номер прибрали. Разбитую мебель, осколки стекла, остатки еды унесли, а разбросанную одежду сложили в шкаф. Заделали и прожженные лучеметом стены и даже борозды на подоконнике, процарапанные когтями Суок.
— Располагайтесь, — приветливо предложил Лю Чен, — кушайте, — он указал на плошку со свежими фруктами, которая стояла на небольшом столике в центре номера.
Бастиан, увидев ее, пожалел, что давился варевом в тюрьме.
— Я могу предоставить вам другой номер, если этот вам уже не нравится.
— Ничего. Этот сойдет, — сказал Капитан.
Лю Чен излучал любезность, глаза его светились радостью, но это тоже была маска, как и та, которой он когда-то заменил свое настоящее лицо. Он был не так прост, как могло показаться на первый взгляд. С двойным, а может, и тройным дном.
Никто пока не высказывал недовольства его присутствием, но Лю Чен не стал дожидаться, когда кому-нибудь придет в голову попросить его покинуть номер.
— Отдыхайте, — как обычно, он раскланялся.
Дверь за ним закрылась.
— Отлично, — сказала Суок.
Она подошла к столу, запустила руку в плошку, извлекла из нее зеленое яблоко и с хрустом впилась в него зубами. Брызнувший сок потек по подбородку. Бастиану показалось, что с такой же легкостью Суок может впиться в кусок свежего мяса или в сонную артерию. Хрустеть у нее на зубах тогда будут раздробленные кости, а по подбородку течь кровь.
— Не хотел бы я попасть к тебе в зубки, — словно уловив его мысли, сказал Александр.
— И не попадай, — откликнулась Суок. — Яблоко, кстати, натуральное, даже не геномодифицированное, давно я такое не ела, — она закатила глазки от удовольствия.
— Тебе надо сниматься в рекламных роликах, — предложил Александр. — Ты очень соблазнительно ешь.
— Эй, эй, соблюдайте очередь! — закричала Суок, когда к плошке потянулись еще три пары рук, и стала шлепать по ним, будто на них уселись кровососущие насекомые.
Соблазну не поддался только Капитан. Но ему-то один из фруктов достался быстрее, чем остальным. Суок, отбиваясь от настырных рук, вытащила из плошки грушу и с криком «Держи!» бросила ее Капитану. У него сработал условный рефлекс, и он схватил грушу, не задумываясь над тем, что же ему кинули.
— Отличная реакция, — прокомментировала Суок.
— Спасибо, — сказал Капитан. Правда, непонятно было, что он имеет в виду, то ли похвалу, то ли брошенное ему угощение.
— На здоровье.
Бастиан, размазывая по лицу и рукам липкий сок, ел какой-то бархатистый на ощупь сферический плод оранжевого цвета, название которого он не знал и прежде никогда не пробовал, но надеялся, что не отравится. Он отхватывал огромные куски и проглатывал, почти не прожевывая, потому что они таяли во рту сами. Он остановился только, когда зубы наткнулись на что-то твердое, словно камень. Не зная, что внутри плода может оказаться что-то подобное, он так сильно стиснул зубы, что едва не сломал их.
— Лю Чен зачем-то нас задабривает. Не верю я в его благотворительность. Бесплатный сыр, сами знаете, где бывает. Вскоре он предъявит нам счет. Но каков бы он ни был — это лучше, чем сидеть в тюрьме до второго пришествия, ожидая приговор, — заговорила Суок.
— Хочу отметить, что, согласно некоторым верованиям, второе пришествие давно уже произошло, — сказал Вацлав.
— Какой ты нудный, — скривилась Суок, — отстань со своими теософскими спорами.
— Какими, какими? — переспросил Вацлав, улыбаясь.
— Какая разница. Отстань.
Неожиданно Бастиан догадался, кто внес за них залог. Наверное, Лю Чен рассказал об этом во флаере, когда сам он спал. Пока мысль эта не ушла, он решил проверить правильность своей догадки.
— Так это Лю Чен за нас заплатил?
— Да, — ответил Капитан.
— С какой стати?
— Он сказал, что виноват перед нами, поскольку проживание в его гостинице доставило нам так много неприятностей, и если бы мы поселились в другой гостинице, то в тюрьму бы не попали. Он дорожит своим именем и репутацией, поэтому и внес залог. Вот короткий пересказ той цветастой чуши, которую он так любит нести. Он, кстати, владелец этой гостиницы. И думаю, что не только этой.
— Представляете, нас встречал и поселял не простой портье, а владелец гостиницы. Он ведь тогда и представить не мог, что произойдет потом, — заметила Суок.
— Ну почему не мог? — сказал Вацлав.
— Откуда? Он что, может заглядывать в будущее? И потом этот залог. Это же уйма денег. Зачем? — все спрашивала Суок.
— Я чувствую, что мы нужны ему для чего-то, — сказал Капитан. — Он даже намекал мне на это. Но пока форсировать события не стоит. Думаю, что он скоро все расскажет. Возможно, даже этим вечером. Нас загнали в угол. Придется согласиться на любое его предложение, каким бы противозаконным оно ни было.
— Будь что будет. Нас всегда выносило из передряг, — поддержал его Александр.
В воздухе висел легкий привкус гари. Кондиционеры работали на протяжении последних суток не переставая, но все равно не смогли прогнать этот запах, быстро въевшийся в стены.
У всех на душе было тяжело. Что бы они ни предпринимали, с каждым разом только падали все глубже и глубже. Лучше уж вообще ничего не делать, улечься на кровать и ждать, что там дальше случится. Похоже, они пешки, шахматные фигуры, которыми играет кто-то там наверху, а сами они и шагу ступить не могут.
