Джил стояла за спиной осужденного. Янус и Калдерн поддерживали ее. Дорога отняла слишком много сил, и девушка выглядела измученной. Голова ее гудела от жара. Комната неожиданно приобрела двухмерное измерение, нереальное для ее уставших глаз. Цвета рябили в глазах, словно кровь растекалась по черному бархату. Звуки то оглушали, то сливались в сплошное жужжание и отдалялись.
Даже собственный голос прозвучал странным эхом в ее ушах, когда она произнесла:
- Это он.
- Вы уверены? - спросил Алвир. Аббатиса подле него разомкнула свои длинные хрупкие пальцы и сомкнула их вновь уже по-другому, словно любуясь узором образованной ими тени.
- Да, - кивнула Джил. - Я уверена.
- Вы понимаете всю серьезность предъявляемого обвинения? - повторил Алвир вкрадчивым мелодичным голосом. - Вы должны быть уверены, что не ошибаетесь.
Джил нахмурилась.
- Он пытался убить меня, - резко произнесла она. - Это не та ситуация, о которой можно забыть, и не тот случай, когда можно ошибиться.
- Возможно, - хмуро согласился Алвир. - Нужно подумать о каком-нибудь наказании.
- О каком-нибудь? - переспросила Джованнин, ее взгляд скользнул по нему. - Законы Убежища предусматривают только одно наказание.
Отблеск свечей тысячу раз отразился в темно-синих глазах. Канцлер торжественным голосом стал произносить приговор, и покрывшийся мертвенной бледностью Стуфт повернулся к нему.
- Поскольку суд не располагает доказательствами, что Убежище подвергалось реальной опасности...
- Мой господин, - прервал его Янус. - Сегодня утром мы нашли обглоданные кости его сообщников. Это значит, что Дарки были в долине прошлой ночью.
- Когда именно, почтенный главнокомандующий? - спросил Алвир. - Это могло случиться намного позже. Мы хотим торжества правосудия.
- Правосудия? - Джил задыхалась от боли, гнева и обиды. - Этот человек пытался убить меня. - Она посмотрела на Стуфта в тот момент, когда он снова садился на стул.
Теперь он успокоился, это было заметно. Толстяк успел переговорить с Алвиром перед судом и знал, что смертная казнь ему не грозит.
Бешенство захлестнуло Джил, словно кровавая волна, бешенство более сильное, чем то, которое она испытывала в бою у ворот. Теперь она точно знала, что чувствует полицейский, услышав новость, что сводник, или торговец наркотиками, или налетчик, которого он взял с таким трудом, получил два года условно. Пальцы Януса крепко сжали ее здоровую руку, напоминая ей, что она все еще находится в присутствии Совета Регентов.
- В самом деле, - продолжал Алвир спокойно. - Мне кажется, что мы должны решить вопрос о хранении продуктов в одном месте и под единым руководством. С тех пор, как Майо и его люди получили доступ в наши владения, опасность возникновения черного рынка удвоилась. Стража может пресечь воровство в зародыше, и у нас не будет больше проблем подобного рода.
Прекрасные брови аббатисы удивленно взметнулись, но ее глаза оставались такими же холодными, словно галька в речном потоке, и бездушными, как у акулы.
- Под опекой возглавляемого вами Совета, милорд?
Тон Алвира оставался почтительным.
- Конечно, вы же знаете, что это будет лучше, чем теперешний хаос...
- Я этого не знаю, - сухой шелест ее шепота был мягок и задумчив. Вы одержимы идеей собрать все запасы воедино, но нет лучшего выхода, чем отдать это под присмотр Церкви, у которой, к тому же, куда более подготовленный состав служителей, нежели у вас, что относится и к армии.
- Об этом не может быть и речи, - решительно отрезал Алвир.
- Значит, вы просто прикрываетесь словами об объединении.
- Мы через это уже прошли, - сказал канцлер, и голос его неожиданно стал жестким. - Под надлежащим руководством...
- Под чьим? - резко перебила его аббатиса. - Под руководством таких, как Бендл Стуфт, ваш старинный приятель?
- Мы действительно были друзьями, - согласился Алвир. - Но это никоим образом не повлияет на решение суда.
- Тогда следуйте Закону Убежища, - настаивала она, - и оставьте его в цепях на закате.
- Мой господин! - квакнул Стуфт, вскакивая со своего стула с удивительным проворством для такого, как беспристрастно подумала Джил, упитанного человека.
- Молчите! - осадил его Алвир.
Купец рухнул на колени перед черным столом.
- Мой господин! Умоляю, пощадите! Это больше не повторится! Клянусь! Они заставили меня. Клянусь! Это была идея Вебблинга, это правда, Вебблинга и... и Прала, они заставили меня пойти... - его руки шарили по полированной поверхности стола, золото его колец скользило по полированному дереву. Он лепетал, срываясь на визг, словно истеричная старуха. - Пощадите, мой повелитель, я больше никогда этого не сделаю. Вы обещали спасти меня от наказания. Я сделаю все, что вы прикажете...
- Молчать! - взревел Алвир.
Два стражника подхватили обвиняемого и поставили на ноги. В мягком мерцании свечей Джил увидела, что он дрожит от страха, пот катился по лицу, словно от невыносимой жары. Он рыдал.
- Никто не говорит о казни, - продолжил Алвир более спокойно. - Хотя необходимо наказать его по строгости.
Джованнин посмотрела на свои руки.
- В такой ситуации речь может идти только об одном наказании.
- В самом деле, дорогая аббатиса, - сказал Алвир. - Мы же не станем создавать прецедент...
Она быстро взглянула на него.
- Напротив, это именно тот случай, когда необходимо его создать. - В мерцающем свете она походила на древнего хищного бога. - Это наверняка заставит других воров еще раз задуматься и отказаться от столь неблаговидного занятия. - Длинный, холодный палец разгладил складку на алом рукаве.
- Если запасы продуктов будут собраны воедино...
- Конфискованы, вы хотите сказать? - ее черные глаза злобно сверкали. - Сколько разных идей появится, если все перейдет в руки таких людей, как Стуфт? Если, кроме всего прочего, у бедных начнут отнимать даже те скудные запасы, что у них есть, они поднимут восстание.
- Это безумство!
Она пожала угловатыми плечами.
- Это самая бесцеремонная конфискация.
- Нет, не конфискация!
- Игра слов, мой повелитель, - ответила она равнодушно.
С видимым усилием Алвир взял себя в руки. Аббатиса потупилась с едва заметной змеиной улыбкой и промолчала.
- Дорогая аббатиса, вам не кажется, что за всеми вашими благочестивыми разговорами о чистоте души стоит меркантильная забота о наживе Церкви?
- Души населяют тела, милорд. Мы всегда заботились об обеих половинах. Так же, как и вы, мы ищем только наивысшего блага для тех, кого Господь оставил на наше попечение.
- Так вот почему вы, попечительница от Бога милосердного, требуете жизнь этого человека.
