У него на руке был светящийся компас, и вроде бы еще компас был прикреплен к мотору. Холод стоял ужасный. Хоть воды в шлюпке не набралось, все промокли, ветер и туман были пронзительно мокрыми, как бывает холоден мокрый лед. Порой из тумана долетали голоса — в шлюпках перекликались. Некоторое время, если оглянуться, можно было увидеть огни «Рубена Симонова». Он так и не утонул.
— Господи, ну почему я не осталась на «Симонове»! — вдруг воскликнула Антонина, высунув встрепанную голову из-под шубы.
— Что она кричит? — раздраженно спросила госпожа Парвус.
— Ей холодно, — сказал Андрей.
Теннисист преданно обнимал мадам Парвус.
— Всем холодно. Мне — холоднее других.
— Что здесь за берег? — спросил Бегишев у госпожи Парвус. — Здесь есть какие-то города?
— Ну как я вам скажу! — ответила мадам Парвус. — Я не имею представления, на сколько километров мы отплыли от Стокгольма. Вернее всего, это место не людное, но цивилизованное. Здесь по шхерам раскиданы охотничьи домики, даже коттеджи. Ничего я не знаю!
— Нам надо где-то укрыться, — сказал Бегишев.
Он перебрался поближе к госпоже Парвус и говорил ей шепотом, так что Андрею приходилось склонять к нему голову, чтобы услышать.
— Вы лучше мне объясните, — не выдержал Андрей. — Все равно без меня она не поймет.
— А ты старайся, — одернул его Бегишев.
Нет, он не был напуган или растерян. Он планировал свои следующие шаги.
— До берега недалеко, — сказал Бегишев, — мне первый сказал, что недалеко. Через полчаса будем там, если не промахнемся. А потом в нашем распоряжении будет не больше часа. Ты переводи, Андрей, переводи, я на мадам надеюсь.
Госпожа Парвус покачала головой, полотенце развязалось, и конец его ниспадал на плечо, как деталь кокетливо завязанной чалмы.
— Значит, за полчаса на берегу надо или надежно упрятать ящик, или найти машину, которая отвезет к финской границе. У нас с Антониной есть финская виза.
— Нет, — возразила мадам. — Финляндия меня не устраивает.
— Что же тебя устраивает?
— Не бойтесь, — сказала госпожа Парвус, — есть выход. Здесь есть маленький курорт. Там живет кузина Сержа.
Серж согласился с тем, что у него есть кузина.
— Мы остановимся у них.
— Может быть… — сказал Бегишев. — Может быть, это выход. Главное для нас — не дать себя спасти.
— Что вы имеете в виду?
— Через час на побережье появятся спасатели, а в небе от вертолетов свободного места не останется. Вы же понимаете, какая сенсация — колоссальный русский теплоход терпит крушение в шведских шхерах. Количество жертв неизвестно и, возможно, исчисляется тысячами!
— Что ты кричишь! — упрекнула Бегишева Антонина.
Она была похожа на какую-то птицу с пышными перьями и голой шеей. Может, на кондора. Проснется, вытянет шею и каркает.
— Я боюсь, что не переживу это ужасное путешествие, — тонким стариковским голосом запел Ильич. — Мне надо сделать политическое завещание.
— Еще чего не хватало! — откликнулся Бегишев. — Ты нам в Москве пригодишься. Мы с тобой еще такие дела прокрутим, ты сам себе не поверишь!
— В самом деле? — Голос Ильича окреп.
— А пока помолчи, Иванов, — приказал ему Бегишев.
Он сделал ударение на последние слова, как бы ставя вождя на место, затем снова обернулся к мадам:
— А где живет эта кузина? Ты сможешь найти ее?
— Если мы высадимся на берег, — сказала мадам, — то я смогу сориентироваться. Ведь у моряков есть карта?
— У вас карта есть? — спросил Бегишев.
— Постараемся, — ответил первый, и неясно было, есть у него карта или только уверенность в своих силах.
— Мне кажется, что впереди берег, — сказал Ильич, который был дальнозорким.
Все стали смотреть вперед. Там было темно. Андрею показалось, что он видит белую полоску прибоя.
Где-то неподалеку постукивал двигатель — наверное, еще одна шлюпка шла в том же направлении.
Бегишев тоже услышал стук мотора и сказал:
— А вот свидетели нам ни к чему.
— Тут деревья, — сказала госпожа Парвус. — Я здесь бывала. Сосны и камни. Тут легко спрятать ящик на время. Под охраной.
— Может быть, — сказал Бегишев. — Пока мы будем искать твоих родственников или местного слесаря.
— Опять слесаря! — проворчал Ильич. — Мы уже искали слесаря.
— А что же делать, если ты простых вещей запомнить не можешь.
— Каких вещей? — удивился Ильич.
— Где ключ спрятал!
— У меня нет памяти предыдущего рождения! — заявил Ильич гордо, словно это было его собственным высшим достижением.
— Он не настоящий Ленин, — сказала Антонина. — Он притворяется.
— А отпечатки пальцев? — возразил Ильич. — Кто подделает отпечатки? Да если бы не я, вы и близко к ящику бы не подошли.
— Сидели бы дома, — вдруг вступил в разговор Алик. — Играли бы в покер. Вся ваша жизнь — игра.
— Тоже мне философ! — рассердился Ильич. — Тебе деньги платят, чтобы охранял.
— Мальчики, мальчики! — прикрикнула на них Антонина. — Впереди берег, точно впереди берег.
Все замолчали, вглядываясь вперед. Белая полоса прибоя стала отчетливо видна, и сосны топорщились черным на фиолетовом небе.
В тишине был слышен звук мотора. Он пронзил туман и тишину, как будто неподалеку крутили старинную швейную машинку.
— Черт побери, — сказал первый помощник. — Это капитанский катер.
— Почему бы не быть тут капитанскому катеру? — спросила Антонина.
— Нет, — ответил первый. — Капитан должен остаться на борту.
— Может, он его покинул, — сказал Бегишев.
Но встревожился.
Затем, как бы желая перекрыть неприятный для себя звук, он сказал:
— Первыми выходят Алик и Андрей. Мы им передаем ящик. Они бегут наверх, подальше от воды. К деревьям. Там кладут ящик и не отходят от него даже под страхом смерти. А мы ищем укрытие.
Было слышно, как волны ударяются о торчащие из воды камни.
— Поосторожнее веди свой корабль, — велел Бегишев первому помощнику. — Не потопи нас у берега.
Он оказался пророком.
Первый помощник не увидел камни, которые скрывались под волнами. Один из них ударил по днищу. Удар был тупой и противный. Шлюпку развернуло и поставило боком к берегу и волне.
Ее тут же накренило. Волной плеснуло через борт. Антонина заматерилась — ей досталось больше всех.
Шлюпка подпрыгнула и помчалась к берегу на следующей волне. Все смотрели вперед и не обратили внимания на то, как близок капитанский катер — даже в полумраке его можно было разглядеть невооруженным глазом.
