– Я догадался, – ответил я. – Учитывая, что мне это может стоить жизни.
Брайан сверкнул зубами и взял меня за локоть.
– Не время для упреков. У нас много дел.
Я кивнул, и мы заторопились вверх по лестнице, а потом по коридору к комнате № 324. Я открыл дверь, и мы шагнули внутрь. Брайан замер у кровати и посмотрел на тело.
– Октавио, – пробормотал он. – Этого я и боялся.
– Ты все-таки его знаешь, – сказал я. Брайан кивнул.
– Он был союзником. Возможно, даже другом.
– Дружба – дело хрупкое, – заметил я.
– Как и вся жизнь, – кивнул Брайан, глядя на Октавио со странным выражением, которое я перепутал бы с сожалением, не знай я Брайана столь хорошо.
– Не хочу тебя торопить, – начал я, – но…
Брайан поднял голову, и выражение его лица стало вновь безучастным.
– Да, – сказал он. – Ты говорил, их двое?
– Говорил. – Я показал на шкаф, и Брайан присел возле второго незнакомца. Он молчал секунды три, потом поднялся.
– Его я не знаю.
– Хорошо, ну хоть так.
– Давай унесем их отсюда, – предложил Брайан и, потянувшись к своей сумке, вынул из нее какую-то серую ткань. – Надень, – велел он, протягивая ее мне.
Это был комбинезон. Я надел его поверх одежды. Пока я застегивал пуговицы, Брайан уже завернул Октавио в покрывало и взглянул на меня.
– Поможешь, братец? Возьми тот конец.
Я послушался. Мне достались ноги. Брайан взялся за свой конец, и мы двинулись к дверям. Мы кое-как вынесли Октавио в коридор и спустили вниз по лестнице. По какой-то причине мертвецы всегда тяжелее живых людей, и Октавио исключением не был. Для такого коротышки он оказался уж больно тяжел. К тому времени, как мы спустились на первый этаж, я уже задыхался от изнеможения и умудрился потянуть мышцу в спине. Брайан открыл дверь спиной, и мы потащили Октавио в задний отсек фургона. Брайан, демонстрируя небывалую силу, открыл дверцы одной рукой, а второй уложил тело в глубь фургона. Потом мы вытянули покрывало и захлопнули двери. Вокруг никого не было, одни только пустующие машины на стоянке.
– Так, – сказал Брайан. – Следующий?
Мы вернулись в мой номер и повторили все то же самое с незнакомцем номер два. Нам повезло, и во второй раз мы тоже никого не встретили. Я очень надеялся, что и нас никто не видел. Так или иначе, совсем скоро в фургоне оказался и второй труп. Я потянулся, гадая, перестанет ли у меня когда-нибудь болеть спина. Брайан хлопнул задними дверцами фургончика, запер их и кивнул мне:
– Еще разок.
– Зачем? – удивился я. – Тел было только два.
– Заберем твои вещи, – сказал Брайан, возвращаясь в гостиницу. – И предупреди администратора, что выписываешься. – Он ухмыльнулся. – Желательно по телефону.
– Ты прав, – согласился я.
Брайан кивнул:
– Должно же это было когда-нибудь случиться.
Мы вместе поднялись наверх, осторожно прислушиваясь к звукам на третьем этаже и за дверью моего номера (точнее, бывшего номера). Никого и ничего слышно не было, поэтому мы вошли внутрь. Уже через минуту я собрал все свои вещи, а потом мы спустились вниз и в очередной раз оказались на стоянке. Пока Брайан забирался на водительское сиденье, я пошел мимо фургончика к своей машине и бросил чемодан в багажник.
– Езжай за мной, – велел Брайан. – И не отставай.
– Понял. – Я сел за руль своей машины и медленно поехал за братом – прочь со стоянки.
Полицейская машина по-прежнему стояла перед главным входом в гостиницу, но владельцев ее видно не было. Мы выползли на шоссе ЮС-1, проехали несколько кварталов, а потом Брайан развернулся и поехал на юг. Я ехал следом, гадая, во что он сейчас ввязался и почему теперь мне приходится это расхлебывать. Спустя несколько минут пути Брайан подъехал к небольшому торговому центру, в котором, помимо прочего, было круглосуточное кафе, где продавали пончики. Я кивнул: здесь никто не заметит моей машины.
Я встал неподалеку от входа, и разноцветные огни вывески вспыхнули у меня на капоте. Потом вышел из машины и направился к Брайану, сидевшему в фургоне с включенным двигателем. Я забрался на пассажирское сиденье, и мы помчались обратно по шоссе ЮС-1 на юг. Несколько минут мы просто молчали, но когда мы миновали Сансет-драйв, я не выдержал и сказал:
– Мне очень жаль твоего друга.
Брайан вздохнул:
– Ага.
Я ждал, что он продолжит, но он молчал. Слегка обиженный, я не стал продолжать разговор и тоже замолчал. Мы уходили все дальше на юг, почти до самого Хомстеда. Потом Брайан свернул с ЮС-1 и поехал на запад. Несколько раз мы сворачивали с дороги, пока не выехали на новое шоссе, которое вело дальше на запад. Солнце садилось и светило в глаза, поэтому я повернулся боком на сиденье и взглянул в окно. В этом тихоньком пригороде смотреть было особо не на что. Дома становились все дряхлее и меньше, расстояние между ними увеличивалось; потом они совсем исчезли, и нас окружила болотистая равнина с осокой, кустарниками и речушками. Мы подступили к самому краю Эверглейдс. Я покосился на Брайана, надеясь, что он объяснит произошедшее, но он смотрел прямо перед собой на заходящее солнце.
Минуло еще десять минут неловкой тишины, и Брайан наконец свернул с пыльной дороги и заехал в ворота на огороженную обвисшей проволочной сеткой территорию. Сами ворота одиноко свисали с одной-единственной ржавой петли, а над ними громоздилась какая-то выцветшая табличка, прочитать которую было невозможно. Через сотню ярдов мы наткнулись на огромный карьер, заполненный мутновато-белой водой, и Брайан остановился. Он выключил двигатель и с минуту сидел молча. Двигатель, остывая, пару раз тихо протрещал. Когда он замолк, мы услышали целый оркестр насекомых, начинавших свой вечерний концерт. Вдруг Брайан покачал головой, глубоко вздохнул и повернулся ко мне.
– А теперь, братец, – сказал он самым что ни на есть серьезным тоном, – боюсь, я должен сказать тебе, что ты навлек на нас обоих смертельную опасность. – Он подался ко мне. – Скажи честно: кому ты рассказал о гостинице?
Несколько секунд я тупо смотрел на Брайана и моргал. Казалось, я последнее время только это и делал. Значило ли это, что я теряю над собой контроль, окончательно отупеваю? Или что я и вовсе никогда не был умен?…
Так или иначе, я смотрел и моргал. Вопрос Брайана застал меня врасплох. Кому я рассказал? Вопрос был настолько глупый, что я не знал, с чего начать. Во-первых, я уже выяснил, что разыскивали Брайана, а не меня, – из-за его кредитки. Это казалось мне столь очевидным – так почему же Брайан этого не понял? К тому же Октавио – его друг, и его смерть явно касалась Брайана, не меня. Но самое главное, рассказывать о своем местонахождении – да и вообще о чем угодно – мне было некому. Кроме Брайана, со мной никто не разговаривает.
