– Ну как же вы не понимаете, – вещал Хару, – Сенату просто наплевать. Все ваши рассуждения о потерянном детстве и неэффективности таких методов им безразличны, – по городу ходили упорные слухи, что Сенат решил еще больше сократить возраст беременности, и Хару воспринял отказ Изольды прокомментировать их как молчаливое подтверждение. – Раз уж они решили пересилить РМ-вирус с помощью статистики, значит, будут опускать возрастной порог как можно ниже. Снизят его с восемнадцати до шестнадцати и получат примерно пять тысяч новых матерей, то бишь пять тысяч новорожденных раз в десять – двенадцать месяцев. Неважно, с результатом или без: для них это лучший и самый быстрый способ воплощения выбранной стратегии. А значит, так оно и будет.
– Ты не можешь этого знать, – возразила Изольда, но Хару лишь покачал головой.
– Мы все это прекрасно знаем, – возразил он, – наше правительство иначе не может.
– Значит, нужно другое правительство, – заметила Зочи.
– Не начинай опять, – попросил Джейден, но когда Зочи понесло, остановить ее было невозможно.
– Когда мы последний раз кого-то выбирали? – допытывалась она. – Когда мы последний раз голосовали? Шестнадцатилетним и голосовать-то не позволено. Теперь они хотят принять закон, который касается нас напрямую, а у нас даже нет права вмешаться? Разве это справедливо?
– При чем тут справедливость? – удивился Хару. – Открой глаза: мир вообще несправедливое место.
– Мир – да, – согласилась Зочи. – Но это не значит, что мы должны становиться такими же. Я все-таки полагала, что у человека чувство справедливости развито сильнее, чем у случайных сил природы.
Кира всматривалась в лицо подруги, словно что-то пыталась понять – но что именно, девушка не знала. Зочи последнее время изменилась, стала вспыльчивее. Остальные, пожалуй, этого не замечали, у Зочи всегда был горячий нрав, но Кира знала ее лучше других. Что-то все-таки не так. Интересно, согласится ли Зочи ей помочь или же, наоборот, откажет?
– Закон надежды приняли до того, как мы с вами получили право голоса, – вмешалась Мэдисон, – и если бы я не забеременела, мне все равно пришлось бы это сделать, когда исполнится восемнадцать. Просто так надо, – Мэдисон была на раннем сроке, но живот уже начал расти, и она частенько его поглаживала, будто машинально; Кира замечала этот жест у других беременных. Между Мэдисон и ее младенцем существовала реальная связь, хотя эмбрион еще и на человека-то не был похож. При этой мысли у Киры болезненно сжалось сердце.
Разумеется, Мэдисон ее поддержит: в конце концов, речь идет о ребенке, которого она может потерять. Хару, наверно, тоже, по той же причине, но с ним нельзя сказать наверняка. Кира не раз видела, как он действовал вопреки собственным интересам. Убеждения были для Хару важнее желаний. А вот как отреагирует Джейден, неизвестно. Наверняка он не хочет, чтобы его племянник или племянница умерли, но он служит в Сети безопасности, а значит, едва ли решится нарушить присягу. Ему-то уж точно не понравится предложение Киры.
– То, о чем ты говоришь, называется изменой, – Джейден бросил строгий взгляд на Зочи, и Кира улыбнулась. Джейден все-таки славный малый: с ним всегда знаешь, чего ожидать. – Одно дело – заменить сенатора: в конце концов, когда они выходят в отставку, мы выбираем новых, только и всего. Но поменять целое правительство – это революция. И самоубийство. Ты хоть понимаешь, что без приказов Сената Сети безопасности и его усилий по поддержанию мира город окажется совершенно беззащитен? Голос разнесет его в первые же десять минут.
– Если Сенат уйдет, Голосу незачем будет взрывать город, – возразила Зочи. – Они же как раз этого и добиваются.
– Вот только не говори, что ты одна из них, – усмехнулся Джейден.
Зочи подалась вперед:
– Если выбирать между идиотами и военными в правительстве, повстанцы у власти – не худший вариант.
– Никакие они не повстанцы, – проворчал Джейден, – а самые настоящие террористы.
Да, Зочи бы им помогла, Кира это знала, но какой от нее толк? Она не проходила военной подготовки, кроме обычных школьных занятий по стрельбе, а навыки ее были на удивление традиционны: подруга умела готовить, шить, выращивать овощи и фрукты, ухаживать за скотиной и все такое прочее. Изольда и того хуже: она, скорее всего, возражать не станет, потому что привыкла, чтобы другие решали за нее, но с ними тоже не пойдет. Хорошо, если поможет скрыть поход от Сената и Сети безопасности, но и на это особенно рассчитывать не стоит. Чтобы все получилось, нужны преданные люди, которые знают, как себя вести в полевых условиях. Сама Кира тоже не вполне подходила под это требование, но она хотя бы врач и благодаря вылазкам умеет обращаться с оружием.
Кира подумала о Маркусе. Он развалился рядом с ней на диване, смотрел в окно на последние отблески заката и не принимал никакого участия в разговоре. Маркус не солдат, но прекрасно умеет стрелять, талантливый хирург и не теряется в чрезвычайных ситуациях. В больнице его практически сразу назначили в отделение реанимации и интенсивной терапии. Рядом с ним можно ничего не бояться. Кира легонько похлопала друга по колену, собралась с духом, выпрямилась и сказала:
– Ребята, мне надо с вами поговорить.
– Да знаю я, что ты скажешь, – ответил Хару. – У тебя же есть Маркус. Понятно, что Закон надежды тебя не пугает.
Кира смущенно покосилась на Маркуса, перевела взгляд на Хару и покачала головой:
– Признаться, об этом я как-то не думала. И вообще сейчас речь о другом. Я хотела поговорить о вашем будущем ребенке.
Хару нахмурился и взглянул на Мэдисон, рассеянно поглаживающую живот:
– А в чем дело?
– Можно я скажу как есть?
– Все так и делают, – заметила Изольда.
– Ну хорошо, – кивнула Кира. – Ребенок Мэдисон умрет.
Хару и Джейден заворчали. На Мэдисон было больно смотреть. Кира, стараясь не расплакаться, продолжала:
– Прости, я знаю, это звучит грубо, но давайте будем реалистами. Закон надежды – глупость, зло, необходимость, называйте как хотите, все равно ничего не изменится – не спасет малыша Мэдисон. Может, какого-то другого ребенка, через много лет, но не этого. Если, конечно, мы ничего не сделаем.
Хару впился в нее холодным взглядом:
– Что ты предлагаешь?
Кира сглотнула и посмотрела ему прямо в глаза, стараясь казаться такой же уверенной и серьезной, как он:
– Я предлагаю поймать партиала.
Джейден нахмурился:
– Ты имеешь в виду, спланировать атаку на материк?
– Ни в коем случае. Ни Ист-Мидоу, ни Сеть безопасности не должны иметь к этому никакого отношения. Я пыталась поговорить со Скоузеном. Сенат никогда на это не согласится. Только мы с вами, присутствующие в этой комнате. Партиалы могут помочь разгадать секрет РМ-вируса. Я хочу, чтобы мы с вами переплыли пролив и поймали одного из них.
