Когда мы увидели его в пятый раз, папа сказал:
– Интересно, какая у него цель. Вероятно, просто общий надзор.
Он вытер слезы перчаткой: дул резкий северо-восточный ветер, и глаза его слезились.
Энди сказал:
– На своем пути он может вызвать лавину.
Об этом недавно нас предупреждал Йон. Горные склоны покрылись снегом, и неосторожное движение может вызвать катастрофу. Йон молодым человеком пережил лавину – его откопали через несколько дней, он находился в хижине. Он нам описывал этот ужас: тысячи тонн снега и камней несутся вниз со скоростью экспресса и с шумом десяти поездов.
– Жаль, что не вызвал, – сказал папа.
Мне кое-что пришло в голову.
– Я вот думаю…
Папа опять вытер слезы.
– О чем?
– Мы знаем, что он проходит в определенное время, каждый четвертый день. – Я взглянул на склоны непосредственно под нами, покрытые толстым слоем свежевыпавшего снега. – Что случится, если кто-нибудь выстрелит из ружья, как раз когда внизу проходит трипод?
***
Йона с нами в это утро не было: он страдал ревматизмом и иногда целыми днями не мог пошевелиться. Выслушав папу, он закрыл глаза.
– Это возможно. Но трудно сказать, когда лавина… готова. И трудно предсказать ее путь.
– Но стоит попытаться?
Йон помолчал, прежде чем ответить.
– Мы стараемся, чтобы нас никто не заметил, не оставляем следов. Но если мы попытаемся и не получится, возможно, придут нас искать.
Это стоило обдумать. Сами триподы, неуклюжие и на ровной местности, не могут вторгнуться в наши горы, но в их распоряжении буквально бесчисленное количество среброголовых рабов. Если мы выдадим себя, триподы используют рабов, чтобы выследить нас. И хоть мы какое-то время сможем защищать вход в туннель, как только нас обнаружат, судьба наша будет решена.
Целыми днями мы обсуждали этот вопрос. Марта и Ильза яростно возражали. Йон тоже, но спокойнее. Большинство молодых были за, с разной степенью энтузиазма. Анжела потребовала, чтобы ей разрешили быть в отряде, который осуществит нападение.
Что касается меня, то я считал, что предупреждение Йона имеет смысл: я представлял себе, каково быть обнаруженными и осажденными в туннеле. Наша нынешняя жизнь не так плоха, и она улучшается. Весной мы снова начнем набор добровольцев. Разумно не делать рискованных шагов, которые могут нас уничтожить.
Но быть разумным недостаточно. Слишком велика ненависть, которую мы ощущали к триподам за все, что они с нами сделали. Не мог я и перенести мысль о том, что мы всегда будем тут прятаться, как кроты, а враг высокомерно шествует по долине. Я хотел напасть на него!
На следующее утро папа созвал нас в ту часть туннеля, которая служила местом собраний. Масляная лампа висела на крюке, вбитом Йоном, а печь давала тепло.
Папа принес радиоприемник, найденный в отеле, мощный, на батарейках, с шестью диапазонами. Вначале удавалось поймать голоса, но такие слабые, что даже язык трудно было разобрать. Один за другим голоса смолкли. Уже несколько месяцев никто из нас не слушал радио.
Папа сказал:
– Прошлым вечером я обыскал все волны. Ничего, кроме жужжания триподов.
Он имел в виду звуки, которые, как мы считали, исходят от триподов, – осциллирующий шум, не имевший, казалось, никакого смысла.
– Это не значит, что нигде не осталось свободных людей. Могут существовать группы без передатчиков, или они боятся их использовать, чтобы их не обнаружили. Но мы должны действовать так, будто, кроме нас, никого нет – теперь и на все предвидимое будущее. Действовать, как последняя надежда человечества.
Он остановился и вытер лоб; я видел, что он вспотел, но не от жары. Я взглянул на лица Марты, Ильзы, Йона. Йон один, казалось, не изменился, но он всегда выглядел очень старым. Остальные проявляли явные признаки усталости и напряжения. Я понял, что людям моего возраста легче приспособиться к трудностям и отсутствию комфорта, чем старшим.
– Это означает, – продолжал папа, – что все, что мы делаем, является решающим. Нашей первой целью было самосохранение, но этого недостаточно. Добиваясь только этого, мы привыкнем к сверхосторожности, постепенно будем слабеть, и это со временем уничтожит нас так же полно, как триподы уничтожили наши города. Поэтому наша вторая цель – бороться с триподами, без особой надежды на ближайшее будущее, но как средство оставаться живыми.
Вот почему мы набираем добровольцев, вот почему мы приняли Ханну и Ханса и, Бог даст, найдем и других. – Он снова вытер лицо. – И вот почему я считаю, что мы должны напасть на этого трипода, даже если это означает для нас риск. Мой личный инстинкт говорит мне – не нужно, лучше осторожность. Марта, Ильза и Йон тоже так считают. Но мы стары и слишком осторожны. Молодые за нападение, и молодые правы.
Ильза сказала:
– Нет! Мартин, послушай…
Папа строго посмотрел на нее.
– Я предводитель этой группы. Я никогда не видел себя в роли лидера, но так получилось; в подобной ситуации кто-то должен им стать. А лидер должен распоряжаться и сохранять согласие с остальными. Я надеюсь на ваше согласие, но если вы не согласны с моими предложениями, значит вам нужен другой предводитель.
Наступило молчание. Все знали, что никто не может занять его место. Со временем, когда он состарится, кто-то займет, но до этого еще далеко. Может быть, Энди, подумал я, глядя на него через пещеру. Я взглянул на Ханну, свет лампы отражался в ее волосах. Или я. Многое изменилось, не только мир вне нас, но и сами мы, и в такое тоже можно поверить.
– Послезавтра, – сказал папа. – В этот день снова должен пройти трипод.
***
Отряд состоял из папы, Энди и меня. Йон дал нам последние наставления: наша цель – вызвать лавину ниже нас, но над нами склоны, тоже покрытые снегом. Волна может вызвать лавину и над нами, и эта лавина похоронит нас. Выступая, папа предупредил, что если мы не вернемся, остальные выполняют распоряжения Марты. Он поцеловал Ильзу, держа ее долгое время.
Она подошла ко мне и сказала:
– Будь осторожен, Лаври.
Она смотрела на меня, а на щеках у нее были слезы. Она хотела придвинуться ко мне, но я сам это сделал и поцеловал ее.
– Постараюсь.
Мы заняли позицию ранним утром, солнце отражалось в снегу и в озере далеко внизу. Началось ожидание; мы ждали час, но казалось – гораздо дольше. В одном месте, на склоне к западу от нас, груда снега шевельнулась: похоже, что вот-вот начнется естественная лавина, но постепенно снег успокоился, и все снова стихло.
Папа в сотый раз взглянул на часы. В этот момент, следуя той же дорогой, из-за той же скалы, что и в прошлый раз, показался трипод: в трехстах-четырехстах метров под нами и на двойном таком расстоянии к западу. Теперь нужно было правильно рассчитать время выстрела из дробовика Йона.
