— Я забыл… — сказал Джафар. Лицо пылало. Ему хотелось провалиться под землю, или повеситься. — Я всё исправлю. Помоги мне вернуться. Пожалуйста.
Камилл принялся мерить шагами комнату. Остановился у окна.
— Я не могу помочь. Это твоё подсознание. Хозяин в нём ты. А я — образ, выбранный сознанием для точного формулирования мыслей. Насколько понимаю ситуацию, у тебя сейчас начнутся муки совести. Выгляни в окно, к тебе уже очередь. Конопатый крестьянин в одном ботинке, Джулия, голый сеньор, видимо, за сатисфакцией, Фатима. Боже мой, сколько их. И даже ты сам. Интересный у вас будет разговор. Знаешь, Кора замечательная девушка. Ей бы тут первой стоять, а она не пришла. Ну ладно, стажёр, мне пора. Не люблю, когда меня ждут люди. И, чтоб не думал обо мне плохо, вот тебе совет. Перед тем, как вкалывать Табаку регенерин, замени в нечётных группах третьей фрактали бэта радикал на гамма. Иначе отправишь его в лошадиный рай без очереди. Прощай, стажёр.
— …Кора, вытащи меня отсюда! Кора! А-а-а! Уйди, я не хотел! Кора, вытащи меня! Не могу больше, Кора!
Кора вымыла тарелки, поглядела на часы. Прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как Джафар закрыл за собой дверь. Пошла к лошадям, расчесала гривы, убралась в конюшне, проехалась шагом до дамбы и обратно. Прошло меньше двух часов. Постояла у двери, прислушиваясь. Тишина. Решилась, закрыла все двери, чтоб не выдать себя сквозняком, погасила свет, и медленно, очень медленно начала открывать дверь. В комнате было темно. Почти темно. Какой-то слабый, меняющий цвет и яркость огонёк то освещал бледным светом кусок стены, то вновь угасал в тишине. Кора приоткрыла дверь побольше. Свет исходил от экрана компьютера. Светлый кружок в центре экрана плавно разрастался до двух-трёх сантиметров, меняя цвет, потом так же плавно сжимался в тусклую точку. В ритме его изменений было что-то жуткое, завораживающее. Кора осторожно сняла обувь, бесшумно отошла от двери. В спальне легла на кровать, зажав ладони между коленок. Часы показывали полтретьего. Прождав целую вечность, вновь посмотрела на часы. Без двадцати пяти три. Заметалась по комнате. Ночной кошкой пробежала по коридору, расширила щель, заглянула. Джафар, прямой как палка, сидел на полу к ней спиной, как-то чудно растопырив колени. Холодные мурашки пробежали у неё по спине. Что-то было неправильно. Закусив до крови губу, проклиная себя за дерзость, она бесшумно прокралась вдоль стены, заглянула в лицо. В следующий миг с воем смертельно раненого животного бросилась перед ним на колени, схватила за плечи, затрясла, вскочила, попыталась поднять напряжённое, одеревеневшее тело. Метнулась к двери, ударом ладони включила свет, отвернула экран компьютера к стене, растерянно огляделась, положила Джафара на спину и принялась отвешивать звонкие пощёчины. После пятой прижалась ухом к его груди. Сердце билось гулко, как молот, но она не могла понять, чьё. Тело Джафара расслабилось, глаза закрылись, с лица исчезло выражение ужаса, дыхание стало ровным, глубоким. Только волосы, ещё утром чуть тронутые сединой, побелели до самых корней. Кора бросилась в медицинский сектор, схватила листок с инструкцией, попыталась прочесть. Руки тряслись, буквы прыгали перед глазами, смысл слов ускользал. Схватив на кухне графин с водой, побежала назад, выплеснула воду ему на лицо, грудь. Джафар закашлял, сделал рукой слабую попытку прикрыться от струи. Кора отбросила графин, всхлипывая принялась растирать грудь, плечи. Джафар что-то невнятно пробормотал. Кора замерла, прислушиваясь.
— Вытащи меня отсюда, Кора, пожалуйста вытащи, — бормотал он.
Не чувствуя веса, Кора подхватила его, отнесла в спальню, положила на кровать. Побежала на кухню, принесла вина, попыталась влить в рот. Джафар открыл глаза. Взгляд испуганно обежал комнату, остановился на её лице.
— Это ты? Восемь часов… Я думал, никогда не кончится… Сто лет прошло… — он сделал слабую попытку подняться. Кора замотала головой, замычала, прижала к подушке его плечи. Джафар расслабился. — У тебя на подбородке кровь. Ты ударилась?
Кора легла на одеяло рядом с ним, свернулась калачиком и постаралась не всхлипывать. Джафар посмотрел на часы. Сел. Потом снова лёг. Часы показывали без двадцати три. Минут пять молчал.
— Кора, — сказал он наконец, — ты умница, родная. Как ты догадалась? До восьми часов я бы не выдержал. Спасибо тебе, маленькая. Если я когда-нибудь буду себя плохо вести, ты скажи мне только: «Два сорок», запомнишь? Пусть это будет наш пароль.
— Помнишь, я говорил, что будет у тебя новый язык? Так вот, если через неделю не вырастет, можешь бросить в меня камень. А теперь открой рот. Я сделаю укол. Будет немного больно.
Кора послушно открыла, и Джафар вколол в обрубок языка полкубика. Потом ввёл десять кубиков в вену для общего оздоровления организма.
— Ну, вот и всё. Но есть один неприятный момент. Теперь тебе нельзя ложиться с мужчиной ровно два месяца. Иначе у тебя родится урод. Может, без рук, без ног, а может, с двумя головами. А может, с виду нормальный, но урод внутри. Это самое страшное. Такого лучше сразу утопить, пока в людоеда не вырос.
Джафар намеренно сгущал краски, чтоб запугать, и добился своего. Даже с перебором. Кора заплакала.
— О, Господи, ну чего ты плачешь? Два месяца, и всё.
«А как же ты?» — написала она.
— Так же, как и ты. Я себе ещё раньше вколол. Мне тоже два месяца нельзя.
Кора сразу успокоилась. Что в ней поражало, так это мгновенная смена настроения. Одно слово, горе забыто, она снова счастлива.
— Тут вот какое дело, — продолжал он. — Надо Табаку укол сделать, и на это время убрать куда-нибудь Хайкару.
«Не надо, — написала Кора. — У неё жеребёнок будет, она не подпустит».
— Вот те раз! Пойду поздравлю. Постой, надо же тогда конюшню перестроить. Пошире сделать, утеплить, Хайкаре угол побольше отгородить. Киберам на неделю работа. А кто его объезжать будет, когда вырастет? Я не умею…
Три дня спустя он нашёл Кору за конюшней, с мокрыми полосками вдоль щёк. Девушка никак не хотела объяснить, из-за чего плакала. Это было на неё непохоже. Сдалась, когда Джафар пригрозил, что обидится. Показала левое запястье. Он не понял. Оттянула рукав, взглянула на его запястье, и слёзы полились в два ручья. Джафар достал из кармана блокнот, карандаш, сунул в её руку.
«Шрамик исчез», — написала Кора.
— Какой шрамик?
«Свадебный».
— Фу ты, напугала, — успокоился Джафар. — Я тебе что говорил? Твоя кровь в моих жилах, моя кровь в твоих жилах. И никуда ты от этого не денешься. А шрамик — это так, побочный эффект. Исчез, потому что у тебя язык растёт. Открой рот.
