Ну а ребята, молча уставившись на монитор, нетерпеливо посверкивали глазами, словно юные кладоискатели, нашедшие сундук с сокровищами. И решив, что это красноречивое молчание говорит само за себя, Ирина включила воспроизведение.
На экране появился кабинет Сергея Петровича, в центре которого располагался его тяжелый, под старину стол. В кадре, кто-то прошел справа, (видна была лишь нижняя часть лица), а затем, мы увидели самого профессора. Включив камеру, он сел за стол, и несколько минут просто молчал, словно собираясь с мыслями. Выглядел он плохо. В одной рубашке, без галстука, который он не снимал даже дома. Венчик седых волос торчал во все стороны, усталые морщины резко очерчивали рот, густой сетью поднимались к глазам, ползли на высокий лоб, стекали по обвисшей старческой шее. Жалкий, какой-то потерянный, он смотрел в объектив, так словно здесь, среди нас, пытался найти помощь.
— Приветствую всех, кто смотрит сейчас это послание! — начал он, наконец, усталым, прокуренным голосом. — Раз уж оно попало к вам, значит, меня, скорее всего, уже нет в живых. Сегодня четырнадцатое мая… года, и я, Свиридов Сергей Петрович, находясь в своем уме и полном здравии, записываю это видео-обращение с целью донести информацию, имеющую огромное значение для всего человечества.
Я хотел написать обычное письмо, но по некоторым причинам, о которых вы узнаете позже, решил избрать вот такой непривычный мне способ. Думаю, в целях безопасности, и прочее, все случившееся будет засекречено. И возможно, это послание даст кому-то шанс понять нечто такое, что навсегда изменит его мировоззрение.
Вчера произошло, несомненно, важнейшее событие в моей жизни.
Но начну я немного издалека. Те, кто хорошо меня знают, осведомлены, что я многие годы сотрудничаю с некими государственными службами. Подобная практика, является нормой в любом развитом государстве. Для разработки различного, узкоспециализированного оборудования, либо для проведения определенного рода экспертиз, со стороны приглашаются специалисты разного уровня. Многие известные ученые, не буду называть их имен, всю свою жизнь сотрудничают со специальными службами. И в этом, на мой взгляд, нет ничего зазорного.
Так вот, два десятилетия назад, меня пригласили на очередную экспертизу. Предварительно перед нами поставили задачу, поразмышлять над созданием некоего волокна, которое, чисто теоретически, будет обладать следующими качествами: Этот материал должен успешно противостоять химическому, физическому или любому другому воздействию разрушительного характера. Естественно, мы, а нас в группе было около десяти ученых, в один голос заявили, что подобное вообще не возможно. И тогда, нам показали то, из-за чего некоторые из моих сотрудников едва не лишились рассудка. Объект, «будем называть его — контейнер», внешне походил на небольшой рюкзак. Подобный можно увидеть у наших школьников. Прямоугольной формы сумка и две лямки для переноски. На лицевой стороне его, был изображен некий символ или знак. Это был круг со схематическим изображением песочных часов, разделенным по горизонтали двойной волнистой линией. Но не это было главное. Нас как ученых поразил материал, из которого этот контейнер был выполнен. Фактурой, данное волокно походило на очень высокотехнологичное плетение из металлизированной нити. Светло-серого цвета, с сетчатым клапаном, с вполне обычными на вид лямками. И когда нас попросили любым известным способом разрушить межмолекулярные связи на первом попавшимся участке, мне, как физику теоретику пришлось признать: Кем бы ни были создатели этого контейнера, они поставили все известные законы физики с ног на голову.
Мы возились очень долго, но так и не смогли причинить этой — «чудо сумке», каких-либо даже мало-мальски заметных повреждений. А способы я вам скажу, мы использовали совершенно беспощадные. Это волокно успешно игнорировало кислоты любой концентрации, играючи переносило температуру в 1500 градусов и выше, а при попытки механического разделения связей, выделяло такое количество энергии, что плавились сделанные из специальной медицинской стали скальпели. Ну а сами разрезы, тут же затягивались, как нив чем ни бывало, не оставляя в структуре никаких видимых повреждений. Так же на него не действовало ни электромагнитное излучение высочайшей интенсивности, ни удары в 10 000 вольт, ни выстрелы в упор из тяжелого станкового пулемета, ни прочие наши ухищрения.
Все это очень сильно подействовало на участников группы. И уже к концу третьей недели мы признали, что данный объект можно уничтожить разве только направленным взрывом тактической ядерной боеголовки, да и то, результат может быть неоднозначным. Мы выдвинули гипотезу, что данный материал пребывает в некой капсуле. То есть межмолекулярные связи окружены полем высокой плотности, благодаря чему, любое воздействие, не оказывает на него никакого видимого эффекта.
Почему я об этом так подробно рассказываю? Дело в том, что в процессе экспертизы, если можно это так назвать, выяснилась очень важная деталь. На вопрос — откуда взялся этот удивительный рюкзак, один из наших кураторов, просто рассказал, что в нем нашли подкидыша. Да-да, именно в этом контейнере, некто подбросил к дверям одного из родильных домов младенца. На вопрос кто он, и где сейчас находится, нам отвечать не стали, а затем, и вовсе, потребовали дать подписку о неразглашении.
Эта история, многие годы не шла у меня из головы. Возможно, она так бы и канула в небытие, но спустя почти двадцать лет, в жизни моей начались странности.
И странности эти были связаны с тем самым контейнером, точнее с изображенным на нем символом.
А началось все с того, что мы с Мариной, «для тех, кто не знает это — моя супруга», сильно повздорили. И причиной, как ни странно стала вера. Вы сами понимаете, что для меня, законченного физика, получившего советское — сугубо материалистическое образование, все разговоры о каком-то высшем существе, обладающем разумом и чувствами, были совершенно чужды.
Я не раз слышал о том, что тот или иной известный ученый, как правило, западный, в какой-то момент переходит в ряды сторонников разумного сотворения мира. Кажется, негласно такое происходило и у нас в стране.
Осуждал ли я их выбор? Поверьте, и мне, и моим сотрудникам, все это было глубоко безразлично. Мы занимались серьезным проектом, и события такого рода вообще мало нас интересовали. Но вот однажды, моя благоверная, заявила, причем совершенно серьезно, что она верит в Создателя. И скажу я вам, это стало для меня настоящим потрясением. Как, самый близкий мне человек, незаметно мог превратится в «глупого религиозного фанатика?» Я приложил все усилия в попытке разубедить ее, но потерпел фиаско. Соседка, с которой она начала свои религиозные беседы, молодая девушка, лет двадцати, на мой вопрос — «Почему она утверждает, что вселенная была сотворена?» Привела несколько доводов, заставивших меня — старика, с тремя высшими образованиями, научной степенью и прочее, сильно призадуматься. Одним из них, стал пример с обезьяной. Не знаю, слышали ли вы его? Но в тот момент, я не нашелся что ответить.
