— Корми их здоровой обильной полноценной пищей и выводи на пробежки вдоль берега. Но я уверена, что все не так плохо, как ты думаешь. Как их зовут?
— Мило и Вейнесс Тамм.
— Вполне возможно, что они очень интересные и умные, и тебе понравится их компания.
— Угу, — заметил Глауен. — Ты демонстрируешь завидное хладнокровие, созерцая мою агонию.
— У меня своих проблем по горло. Флорест стал просто невозможен. Чего только он от меня не требует, да еще и каждые десять минут меняет программу. Теперь я две ночи подряд должна играть с трио, а я еще не выучила пьес. И только из-за своих капризов он полностью поменял программу на ночь в Милден. Правда, в данном случае я ему только благодарна. Он планирует небольшую комическую сценку, в которой шесть нимф будут заигрывать с Латууном-сатиром, которого, конечно, будет изображать Намур.
— Не знал, что Намур интересуется представлением.
— Он и не интересуется. Ему просто хочется потискать нимф, тем более, что его костюм позволит ему некоторые вольности. Оказывается, он знает меня лучше, чем я бы того хотела, и, в связи с этим, сделал даже кое-какие предложения по поводу этой сценки. Но я сказала Флоресту, что я не могу одновременно и играть с трио и изображать нимфу. И он освободил меня от этой роли и назначил на нее Друсиллу.
— Кто это — Друсилла?
— Друсилла вне-Лаверти. Она постарше меня и работает в отеле.
— А, теперь я понял, кого ты имеешь в виду. Но она же для этой роли несколько тяжеловата.
— Меня это не трогает. У меня свои трудности: я пытаюсь научиться двигать в ритм крыльями бабочки. Знаешь, я даже прониклась уважением к этим существам — у них такие штуки получаются просто отлично!
3
Вечером Глауен снова позвонил Сессили.
— Это Глауен.
— О! А я весь день о тебе думала. Ну, что нового?
Глауену показалось, что Сессили устала и находится в каком-то подавленном состоянии.
— Ничего особого. Я погружен в исполнение долга.
— Что-то ты подозрительно весел.
— Наконец-то и мне привалило счастье. Чтобы я мог полностью отдаться заботе о наших гостях, меня освободили от патрулирования. И знаешь, кого поставили на мое место?
— Намура? Чилка? Флореста?
— Идеи хороши, но не верны. Счастливчиком оказался Арлес. Слышала бы ты, какой он поднял вой, когда услышал эту новость! Он превзошел самого себя. Спанчетта тоже не преминула высказаться.
— Веселенькое дельце.
— Но все напрасно! Сегодня Кеди и Арлес будут бродить в темноте и развлекать друг друга рассказами про Дерзких Львов.
— В костюмах Дерзких Львов, как я полагаю?
— Ни в коем случае! Подумай сама, что решат йипи, если увидят двух Дерзких Львов, шатающихся ночью у них под забором.
— Думаю, они решат охранять свое женское население.
— Ха! В общем, Кеди и Арлес включены в постоянное расписание Бюро В.
— Ну, для тебя эта новость не плохая. Ну, а как твои дела с гостями?
— Мы еще несколько официально относимся друг к другу, — осторожно заметил Глауен, — но, по крайней мере, у меня пропал страх перед ними.
— Значит, оказалось, что Вейнесс не пахнет рыбой?
— Ну, это была просто шутка. Она вполне нормальная девочка, и никакого запаха от нее не чувствуется.
— И она очень миленькая, да? Так что теперь я тебе кажусь старой метелкой, да?
— Что за ерунда! Ты самая милая метелка, которую я когда-либо встречал!
— Глауен! Это что, комплимент? Я что-то не совсем тебя понимаю.
— Задумывалось как комплимент. Ты чем сейчас занята?
— Ты бы лучше спросил, чем я сейчас должна бы была быть занята, а я бы ответила, что должна репетировать свою партию. Но ты лучше расскажи мне побольше про своих гостей. С ними легко или трудно?
— Совершенно не трудно! Они очень хорошо воспитаны.
— Хм. Натуралисты, которых я встречала на выездах казались несколько странными, как будто они думали не совсем так, как мы.
Глауен через плечо бросил взгляд в сторону стола в библиотеке, около которого, листая журналы внешнего мира, стояли Мило и Вейнесс.
— Особых странностей за ними не наблюдается, хотя я, наверное, понимаю, что ты имеешь в виду.
— А как они выглядят?
И опять Глауен начал тщательно подбирать слова.
— Я бы не сказал, что они некрасивы.
— Великолепно! Расскажи подробней!
— У них черные волосы, которые только подчеркивают белизну их кожи. Мило довольно хорошо сложен.
— А Вейнесс? Она тоже хорошо сложена?
— В определенном смысле — да. Она очень стройная. На самом деле у нее скорее мальчишеская фигура. Мило на дюйм выше меня и довольно симпатичен, и я бы сказал, довольно аристократичен.
— А Вейнесс, значит, не аристократична?
— В этом отношении они оба очень похожи. Оба очень следят за своим поведением.
— А во что они одеты?
— Да я на это не обратил внимания. Минуточку, я сейчас взгляну.
— Поспеши, а то мама уже зовет меня продолжать репетировать.
— На Вейнесс короткая серая юбочка, черные гольфы, не доходящие до колен, черная курточка и серая лента в волосах с двумя кисточками, темно-красной и темно-синей, которые свисают посередине сзади и доходят до шеи. А Мило…
— Оставь Мило в покое. Я уверена, что он вполне прилично одет.
— Да, вполне. Они все еще рассматривают журналы мод… Вот засмеялись, правда, не знаю над чем.
— Прибежала Ябеда, я имею в виду Миранда, меня срочно зовет мама. Я должна идти.
Глауен отвернулся от телефона. Несколько мгновений он следил за своими гостями, потом подошел к столу.
— Как вижу, я не так уж вам и нужен. Вы вполне обходитесь без меня.
— Да, но только благодаря этим глупым модам, — сказал Мило. — Ты только посмотри на это забавнейшее создание.
— Как ни печально, но это леди и она относится к этому вполне серьезно.
— Хм. Да, это мне напомнило: на меня произвела впечатление прическа твоей тети Спанчетты.
— Да, мы тоже очень гордимся ее волосами. К сожалению, кроме Спанчеттиных волос и журналов мод, здесь больше нет ничего интересного, — Глауен подошел к буфету и налил в бокалы вина. — Это наш собственный Зеленый Цоквель, Клаттуки уверяют, что именно это вино заложило начало Парильи.
Все трое подошли к диванчику и сели. Кроме них в библиотеке никого не было.
— Сегодня вокруг тишина, — заметил Глауен. — Все заняты своими костюмами. А что у вас? Нам надо будет найти что-нибудь и для вас.
— А все вокруг будут в костюмах? — поинтересовалась Вейнесс.
— Почти все. С завтрашнего дня и до конца Смолена. Но мы всегда можем что-нибудь найти в гардеробе театра. Мы завтра утром первым делом отправимся туда.
