— Что ж, буду рад пообщаться. Только нам потребуется переводчик.
— Не потребуется. Михаил изучал наши виды единоборств и неплохо говорит по-японски. И по-английски так же хорошо, как и вы, уважаемый Хокимару.
В ответ на сказанное учёный, взглянув на столичного начальника, уважительно поклонился.
— Вас может удивить ещё одна странность нашего друга, — продолжил Ошива. — Его телохранитель — женщина. Кстати, очень недурна собой. Поговаривают, что она даже больше, чем просто телохранитель. Русская, но так же, как и Михаил, неплохо владеет секретами восточных единоборств. Поговаривают, что и магией…
— Не вижу ничего удивительного, уважаемый Ошива. У моей супруги чёрный пояс по айкидо. И она тоже интересуется историей древних народов.
— Я в курсе, — кивнул головой Ошива. — И знаю, что у вас самого по айкидо чёрный пояс. Кстати, сегодня на ужин я приглашаю вас вместе с супругой, уважаемый Хокимару.
— Благодарю. Это большая честь для нас.
Ещё никогда начальник высокого ранга не приглашал Хокимару с женой. Такая благосклонность Ошивы тоже говорила о многом.
Стрелки на часах показывали без двух минут восемь, когда перед четой Хокимару бесшумно разошлись двери лифта на отметке двенадцатого этажа. Они были одни. Охрана осталась ждать внизу.
Перед тем как выйти, супруги ещё раз посмотрели на себя в большое зеркало просторной лифтовой кабины. Они остались довольны: на нём прекрасно сидел дорогой английский тёмнокоричневый костюм, а Сайхо выглядела неотразимо в вечернем, обтягивающем стройную фигуру платье с открытой спиной. Хокимару пробежал взглядом по точёной фигуре супруги и улыбнулся: достоинства жены всё ещё управляли его мужскими чувствами. Подав ей руку, Хокимару смело шагнул на этаж.
В длинном полуосвещённом коридоре распространялся аппетитный запах приготовленного ужина. Ближайшая к лифту похожая на другие дверь в одну из комнат была распахнута наполовину, и сквозь приоткрытую часть дверного проёма в просторный коридор вместе с запахами лился яркий электрический свет. Оттуда же доносились приглушённые мужские голоса. И хотя чету Хокимару никто не встречал, они поняли, что им нужно именно туда.
— Здравствуйте, — завидев вошедших, с доброй улыбкой на загорелом лице направился к ним Ошива. Он был одет в строгий тёмный костюм, подчёркивающий идеальную белизну рубашки. — Вы вовремя.
— Дорогая, это уважаемый господин Ошива, — взглянув на супругу, сдержанно улыбнулся навстречу начальнику Хокимару.
— Наслышан о вас, — не гася широкой улыбки, Ошива с интересом смотрел на жену подчинённого. По его глазам Хокимару понял, что Сайхо начальнику понравилась.
Он крепко пожал руку учёному и галантно по-европейски поцеловал пальцы его молодой супруги, чуть задержав в своих.
— Добрый вечер, — громко поприветствовал всех Хокимару. Его жена, ответив Ошиве очаровательной улыбкой, подарила следующую, — не менее восхитительную, — высокому мужчине и стройной женщине, стоявшим возле накрытого стола в глубине большой просторной светлой комнаты с высоким потолком. Те в знак приветствия чуть склонили головы и с нескрываемым интересом посмотрели на новых гостей.
— Уважаемый Михаил и Наталья, разрешите представить вам господина Хокимару и его супругу Сайхо, — тоном хозяина произнёс Ошива, приглашая широким жестом гостей к столу. — Господин Хокимару, познакомьтесь — это мой русский друг Михаил, о котором я вам рассказывал.
Хокимару, подойдя ближе, обменялся рукопожатием с Михаилом и с лёгким поклоном головы чуть прикоснулся пальцами к поданной ладони его спутницы. Сайхо последовала за мужем, поздоровавшись легкой улыбкой с Натальей и подав руку Михаилу.
Внешне русские понравились учёному: широкоплечий светловолосый подтянутый Михаил составлял гармоничную пару стройной длинноногой Наталье — зрелой женщине с привлекательным лицом и фигурой восемнадцатилетней девушки. Взгляд её зелёных глаз, казалось, пронизывал насквозь, поэтому под этим взглядом Хокимару чувствовал себя немного неуютно. Голубые европейские глаза русского смотрели прямо и открыто, и в них чувствовалась сила воли мужчины, познавшего жизнь.
Сели парами: мужчины и женщины друг против друга. Ошива занял место во главе стола. Меню ужина было представлено европейской и японской кухней. После салатов официанты подали горячее. Между тостами и вновь наполняемыми бокалами вина неспешно велась беседа.
— Кем работает ваша супруга? — поинтересовался Михаил, повернув голову к Хокимару, сидящему слева.
— Она преподаёт историю в школе. — Хокимару почему-то не понравилось, что гость из России всё время смотрит на его жену. — А во время отпуска занимается недвижимостью.
— История — важный предмет. Власть над миром подразумевает знание Будущего. Вы не находите? — Михаил сверлил Сайхо взглядом, хотя вопрос адресовался её мужу. — Открытие Будущего, в свою очередь, требует знания законов Времени, которые доступны лишь тому, кто знает Прошлое….
— Вы в чём-то правы, — сухо ответил учёный, вытирая губы салфеткой. Назойливое внимание гостя к его жене раздражало японца. — Но что есть Прошлое? И что знает об Истории наш мир и мы с вами, например? И что есть такое — Истина?
— Для каждого человека Истина — это отражение мира в его сознании, — сухо парировал русский, взглянув на японца.
— Многие люди видят отражение мира в зеркалах суеверий. Можно представить, что они там могут рассмотреть! Особенно, когда дело касается Истории, — не сдавался Хокимару.
— Вы правы, — согласился русский. — Историки нередко берут на себя роль хирургов, и тогда реанимация прошлого рискует обернуться увечьем целых веков. Прошу простить меня! — Он взглянул на Сайхо. — Приведу лишь один пример: у славян в своё время росчерком пера отсекли огромную часть их истории — биографию целого народа вплоть до начала христианства. К тому времени самобытная культура моего народа составляла уже не одну тысячу лет.
— Вы говорите о язычестве? — уточнила Сайхо.
— Вы знаете, даже сегодня некоторые российские историки любят упрекнуть древних славян в многобожии. Но те, кто интересуются историей по-настоящему, знают, что Создатель в религии древних славян был триедин. Имя ему — Сварог. А обилие низших богов предназначалось лишь для ведения исчислений времён года и отображало разнообразие живой природы. Сложно? Да! Наши предки, в отличие от нас, берегли и обожествляли природу. Язычество! Именно так назвали западные историки многовековую эпоху великой славянской цивилизации. С помощью подкупа, огня и меча они приобщали «поганых язычников» к своей упрощённой культуре, затирая и отправляя в небытие славу и историческое достоинство славян. Но душа каждого славянина на генетическом уровне, на подсознании испытывает жажду в исторической правде. И эта правда, как весенний паводок, уже пробивается тонким ручейком сквозь преграды и бумажные препоны, а вскоре прорвётся и несокрушимым потоком снесёт все исторические заторы и плотины из бюрократической лжи и недосказанности!
