Пришелец замолчал. Белов тоже молчал, обдумывая услышанное.
— Дайте вашу руку. — Пришелец осторожно застегнул на запястье Белова кольцо из красного легкого металла. Небольшой проводник от кольца он включил в прибор, который Белов нашел на дне океана. Точно таким же образом пришелец присоединил к прибору и свою руку.
— Сейчас начнется передача Полезной информации, что займет по вашему исчислению Времени около 10 лет, но мы включим ускоритель Времени, и передача будет сделана за несколько секунд. Однако за эти секунды вы постареете на те же 10 лет.
Увидев огорчение на лице Белова, незнакомец успокоил его:
— Но вы теперь будете бессмертны…
Он нажал кнопку в приборе, и Белов ощутил легкое приятное покалывание в левой руке. Его тело стало невесомым и начало перемещаться в какое-то небытие…
Когда Иван Белов очнулся, то обнаружил, что он был один. Пришельца не было, о нем напоминал лишь прибор, который лежал на коленях Белова, и два красных кольца, одно из которых все еще находилось на его запястье.
Белов сидел в пилотском кресле, сидел ошеломленный. Через некоторое время он пришел в себя, включил автопилот и полетел домой в Новосибирск, где сразу же сел за подробный доклад и представил его на следующий день Президенту Научного Центра Земли.
Землянам предстояла большая работа по включению в Великую Единую Систему Разума Позитивной Вселенной…
Владимир Титов
Незваные гости
рассказ 1
Голос начальника базы с трудом прорывался сквозь треск радиопомех:
— Долго еще копаться будете?
— Минут через тридцать отправимся, — сердито буркнул Вадим, нажимая изо всей силы на защелку контейнера с образцами пород. Контейнер упрямо не желал закрываться.
— Что-что? — не расслышал начальник.
— Да сейчас! — огрызнулся Вадим. — Закончим погрузку и поедем.
— Поторопитесь! Надвигается буря!
— Знаю. Здесь она уже началась.
И словно в подтверждение его слов тяготение исчезло. Вадим в этот момент пытался закрыть упрямую защелку контейнера ударом каблука. Потеряв вес, он крутнулся вокруг собственной оси, взлетел к потолку. Контейнер, став вдруг невесомым, отскочил к стене, ударился и раскрылся. Стальные пеналы с образцами разлетелись по всей комнате. Ударяясь о стены, пол, потолок, они меняли траектории полета, сталкивались в воздухе, кувыркались.
Вадим чертыхнулся, нащупал на поясе регулятор гравитатора, сдвинул рычажок вправо. Приобретя таким образом относительный вес, он спикировал и приземлился, словно кошка, на «четыре точки». Пеналы и другие невесомые предметы продолжали метаться по комнате. Вадим не успел встать на ноги, как его вновь бросило на пол. Все вокруг вновь обрело вес, и эта перемена сделала Вадима в два раза тяжелее — ведь он не успел отключить гравитатор. Пеналы, разом рухнув наземь, больно ударили по спине и левой ноге.
Кряхтя, охая, Вадим дотянулся до пояса и сдвинул рычажок в нейтральное положение. Потом лег на спину и стал медленно сдвигать рычажок гравитатора в противоположную сторону, создавая для себя режим антигравитации. Он знал, что за антигравитационным всплеском последует всплеск перегрузок. Они не застали его врасплох.
«Кажется, гравибуря сегодня будет сильной», — с тоской подумал Вадим, поднимаясь с пола. Кряхтя словно старик — гравитационные перепады он всегда переносил болезненно, — он принялся собирать в контейнер разбросанные по всей комнате пеналы.
Открылась дверь тамбура, и в холл ввалился Сергей.
— Вот это болтануло! — восхищенно выпалил он. — Меня выше станции бросило! Даже сейчас качает как пьяного.
Вадима тоже качало. Это затихал гравивсплеск.
— Помогай складывать, — сказал он сухо. — Начальство сердится. Требует, чтобы немедленно отчаливали.
— Пожалей машину, Вадик! Вездеход и без этого контейнера с места не сдвинется. Ты его перегрузил — дальше некуда! Полтысячи кэмэ — это тебе не миску щей схлебать.
— Не спорь со старшими, — отрезал Вадим.
Сергей обиженно засопел. Он был моложе Вадима всего на год, но тот при каждой возможности стремился подчеркнуть разницу. По службе механик-водитель Сергей Наумов тоже должен был подчиняться геологу Вадиму Зябрину. Во всяком случае — здесь, на периферийной геологической станции. На базе у Сергея свое начальство, у Вадима — свое. Там Сергей за такую наглость послал бы Вадима куда следует… Но здесь, увы, Вадим Петрович какой-никакой, а все ж таки начальник. Инструкция же требует беспрекословного подчинения начальству.
Сергей протяжно вздохнул и стал собирать продолговатые пеналы, складывая их на изогнутую руку как дрова.
2
Выехали со станции они только через час. Надо было не только забрать все необходимое — образцы, блоки памяти всевозможных приборов и тому подобное, — но еще и законсервировать станцию. Проще всего было обесточить все системы и закрыть дверь тамбура на ключ. Так советовал начальник базы. Но Вадиму и Сергею стало жалко станцию, в которой они прожили почти полгода. Они знали, если станция останется без защитного поля, сегодня же ночью в нее нанесут визит плавильщики. А после их визита…
Вадиму и Сергею не верилось, что земляне уходят насовсем. Именно поэтому они перевели все системы станции в дежурный режим и оставили ее под защитой поля. Топлива в реакторе хватит на сотни лет. Чем черт не шутит: вдруг земляне найдут управу на плавильщиков, и станция еще пригодится.
Радиосвязь исчезла. Через рев помех невозможно было услышать что-либо вразумительное. Так здесь бывает всегда, когда начинается гравитационная буря. Грависвязь отказывала еще раньше: за час-другой до начала бури.
Уже почти пять часов гусеничный вездеход несся по мертвой каменистой равнине. ЭВМ вездехода едва успевала реагировать на каверзы и выверты гравитационного поля планеты, то «утяжеляя», то «облегчая» машину гравитатором при гравивсплесках, противостоя боковым и лобовым порывам гравитационного ветра.
До базы оставалось еще почти двести километров. Вадима и Сергея, впечатанных специальными присосками в кресла, отчаянно тошнило. Земляне очень плохо переносили гравитационную болтанку, резкую смену гравитационного вектора. Не помогали никакие пилюли.
— Не гони так быстро, — попросил Вадим, борясь с очередным приступом тошноты.
— До ночи надо успеть на базу. Нельзя рисковать, — угрюмо ответил Сергей. По лбу его струились капли пота.
— Боишься плавильщиков?
— Да, боюсь.
