- Да, - сказала я, прокашлявшись. - Когда Артура вытащили из реки, рука его была плотно сжата. Пальцы разжали, и на ладони у него оказалась монета... греческая монета.
- Предположение, - заметил доктор Элиот, - но не доказательство.
- Монету оценили очень дорого.
- Вы сообщили полиции?
- Да.
- И что они?
- Они были очень вежливы, но...
- А, - слегка улыбнулся доктор Элиот. - Так у вас не осталось шкатулки?
- Ее так и не нашли.
- Понятно, - кивнул доктор Элиот. - Жаль. - Его глаза сузились. - Но раз уж вы, леди Моуберли, полагаете, что вам стоит тратить на меня время, может, вы еще что-нибудь расскажете?
Я опустила глаза.
- Расскажу, - прошептала я.
И вновь, дорогая Люси, мне пришлось собраться с духом.
- Несколько месяцев тому назад, - неспешно проговорила я, - на наш адрес пришла посылка. Внутри оказалась шкатулка...
- Такая же, как та, что получил Артур?
- Почти.
- Примечательно, - заявил доктор Элиот, потирая руки. - И там тоже была карточка, но теперь уже адресованная Джорджу?
- Нет, сэр. Карточка была адресована мне.
- Что ж, интригующе. И что же было в записке, леди Моуберли?
- Записка была оскорбительная.
- Ну разумеется!
- Почему разумеется?
- Потому что Артур тоже получил оскорбительную записку. А что было в вашей, леди Моуберли?
- Мне не хотелось бы об этом говорить.
- Давайте, давайте. Я должен знать все факты.
- Что ж... - Я вздохнула и повторила записку по памяти: - "Мадам, вы слепы. Ваш муж вас не любит. Женщин у него хватает и без вас".
Я поперхнулась и замолчала.
- Вы совершенно правы, - мягко сказал доктор Элиот, - действительно оскорбительно... У вас с собой эта записка и шкатулка?
Я кивнула, достав шкатулку и передавая ему. Он осторожно взял ее, подошел к свету и внимательно осмотрел.
- Не ахти какая работа, - заключил он. - Явно для пересылки товаров... да... взгляните сюда... тут, под краской, что-то написано по-китайски... Думаю, это из доков, из порта...
Я покачала головой:
- Какое отношение кто-то из доков имеет к Джорджу или ко мне?
- Что ж, в этом и состоит тайна, не так ли?
Слегка улыбнувшись, он открыл шкатулку и вынул карточку. Но улыбка его быстро увяла, и он посерьезнел.
- Кто бы ни написал это, - промолвил он, - лучше владеет пером, чем хочет показать. Ибо буквы слишком уж небрежны. А писала это женщина, женский стиль письма. Чернила же, как вы могли догадаться, - смесь воды и крови.
- Крови? - воскликнула я.
- Несомненно!
- Но... Вы уверены?.. Ну да, конечно, вы уверены...
Доктор Элиот нахмурил брови:
- Здесь ясно проступает намерение не только оскорбить, но и напугать вас.
Он снова осмотрел карточку, слегка пожал плечами и положил ее обратно в шкатулку:
-- Вы показывали это мужу?
Я кивнула.
- И что он?
- Пришел в ярость... В дикую ярость...
- Он отрицал обвинения записки?
- Абсолютно!
- А вы - простите за вопрос, леди Моуберли, - поверили ему?
- Да, сэр, поверила. Почему я должна была не поверить? Джордж всегда был прекрасным мужем, человеком с открытой душой. Если бы он изменял мне, я бы об этом знала.
Доктор Элиот медленно покивал.
- Хорошо... очень хорошо, - проговорил он, опускаясь в кресло. Продолжайте, леди Моуберли. Что же случилось дальше?
- Спустя три дня, как мы получили коробку, Джордж тоже исчез.
- Вот как? - Лицо доктора Элиота потемнело и напряглось. - Это был для вас, должно быть, ужасный удар.
- Признаюсь, я была напугана.
- И вы обратились в полицию?
- Нет, сэр. Я не могла, потому что боялась себе признаться, что его действительно нет в живых. И вдруг, после того как я провела две бессонных ночи, он вернулся! С бледным лицом, остекленевшими глазами, но это был мой милый Джордж, живой и невредимый. Однако его явно окружала какая-то тайна, ибо только я попыталась разузнать о причинах столь внезапного исчезновения, по лицу его пробежала тень, и он попросил меня забыть, что куда-то уходил. Сон покинул меня, доктор Элиот, а Джордж, думая, что я заснула, частенько подходил к окну и выглядывал на улицу. Сам Джордж, засыпая, ворочался в постели и бормотал во сне какие-то странные имена. Наконец, недели через три после первого исчезновения, он вновь исчез. Во второй раз он отсутствовал несколько дней, и, к тому времени как он вернулся, я почти сошла с ума. Я потребовала рассказать, что происходит, но Джордж увиливал от ответа. Впрочем, он намекнул, что тайна связана с его работой в правительстве. Каким образом - он не говорил, но у меня сложилось впечатление, что вокруг законопроекта, который он должен был провести через парламент и который занимал его внимание и время, сложился заговор. Джордж просил меня не беспокоиться и обещал, что придет день и он расскажет мне всю правду. Пока же мне придется мириться с его периодическими отлучками из дома и долгими часами работы в министерстве. Он просил у меня поддержки и понимания.
- И вы вняли его просьбам?
- Конечно.
- Отлучки еще случались?
- Время от времени.
- А работа в министерстве?
- Полагаю, шла великолепно. Вы, должно быть, не знаете о теперешней репутации Джорджа. Он слишком молод для своего поста. Таинственное поведение, связанное с продвижением законопроекта, показывало, что речь идет о его дальнейшей политической карьере. И все-таки, - я заглянула в глаза доктора Элиота, ярко сверкавшие на его бледном лице, - и все-таки... я боюсь...
- Что ж, - резко сказал доктор Элиот, - это неудивительно. Напомните мне еще раз, сейчас он отсутствует больше недели?
- Неделю и один день.
- Это необычно?
- Да. До этого он никогда не пропадал больше, чем на четыре дня кряду.
- Поэтому вы пошли наперекор его просьбам и приехали ко мне искать помощи?
- Есть и другие причины.
- Да?
- Буду откровенной, доктор Элиот. Я боюсь худшего и в то же время опасаюсь за себя. Надеюсь, вы не сочтете меня сумасшедшей...
- Ну что вы! - запротестовал он. - Если вас это утешит, леди Моуберли, то вы показались мне исключительно здравомыслящей женщиной.
- Очень любезно с вашей стороны, - ответила я, - хотя последнее время бывают моменты, когда я сама в этом сомневаюсь. Вот что случилось со мной прошлой ночью. Я поздно легла спать. Служанка раздела меня, я отпустила ее и некоторое время сидела, раздумывая, где сейчас Джордж, а потом встала и подошла к окну. За окном была скверная ночь, и я смотрела на сочащийся дождем горизонт Лондона, словно отыскивая ключ, который может привести меня к Джорджу. До меня донеслись чьи-то приглушенные шаги по булыжнику. Я всмотрелась. В свете газового фонаря внизу стояли две фигуры - мужская и женская. Я увидела, что под плащом на джентльмене надет фрак. Лицо его было необычного цвета, заросшее черной густой бородой, и я догадалась, что он иностранец. Лица леди не было видно, она стояла спиной ко мне, в развевающемся черном плаще с капюшоном. Потом она повернулась, взяла мужчину под руку, и они пошли дальше. уходя, дама обернулась и посмотрела вверх, как будто отыскивая взглядом меня. Я не могла разглядеть ее лица, поскольку оно оставалось в тени капюшона, но на секунду свет фонаря попал ей на кожу, и она засветилась! Доктор Элиот, клянусь, кожа ее засветилась! Затем дама отвернулась, и они ушли, а я осталась, объятая непонятным ужасом. Я не могу этого объяснить. Но все было, было на самом деле. И я чувствовала, что увидела нечто ужасное.
