Вышка все так же вздымалась над шахтой, и черные кабели все так же змеились в глубину. Оливер кинул вниз камень, но звука удара не услышал. Постояв немного, он повернул назад.
— Ничего интересного, — сказал он. — Инженерная команда забрала с собой все оборудование, кроме башни. Пошли в деревню.
Они миновали терриконы. Некоторые уже покрылись зеленью. Другие, насыпанные совсем недавно, слабо парили под лучами солнца.
Они остановились на широкой ровной площадке, поверхность которой была сильно опалена. Оливер потрогал спекшуюся почву — она была еще теплой.
— Посадочная площадка, — сказал он. — Судя по тому, что земля не остыла, они стартовали не так давно. Может, этой ночью. Мы были далеко, да и спали, так что могли не услышать…
— Похоже, у нас осталось мало времени, — сказал Гейлорд.
Они направились к деревне. От терриконов и решетчатой конструкции стальной вышки по болотистой равнине тянулись длинные тени, по сравнению с которыми три человека, пробирающиеся через мусорные дюны, выглядели маленькими, совсем крохотными…
12. СВЕЖЕПОСТИРАННАЯ ДЕРЕВНЯ
Наконец, впереди показались деревенские домишки. Издали деревня казалась вымершей. Когда они подошли ближе, Оливер увидел закругленный нос космического корабля, торчащий над хилой растительностью, окружающей космодром.
Он облегченно вздохнул. Значит, Ларкин все еще на Копре, и деревенских пока не вывезли. По крайней мере, пока астероид был в безопасности.
Они вышли на деревенскую улицу. За время их отсутствия здесь многое изменилось. Трава и сорняки, прежде заполонявшие все вокруг, были безжалостно выполоты. Дорожки посыпали свежим гравием, деревья подстригли, палисадники привели в божеский вид. Некоторые дома даже были покрашены в теплые гармоничные тона.
Без ископаемых залежей грязи и помоев улица выглядела чуть ли не опрятно. Оливер заметил, как Гейлорд свирепеет, сообразив, что именно произошло в его отсутствие. Он ничего не говорил, но его здоровенные кулаки сжались, а на окаменевшем лице застыло выражение мрачного гнева.
Он остановил первого же деревенского, который попался им на пути.
— Лопни мои глаза — да это же Айзек Гейлорд! — изумленно заорал тот. — А нам сказали, ты пропал, погиб в джунглях…
— Кто сказал?
— Я не… Ларкин, что ли, чужак этот. Норман вроде как от него узнал.
— Я так понимаю, что это он, сынишка мой, лез из кожи вон, чтобы расписать деревню под наодеколоненную инопланетянскую шлюху, а?
Деревенский смущенно отвел глаза.
— Так Норман, или как? — рявкнул Гейлорд.
— Да ладно, Айзек, — вздохнул тот. — Мы решили, что это неплохая мысль. Подумали, мы так сможем угодить инопланетянцам. Покажем им, что мы цивилизованней, чем они думали. Что так будет проще с ними сговориться…
— Господи, спаси меня от идиотов! — взревел Гейлорд, хлопнув себя ладонью по лбу. — Ты хочешь сказать, на нашей Говнюхе еще водятся кретины, которые могут поверить в эту блевотину?!
— Норман сейчас староста, Айзек. Что он скажет, то и будет. По крайней мере…
Судя по выражению лица Гейлорда, ему только что скормили ведро ядреных помоев.
— Я хочу видеть этого… моего сынка! Прямо сейчас. Все нахер пошло. Вот же черт побери, все нахер! Проклятье, здесь даже пахнет по-другому! Ги-ги-еной занялись!
И он двинулся по улице, расшвыривая ножищами свеженасыпанный гравий. Встречные удивленно останавливались и таращились на него и идущих следом Оливера и Джульетту.
Дом Гейлорда блестел свежей побелкой. Крыша была залатана, на окнах висели занавески.
Перед домом появился аккуратный палисадник, между заботливо огороженными клумбами тянулись ровные дорожки. Табличка над загородкой гласила: "КЛУМБА! По траве не ходить. Спасибо". Ниже стояла подпись Нормана.
Физиономию Гейлорда перекосило от изумления. Он явно не верил собственным глазам.
— Что с моим домом? Испохабил, с-сученок! Господи, дед, небось, в гробу обосрался от ярости! Это… надругательство над честью семьи! — Он схватил веревку, ограждающую цветник, и вырвал ее вместе с колышками. В припадке дикой ярости он сначала топтал ее, а потом тяжесть его гнева обрушилась на клумбы с цветами. Он был так разъярен, что не услышал, как отворилась входная дверь.
Норман, видимо, намеревался погулять. Когда он увидел Гейлорда, его и без того бледное лицо подернулось легкой голубизной.
— Папа… — выдохнул он и пошатнулся, словно собираясь грохнуться в обморок.
Гейлорд обернулся, воздел к небу грязные руки и двинулся на сына.
— До тех пор, пока здесь живет Айзек Гейлорд, здесь не будет места всяким масюсеньким красивюсеньким цветочкам, на которые переводят свое время инопланетянские ублюдки! Ты понял меня?!
— Мой цветник… — пролепетал Норман. — Ты растоптал мою клумбу!
Гейлорд грубо захохотал.
— Ты что, не понял, чистюля? — прорычал он, надвигаясь на Нормана. — Твой папочка вернулся! Уловил? Сейчас ты расскажешь ему, что здесь творится. И ты больше не староста. Я староста, понял! Со скарбом или без!
Норман съежился.
— Я не знал, — запинаясь, сказал он. — Я думал… Атторней Ларкин сказал, что вы погибли в джунглях. Он говорил, грязевое озеро… Он говорил, никакой надежды, и мы все решили, что ты не вернешься…
— И ты поверил на слово этому инопланетянцу? Этому выродку? Слушал его, развесив уши — так? Может, тебе просто очень хотелось в это поверить — а, Норман? Может, ты не хотел, чтобы я вернулся? Так, Норман?
Норман быстро затряс головой и отвел глаза.
— Что ты, папа…
Гейлорд зарычал и пихнул Нормана. Тот от неожиданности потерял равновесие и шлепнулся на землю. Он пытался что-то сказать, но Гейлорд ему и рта раскрыть не дал:
— И не пытайся меня обдурить! — рявкнул он. — Уж чего проще! И распоследний дурень разберется! Стоило мне отлучиться, как ты вылизал всю чертову деревню, дезинфицировал, мумифицировал, разукрасил всякими цацками… инопланетянцев хотел надуть, да? Молодец! Ты только не учел одной маленькой бяки. Ларкину, этой заморской сволочи, плевать на твои реформы! Ему не до нас! Мы для него скоты — были, есть и будем! — он повернулся к Оливеру. — Что, я не прав? Я хоть на столько вот преувеличил?
Оливер кашлянул.
— Боюсь, Айзек, что вы правы.
Норман впервые обратил на него внимание.
— Вы… да вы же второй инопланетчик! Оливер Роуч, помощник атторнея Ларкина!
— Именно так, Норман, — Оливер улыбнулся. — Сейчас вы выглядите куда чище, чем я.
Норман был умыт — и лицо, и руки. На нем была чистая рубашка, его волосы — подстрижены и расчесаны. У Оливера, наоборот, волосы спутались, а одежда и кожа были покрыты толстым слоем грязи.
