Она протянула было руку, чтобы Свем помог ей подняться, но тот неожиданно распрямился и замер на полусогнутых, чутко повернув голову и явно к чему-то прислушиваясь.
Маша невольно прислушалась тоже, но ничего особенного не услышала – обычные лесные звуки: шелестит листвой ветерок, да где-то неподалеку перекликаются-кричат незнакомые птицы…
Птицы? Кажется, еще пять минут назад они молчали. С чего бы вдруг разволновались теперь?
Понимание возникло само, выплыв откуда-то из тех глубин подсознания, в которых еще теплилась память далеких предков, живших в лесах с рождения и до самой смерти.
Опасность. Кто-то идет по ее следу. Или, условно говоря, киркхуркхи, или какой-то почуявший легкую добычу крупный хищник. Хрен редьки не слаще. Вот мой первобытный и насторожился. Слух у него наверняка острее моего, не говоря уж о том, что лесные звуки он читает, как открытую книгу. И что, интересно, вычитает? А главное, какое примет решение, когда поймет прочитанное? Собственно, всего два решения и может быть: принять бой или уйти от опасности. Другое дело, что уйти без меня гораздо легче…
Накатила слабость.
Так, ничего страшного. Это первая реакция на адреналин, скоро пройдет. А пока проверь «беретту» и приготовься стрелять во все, что шевелится…
Но стрелять не пришлось.
Свем принял решение.
Повернулся, наклонился к ней, обхватил левой рукой, легко, словно она и не весила целых шестьдесят два килограмма (без оружия и антигравитационного костюма), взвалил на плечо, выпрямился и быстро зашагал прочь – по направлению к озеру.
Никита отозвался быстро.
– Торопишься, босс, – сказал он. – Мне нужна еще пара минут.
– Ты ее нашел? – не стал я высказывать своих подозрений о его местоположении.
– А как же. Отличная машина – то, что надо. И летает, и ездит, и плавает. Настоящий сверхтанк. Мечта Гудериана.
– Почему именно Гудериана? Непатриотично.
– Черт его знает… Хорошо, пусть Катукова. Мечта Катукова вас устроит?
– Вполне. Защита? Вооружение?
– По идее, она способна генерировать вокруг себя какое-то поле. Прямо как в фантастических книжках. А вот с вооружением я еще не разобрался до конца. Какая-то пушка здесь вроде есть, но я не пойму, чем она стреляет. Нам повезло на самом деле. Кто-то ее компьютер до нас уже русифицировал. Я имею в виду машину, а не пушку. И мы даже знаем этого «кого-то».
– Оскар, конечно, больше некому.
– Ну да. Или Локоток.
– Хорошо. Главное – управление. С ним разберись в первую очередь. И будь готов.
– Да я уже почти готов. Ты меня не отвлекай, ладно?
– О'кей, работай, – я отключился.
– Смотри-ка, – тронул меня за рукав Влад. – Третий и четвертый появились. Прямо не дремучий лес, а какой-то древнеримский форум. Направляются в сторону мужчины и женщины. Расстояние – пятьсот двадцать метров. Боюсь, что это…
– Киркхуркхи, – закончил я за него. – Уверен. Все тот же передовой дозор.
– Надо посылать Никиту, – сказала Марта. – Пока не поздно.
– И я так считаю, – не отстала Оля. – Чует мое сердце, что это и правда Маша.
– Ну, раз уж твое сердце чует…
– Ух ты! – воскликнул Влад. – Вот это да! Они уходят! Молодец, мужик.
На экране две первые точки слились в одну и двинулись в сторону озера. Затем Влад дал увеличение, и стало ясно, что мужчина несет женщину на себе и даже с такой ношей движется быстрее киркхуркхов.
– Никита, – связался я с Веденеевым. – Кажется, мы нашли Машу. И еще кое-кого. По виду человек, но откуда он здесь взялся, совершенно непонятно. В данный момент этот человек несет нашу Машу к озеру.
– Несет?
– Мы думаем, что Маша ранена.
– То есть это не враг.
– Надеюсь, нет. Их преследуют киркхуркхи.
– Я понял. Надо забрать обоих, так?
– Правильно. И прямо сейчас.
– Понял, командир, вылетаю. Корректируйте меня.
Болела голова. И очень хотелось пить.
Последнее, что помнил Рийм Туур, – это резкий шорох в кустах, на который он, естественно, среагировал и тут же огреб по затылку чем-то твердым и тяжелым. В том, что это был целенаправленный удар сзади, Рийм ни на секунду не сомневался – профессионально сработано, он и сам бы смог так же. Если бы первым заметил противника. Но, увы, на этот раз противник успел раньше. Это ясно хотя бы потому, что он, Рийм Туур, связан. Да так крепко, что освободиться от пут нет никакой возможности – рук он вообще почти не чувствовал.
Десантник приоткрыл три глаза из пяти и постарался определиться в пространстве.
Ага, так он и думал. Все-таки это плен. Какое-то помещение… Вероятно, он в той самой Пирамиде на озере, про которую им говорили. Прямо напротив – две жутковатые двуглазые пародии на киркхуркхов, и у одной из этих пародий в руках плазменная винтовка Рийма, направленная Рийму же точно в грудь.
Эх, вот не повезло-то… Как же они его взяли? Ладно, неважно. Теперь важно одно – постараться остаться в живых. Героическая смерть во славу Императора может привлечь лишь зеленых юнцов. А он, Рийм, еще хочет завести семью и детей…
Один из двуглазых шагнул вперед и что-то отрывисто сказал на совершенно незнакомом языке:
– Имя?! Звание?! Должность?! Род войск?!
От неожиданности Рийм вздрогнул и попытался обернуться – голос шел откуда-то сзади. Немедленно в голове с новой силой вспыхнула боль, и Туур решил, что обойдется пока без зрительного контакта с переводчиком.
– Рийм Туур, – ответил он нехотя. – Младший дозорный. Вторая отдельная сотня. Имперский десант. Если хотите разговаривать дальше, то сначала дайте воды.
– Условия здесь ставим мы.
– Это не условие, это обычная просьба. Или вы начисто лишены гуманности?
– Кто бы здесь говорил о гуманности… Впрочем, ладно, мы не звери.
Ему дали напиться, и Рийм понял, что шансы на выживание повысились. Что ж, уже веселее. Теперь можно и поговорить.
Об этом-то мы и не подумали…
Нет, не так. Я об этом не подумала. И даже еще хуже – об этом я не вспомнила. Хотя должна была. Потому что видела этот приток реки с воздуха. Теперь вот точно вспоминаю, что видела. Когда приперло, и память заработала.
Маша непроизвольно оглянулась на лес и снова попробовала оценить ширину водной преграды, неожиданно возникшей перед ними.
Метров двадцать пять на глаз. Неважно. Хоть двадцать, хоть пятьдесят. Не перепрыгнуть и не переплыть. То есть это ей не переплыть с раненой рукой и сломанной ногой, а Свем, наверное, может. В том случае, если умеет плавать. А если не умеет? Ишь, размышляет. Наверное, и впрямь не умеет. Или умеет, но плохо. Поэтому и боится, что со мной на плечах ему эти двадцать пять, а то и все тридцать метров довольно быстрой и глубокой воды не преодолеть.
