– Она растет! - Дауни уменьшила увеличение. - Глядите, начинает делиться! Сужаясь посередине, клетка вытягивалась в два лепестка. Лепестки разделились, и каждый из них снова распался на две части.
– Воспроизводит себя! - Дауни откинулась на спинку стула, не отрывая глаз от экрана. На лице ее были заметны следы утомления и радости. - Мы создали жизнь! Настоящую, способную к воспроизведению клетку! Смотрите, снова делятся… Ну как, доктор Флеминг? Флеминг соскочил со стола и стал внимательно смотреть на экран.
– Как вы собираетесь остановить деление?
– Совсем не собираюсь! Я хочу посмотреть, что получится.
– Смотрите-ка, образуется довольно четкая структура, - заметил Рейнхарт. Руки Флеминга сжались в кулаки.
– Убейте ее!
– Что-о? - Дауни с легким удивлением взглянула на него.
– Убейте, пока можете!
– Но ведь она полностью под контролем.
– Будто бы?! Глядите, как она растет. - Флеминг указал на экран, где быстро увеличивалась масса непрерывно делящихся клеток.
– Ну что ж, так и должно быть. Давайте вдоволь питательных веществ, и за неделю можно вырастить амебу размером с Землю.
– Но это не амеба!
– Очень похоже на амебу.
– Убейте ее! - Флеминг посмотрел на их возбужденные, неумолимые лица и снова уставился на экран. Неожиданно он схватил тяжелый термос из-под чая и обрушил его на предметный столик микроскопа. Грохот металла и звон стекла прорезали тишину лаборатории. Экран погас.
– Вы, кретин! Щенок! Что вы наделали!? - со слезами в голосе крикнула Дауни.
– Джон… Что вы?!.. - Рейнхарт бросился к нему, но опоздал: Флеминг уже смахнул на пол осколки предметного стеклышка и припечатал их каблуком.
– Вы все с ума сошли, все! Слепые, сбесившиеся психи, черт вас побори! - крикнул он и выбежал из лаборатории. Он промчался через помещение счетной машины, по коридору и выскочил на крыльцо. Там он остановился передохнуть; холодный воздух обжег его лицо. Очутившись после душной лаборатории под открытым небом, в бледном свете начинающегося дня, Флеминг словно очнулся от кошмара. Он несколько раз глотнул холодный воздух и побрел по траве к оконечности мыса, пытаясь провентилировать свои легкие и мысли. До его слуха донесся слабый звук подвесного мотора. Он повернул и почти побежал к обрыву, к дорожке, ведущей от причала. Звук мотора все приближался, нарастая вместе со светом, и притягивал Флеминга словно магнит. На гребне он едва не наступил на лежавших в засаде Кводринга, Джуди и двух солдат. Флеминг резко остановился.
– Что здесь происходит, черт побери? - Он уставился на них диким, недоуменным взглядом. Кводринг поднялся на ноги. На груди у него болтался бинокль.
– Назад! Уходите отсюда! Звук мотора оборвался. Там, внизу, лодка скользила к причалу. Джуди попыталась было подняться, но Кводринг осадил ее.
– Пожалуйста, Джон, уходи, - сказала она страдальческим голосов!.
– Почему "уходи"? Что вы тут затеваете, черт побори?
– Тихо! - приказал Кводринг. - Не подходите к обрыву!
– Мы ждем Денниса Бриджера, - сказала Джуди.
– Денниса? - Флеминг был слишком потрясен, чтобы быстро осознать смысл происходящего.
– Советую исчезнуть, если не хотите увидеть, как его арестуют, - сказал Кводринг.
– Арестуют? - Флеминг медленно переводил взгляд с Кводринга на Джуди, по мере того как осознавал смысл этих слов.
– Да вы все спятили!
– Отойдите от обрыва! Молчать! - приказал майор. Флеминг бросился было к краю обрыва, по Кводринг кивнул, и двое солдат, схватив его за локти, оттащили назад. В беспомощном отчаянии стоял он между державшими его солдатами. Капли холодного пота стекали по его лицу, а остановившиеся глаза видели только Джуди.
– Так, значит, и ты с ними?..
– Ты же сам знаешь, что мы нашли. - Она отвела глаза.
– Ты…
– Да! - сказала Джуди и отошла к Кводрингу. Поднимавшийся по тропинке Бриджер тащил ту самую тяжелую коробку, что была в пещере. Ему дали дойти до самого верха, но когда его голова появилась над краем обрыва, Флеминг крикнул:
– Деннис!.. Один из солдат зажал ему рот, но Бриджер уже увидел их. Бросив коробку, он побежал, и Кводринг не успел помешать ему. Хотя Бриджер был обут в резиновые сапоги, он бежал очень быстро; он мчался по тропе над самым обрывом, а за ним с топотом неслись Кводринг, солдаты, потом Флеминг, а Джуди замыкала погоню. Все это напоминало травлю оленя холодным ранним утром. Никто не видел, куда бежит Бриджер. Он уже достиг конца мыса, повернул - и поскользнулся. Мокрые резиновые подошвы не смогли удержать его на поросшем травой краю обрыва, и он сорвался. Через пять секунд его изуродованный труп лежал на камнях у воды. Подоспевший Флеминг глядел вниз, стоя рядом с солдатами на краю обрыва. Джуди подошла было к нему, но он молча отвернулся и медленно пошел обратно, в сторону городка. В пальце у него все еще торчал осколок стекла от микроскопа. Задержавшись на мгновение, Флеминг вытащил его и побрел дальше.
Новая штаб-квартира генерала Ванденберга размещалась теперь в основательном бомбоубежище под министерством обороны. Координационные функции Ванденберга постепенно расширялись, пока он не стал фактическим руководителем всей английской военно-воздушной стратегии. Правительство Ее Величества скрепя сердце примирилось с этим ввиду все ухудшавшейся международной обстановки. Опираясь на министерство обороны, Ванденберг руководил теперь всеми соответствующими национальными учреждениями, включая Торнесс. Он не натягивал вожжи, но правил твердой рукой и внимательно следил за всем происходящим. Получив доклад о гибели Бриджера, он пригласил к себе Осборна. Позиции Осборна были сейчас уже далеко не те, что в Болдершоу-Фелл, когда все еще только начиналось. Теперь их министерство не пользовалось прежним влиянием и ему с Рэтклиффом приходилось во всем уступать желаниям военных, напрягать все усилия, чтобы сохранить хоть какое-то влияние на ход собственных дел. Впрочем, Осборна не так-то легко было вывести из равновесия. Вот и сейчас он стоял перед письменным столом генерала, как всегда, безупречно элегантный и обходительный.
– Присаживайтесь, - кивнул на кресло Ванденберг, - в ногах правды нет. Они обсудили обстоятельства гибели Бриджера - ход за ходом, словно играли в шахматы; генерал непрерывно атаковал, а Осборн стойко защищался, ничего, однако, не отрицая и не думая оправдываться.
– Все-таки вы должны признать, - сказал Ванденберг в конце разговора, - что ваше министерство здорово опростоволосилось.
– Смотря с какой точки зрения. Оттолкнув кресло, Ванденберг встал и подошел к карте на стене.
