И кое-кто там, над потолком, внял его молитвам.
Раздалось оглушительное шипение, и ровный прямоугольник потолка испарился быстрее, чем Августин успел бы сказать «раз».
На пол между ним и Хмырем приземлился человек в оперативной форме Черного Спецназа с автоматом «мистраль».
Хмырь, стрелявший в Августина, попал в спецназовца.
Армированный бронежилет из полифертиловых волокон был рассчитан на многое, но не на пулю из архаического «смит-и-вессона». Из груди спецназовца брызнула кровь, и его тяжелая, обвешанная амуницией туша стремительно отлетела назад, повалив Августина на пол.
Сквозь дыру в потолке прогрохотала длинная очередь из «мистраля». Хмырь, практически разрезанный пополам, упал, наводняя все вокруг себя своей гнилой кровью, хлеставшей из восьми сквозных ранений. Вслед за этим в комнату спрыгнул еще один спецназовец и замер, настороженно прислушиваясь.
Потом он сделал круговой приглашающий жест, и в комнате появились еще двое.
Витасик и Семен, более известные завсегдатаям клуба «Каннабис-Суперсекс» как Спец и Лапа, остановились перед дверью с надписью: «Не влезай, убьет!»
– А Хмырь не обидится? – спросил Лапа с сомнением.
– Он еще спасибо скажет, – успокоил его Спец, выщелкивая в последний раз обойму, уверяясь, что она полна, и вставляя ее обратно.
– Тогда попрыгали, – сказал Лапа.
Они вошли в тамбур. Спец достал из-за пазухи плоскую коробочку с магнитной присоской и, прищурившись, прилепил ее на дверь. На коробочке имелись сенсорные кнопки. Спец нажал их в одной ему ведомой последовательности, и дверь бесшумно отворилась.
Первым, что увидел Спец, была голова Хмыря в луже крови. Вторым – человек в черной форме с автоматом «мистраль», который, по-видимому, шарил по карманам Хмыря, но убедиться в этом доподлинно мешала консоль компьютера. Спец высадил в него половину обоймы.
Комната взорвалась стрельбой. Лапа был убит сразу же, Спец прикрылся его телом и уложил еще одного. Потом две восьмимиллиметровые пули «мистраля», отрикошетировав от унитаза в углу, оторвали его левую руку. Теряя сознание от адской боли, Спец в последний раз нажал на спусковой крючок…
Августин прислушался. Стояла полная тишина, если не считать тихого журчания, которое раздавалось откуда-то от двери. Августин сбросил с себя тяжелое тело спецназовца и, с радостью отмечая, что его собственная одежда чудом осталась чистой, поднялся на ноги.
В берлоге Хмыря Августин обнаружил семь тел – возможно, среди них были и живые, но это его интересовало сейчас менее всего.
Кроме тел, в комнате имелись четыре автомата и три пистолета. После колебаний, которые длились не более трех секунд, Августин поднял «смит-и-вессон» Хмыря и сунул его себе за пояс.
В луже крови валялся заветный форсаж. Августин поднял и его. Осторожно отер от крови и спрятал в карман.
Потом покосился на Хмырев «Октет». Посетители, база данных… Подобрав бесхозный «мистраль», снял с пояса одного из спецназовцев полный магазин и до последнего патрона высадил его в опрятную белизну пластикового корпуса.
Потом Августин направился к потайному ходу, из которого каких-то шесть минут назад появился Хмырь, и нажал единственную кнопку, обнаруженную им на стене.
В лесу, окружающем водохранилище, где находился релаксационно-оздоровительный центр «Байкал», царила непроглядная тьма. Было тихо. Только изредка треснет веточка под чьей-то неосторожной ногой или по кронам деревьев проползет мягкий шорох.
Но если бы над центром внезапно зажглось солнце, случайный путник, заблудившийся в полуночном лесу, мог бы наблюдать совершенно неожиданную, сюрреалистическую картину.
Лес был полон людей, мужчин и женщин, одетых в просторные одежды. Лес был наводнен десятками, сотнями людей.
Босые ступни людей неслышно ступали по траве. Они не боялись темноты, не боялись наткнуться на ствол дуба или оцарапать лицо о низкие ветви елей. Они двигались как призраки. В их на первый взгляд хаотичных перемещениях присутствовала гармония некоторого высшего порядка. Они двигались словно бы в медленном, текучем, изменчивом танце, то высоко поднимая колени, то стелясь над самой землей как ласковый морской бриз.
Этот сонный танец продолжался долго, пока в определенный момент не оказалось, что все люди одновременно вышли на край большой поляны. И тогда в руках у людей появилось оружие.
Армия Хотоя продолжала учения.
Глава 5ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА
Томас слишком долго сидел в машине и оттого потерял всякие остатки воспитанности.
Автомобиль Августина резко затормозил возле коттеджа на окраине города, и не успела дверь отвориться, как пес уже был на свободе и оглашал окрестность гулким лаем.
– Томас, тихо!
Но пес и не думал повиноваться. Он носился возле калитки и лаял громко и самозабвенно.
– Сэр Томас, вашу мать! Заткнетесь вы, наконец, или нет?! – прикрикнул на него Августин, колдуя над панелью входа.
«Хозяйка не может принять вас», – пропело устройство приятным женским сопрано.
Выходит, Ксюши нет дома. В противном случае сообщение было бы другим: «Хозяйка отсутствует». И это как раз означало бы, что Ксюша на месте.
Все Ксюшины шутки он знал как свои пять пальцев. Августин привстал на цыпочки и заглянул за ограду.
Все как всегда. Свет не горит.
– Где, интересно, она шатается по ночам? – буркнул себе под нос Августин, закуривая.
Но не успел он спрятать зажигалку в карман, как на глаза его легли две руки. По всему его телу пробежала легкая нервная дрожь. Совершенно неподконтрольная реакция. Августин мысленно выругался – это были всего лишь прохладные Ксюшины ручки. Но тело успело отреагировать раньше, чем мозг. Августину было немного стыдно.
– По-моему, милый, ты злоупотребляешь виртуальным насилием. Стал такой нервный! – сказала Ксюша и поцеловала его в губы.
Откуда она взялась – Августин не понимал. Но сам факт ее появления был более чем отрадным.
«Где это ты шатаешься по ночам?» – хотелось спросить Августину, пока они шли к крыльцу по усыпанной бледно-голубым гравием садовой дорожке. Но он сдержался.
Первая женщина Августина (конечно, не по счету, а по статусу), эстетное существо из иного мира – мира красоты и богатства, была без ума от японского рома с вяжуще-сладким вкусом. Она выпивала пятьдесят грамм и тихо сходила с ума под мазурки Шопена.
Большинство других, не стоивших особого упоминания, женщин Августина в своих пристрастиях колебались между шампанскими винами и простейшими коктейлями. Ксюша любила мартини. И Августин поил ее мартини при каждом удобном случае.
