– Господи, не говори такого! Мне же придется тебя уволить и найти кого-то еще, кто бы держал меня в узде.
Джейми усмехнулся.
– Харли сказал, с девочкой все будет в порядке…
– По медицинскими показаниям, да. Это всего лишь трещина. Но у нее посттравматический синдром: нервничает, не хочет выпускать меня из виду, отказывается встречаться с матерью, ведь РоЛейн участвовала в похищении. Я изложу тебе все детали, но решать вопрос опеки надо немедленно, Лекси не может вернуться в семью. И что это за история с Хамфри?
– Объявился у нас около половины второго. Прилетел из СантаБарбары, даже не удосужившись предупредить. Я ему ничего про твой сон не рассказывал, просто изложил ситуацию, сказал, что ты, скорее всего, привезешь Лекси завтра, и пусть пока устраивается у тебя в квартире, а он возразил, честное слово, так и сказал: «Я не буду ждать в доме Пэм Пруитт, если Пэм Пруитт в Моабе. Я поеду прямо в Моаб. Я не пропущу ход. Я не лишусь фишек». Где Хамфри научился играть в «Монополию»?
– Ах, это? В Бюро мы часто играли в настольные игры. Ему пришлись по душе старые глупости вроде «Монополии».
– Часа через два после этого я услышал, как взлетает вертолет, и предположил, что он направился к вам.
– Ага, – отозвалась Пэм, – я уже слышу шум. Он не сказал, что за срочность у него возникла?
– Не-а. Может, ему просто захотелось посмотреть Изящную арку? Пэм застонала.
– Ладно, по поводу опеки… В Солт-Лейк и Огдене у Лекси есть тети и дяди, но все они эфраимиты, а в настоящий момент она не хочет иметь с ними дела. Прямо она не высказывалась, но я знаю: больше всего она хочет остаться со мной. На первых порах я справлюсь, но когда девочка вернется к «Тысяче миль», ей понадобятся две вещи: другой ответственный взрослый на месте съемок и неэфраимитский телохранитель двадцать четыре часа в сутки. Сможешь этим заняться?
– М-да… – Джейми скривился. – Относительно опеки и телохранителя можно попробовать. А вот как насчет ответственного взрослого… Что ты думаешь по поводу ее отца? Сможет он заменить РоЛейн?
Пэм сообразила, что почти ничего не знает об отце Лекси, даже его имени.
– Это идея, но лучше обсудить ее с самой Лекси. Он папа девочки, но тоже эфраимит. Эд Карстейрс – его приемный отец. Лучше с этим подождать. Ты звонил Марси?
– Вчера после полудня. Сценаристы уже перекраивают текст, обыгрывая сломанную руку Кейт. Стервятники какие-то.
Пэм хмыкнула.
– Это бизнес. Увидимся завтра.
Оборвав связь, она извинилась перед медсестрой, на бейдже которой значилось «Миссис Джексон», что так долго занимала телефон в ординаторской, и вернулась в палату Лекси. Пациентка сидела на койке и изучала гипс.
– Обед скоро доставят, – объявила Пэм. – И угадай, кого мы сейчас увидим? Хамфри! Ты слышала шум?
Кивнув, Лекси просияла.
– Это он? Здорово! Но почему он здесь?
– Джейми не знает. Может, он сам нам скажет. Как ты себя чувствуешь? Хочешь одеться, пока гость не появился?
– А можно?
– Почему бы и нет… Где твои вещи?
Лекси не знала, но, открыв дверь шкафчика, Пэм обнаружила на крючках джинсы, футболку и кроссовки Лекси.
– У меня была еще толстовка, но она, наверное, осталась в автобусе.
– Да… – Встряхнув футболку, Пэм внимательно ее осмотрела. – Давай попробуем, пролезет ли гипс… Я рассказывала тебе, что когда была в твоем возрасте, то сломала руку? Помню, какая это была мука самой натягивать одежду через голову!
– А как ты свою сломала?
– Упала с дерева.
Присев на кровать, Пэм развязала больничную ночную рубашку Лекси. Футболка налезла без проблем, сперва на гипс, потом на вторую руку и через голову. Лекси вытащила светлый хвост и сама одной рукой натянула джинсы, но Пэм пришлось застегнуть пуговицу. Носки и кроссовки Лекси надела сама, и Пэм завязала шнурки.
– Работа в команде – ответ на все. Но со временем ты научишься обходиться самостоятельно. Хорошо еще, что сломана левая рука.
Врач с большим коричневым конвертом под мышкой постучала и вошла, когда Пэм причесывала Лекси. Представляя ее своей старшей подруге, девочка гордо сказала:
– Доктор Бонифас – гайяистка!
– Верно, и я очень рада с вами познакомиться, мисс Пруитт.
– И мне очень приятно познакомиться с той, кто вылечил нашу девочку. – Пэм пожала врачу руку. – Не хотите задержаться и увидеть хефна Хамфри? По слухам, он летит сюда.
– Это не просто слух. Несколько минут назад звонил Харли. Они выходят, как только Софи соберет команду. Похоже, еды они везут столько, что полк можно накормить.
– Скажите, мне надо что-нибудь знать о запястье Лекси? Утром мы уезжаем.
Доктор Бонифас положила на койку конверт.
– Это рентгеновские снимки. Они понадобятся ортопеду в Солт-Лейк. Лекси, гипс тебе снимут через пять-шесть недель, наложат шину, так будет легче. А пока походи в повязке, ладно?
Лекси кивнула.
Пока врач говорила, шум на улице все усиливался.
– А вот и обед! – провозгласила Пэм. Доктор Бонифас выглянула в окно.
– И все до последнего гайяисты Моаба.
Дверь больницы распахнулась. Лекси возбужденно прыгала на кровати, потом не выдержала и соскочила, когда Пэм поспешила в приемную.
Одно из качеств, которое так привлекало к Хамфри людей, заключалось в том, что хефн всецело отдавался простым радостям жизни.
– Привет, милая! Только посмотри, я кучер! Харли Кроупа дал мне урок и вложил в руки поводья! Мы рысили! Это так восхитительно – управлять конной повозкой! – Он буквально подпрыгивал от радости. – И тебе тоже «здравствуй», милая маленькая Лекси! Как и ты, я теперь возница! Тебе это не кажется чудесным?
Лекси, нерешительно мешкавшая на пороге палаты, теперь вышла и прислонилась к Пэм.
– Привет, Хамфри. Да, мне тоже это нравится, жаль, получается слишком редко.
– В «Тысяче миль», – объяснил Хамфри сгрудившимся гайяис-там, которым это, без сомнения, было известно не хуже его, – Кейт Макферсон пришлось управлять лошадьми и переправлять повозку с провиантом через Норт-Плэтт-ривер. Я понятия не имел, какое это удовольствие! – Он постарался успокоиться. – И как ты себя чувствуешь, маленькая? Мне очень жаль, что у тебя сломана рука.
– Это лишь трещина, – объяснила Лекси. Эту фразу она слышала со вчерашнего дня. – Но все равно больно.
Пэм поддержала ее руку, убрав мешающую повязку.
– Рука распухла. Лучше снова приложить лед. Можно ей какое-нибудь обезболивающее? – спросила она миссис Джексон, которая следила за происходящим.
