Было еще темно, далеко за полночь, когда я вновь вошла в бархатный с позолотой вестибюль гостиницы. Когда я проходила мимо стойки, дежурная оторвалась от голокнижки, над которой дремала.
— Прошу прощения, мэм, — сказала она по-английски. Она полезла куда-то под стойку и протянула мне конверт. — Это просили передать вам около часа назад.
Кто на Делосе может посылать мне письмо посреди ночи? Я взяла у нее конверт.
— Спасибо.
Поднимаясь по лестнице к себе в номер, я вскрыла послание. На листке бумаги было написано от руки: «Нам надо поговорить. Приходи в порт, к причалу номер четыре». Подписи не было.
Черт. Я так устала. Меньше всего мне хотелось сейчас тащиться в порт. Я вернулась к стойке и разбудила портье.
— Мисс?
— Да? — она с усилием открыла глаза.
Я показала ей конверт:
— Кто приходить это?
Она непонимающе уставилась на меня:
— Простите?
Никогда не могла понять, почему земляне просят у тебя прощение за то, что ты изъясняешься так непонятно.
— Это письмо, — попробовала я еще раз. — Кто с ним приходил?
— Мужчина. Я его не знаю.
— Как он выглядеть?
— Темные волосы. Темные глаза. Похож на турка.
— Какой турка?
Она улыбнулась:
— Турция — это страна на Земле.
Зачем мужчине с Земли ждать меня на Богом проклятом причале в порту?
Бред какой-то. Мне надо подняться в номер и лечь спать. Впрочем, я все равно не смогу заснуть, пока не узнаю, что ему нужно. В общем, я снова вышла на улицу.
Мне понадобилось десять минут, чтобы дойти до порта, расположенного на юго-востоке от Аркады. Волны разбивались об устои причалов и о кораллы, где торчавшие из воды на несколько сантиметров, а где взмывавшие в воздух на десять с лишним метров. Светящиеся насекомые искрами носились вокруг кораллов — собственно, надводная часть их состояла из окаменевших останков этих самых насекомых. Море светилось фосфоресцирующими полосами — голубыми и зелеными, желтыми и розовыми. В окружавших порт коралловых стенах были прорезаны стрельчатые и полукруглые арки, свободно пропускавшие самые большие корабли.
Луна наполовину погрузилась в море и казалась теперь еще одной аркой, достаточно большой, чтобы проглотить целый флот. Запах соли был так силен, что вкус ее ощущался на губах. Не уступал ему по интенсивности и запах разлагающихся водорослей. Повсюду валялись темные груды мокрых волокон со светящимися точками насекомых.
Большая часть причалов была погружена в темноту — одни пустые, другие с темными призраками кораблей. Только на двадцать седьмом причале горели яркие огни: там бригады докеров суетились вокруг грузового судна с парусами из светящегося розового нервоплекса. Краны проносили контейнеры над водой и опускали их в трюмы, а мускулистые стропальщики в синих кепках и красных рубахах кричали что-то в миниатюрные рации.
Четвертый причал располагался в дальнем конце порта, казавшемся особенно темным. Тишина здесь нарушалась только негромким плеском волн об устои. Я шла по пирсу, стараясь держаться в тени. Становилось холодно; я застегнула куртку и подняла воротник. Волны захлестывали на пирс, разбиваясь у самых моих ног, оставляя на настиле синие и золотые в лунном свете полоски песка.
— Соскони?
Я замерла. У столба стояла высокая темная фигура. Он тоже поднял воротник и натянул на глаза шапку, но я узнала его сразу. Не думаю, чтобы он слышал мои шаги, но смотрел он прямо на меня.
— Джейбриол?
Он шагнул ко мне, снимая на ходу шапку. В темноте, скрывавшей цвет его глаз и блеск волос, он казался еще красивее.
— Я уже начал бояться, что ты не придешь, — сказал он.
Я подняла конверт:
— Я только что получила твою записку. Ты давно ждешь?
— Час.
Так долго? Зачем?
— Портье сказала, что письмо принес землянин.
— Я пришел сюда в темноте, так что никто не узнал меня. Потом я заплатил местному, чтобы он отнес письмо.
— Но как тебе удалось выбраться из дому, не переполошив при этом охрану? Кстати, они еще не включили твой киберзамок?
— Я задурил им голову на ближайшие несколько часов. Я неплохо научился это делать, — добавил он сухо. — Если только с ними нет Рэка, — он скривился. — Рэк всегда настаивает на включенном поле. Мне почти кажется, ему нравится видеть, как поле причиняет мне боль.
— Рэк — это тот, у которого были два Источника?
— Были, — кивнул Джейбриол. — Они убежали.
Я вздохнула:
— Возможно, это ему и правда нравится, даже если он сам этого и не осознает. Тебе нужно надежнее блокировать от него свое сознание.
С минуту он молча смотрел на меня. Потом заговорил:
— Ты говоришь, что аристо — садисты. Ты показывала мне ужасы. И Источники Рэка отказались возвращаться к нему. Мне не хотелось верить… — он сделал паузу. — Но что бы ты ни говорила, мой охранник — не аристо.
— В его жилах течет кровь аристо, — сказала я. — И возможно, этой крови у него больше, чем у тебя.
Он снова вспыхнул от гнева:
— Ты сомневаешься в чистоте моей крови, даже не задумываясь о том, что это для меня значит!
Я положила ладонь ему на руку:
— Извини. Но это ведь правда.
При моем прикосновении он застыл. Потом вздохнул, будто капитулируя, и обнял меня. Теперь застыла я. Но тепло его тела, крепость его мускулов — я не в силах была сопротивляться. Я положила голову ему на грудь и охватила руками его талию. Он склонил голову, заглядывая мне в лицо с неожиданной нежностью. Его удивительный интеллект и манеры хайтона делали его старше, так что я даже забыла о том, что он почти тинэйджер, проведший всю свою жизнь в одиночестве.
И стоило ему поцеловать меня, как я забыла про его возраст. Наши сознания снова начали сливаться, что распалило мою страсть подобно тому, как огонь воспламеняет нефть.
И тут в моем мозгу мелькнул образ Рекса. Как бы ни тянуло меня к Джейбриолу, я ничего не могла поделать. Я дала Рексу свое согласие.
Я оттолкнула его:
— Извини.
Сначала он не отпускал меня. Наконец, когда он понял, что я не отвечаю, он опустил руки.
— Надеюсь, этот твой Рекс понимает, как ему повезло.
— Мне не стоило приходить.
— Подожди. Прошу тебя. — Он полез в карман и достал оттуда карточку.
Это был В-скрипт, распечатка виртуальной телеграммы, посланной его компьютеру. — Я получил это два часа назад. Я хочу услышать твою версию того, что это значит.
Я взяла карточку — и застыла. Печать на ней невозможно было спутать ни с чем. Личная печать его отца, Императора Куокса. Индекс наверху означал, что В-скрипт расшифрован компьютером Джейбриола, то есть высшую степень секретности. Император явно не рассчитывал на то, что это увидит Имперский Демон.
