– Да, я уже понял, что попал туда, куда нужно. Мне действительно нужно избавиться от некоторых воспоминаний.
На лице девушки-секретарши на экране компьютера появилась улыбка. Без сомнения, это заученная, натренированная улыбка, однако выглядит она вполне естественно. Если они называют свой центр лучшим в галактике, то не должны упускать из виду такие вещи.
– Вы не ошиблись, господин. Мы, конечно, поможем вам. Вы хотели бы посетить наш центр, или предпочитаете встретиться с мнемоником у вас дома?
И никаких лишних вопросов, зачем мне это нужно. Все просто и конкретно. У них на Хайламе умеют вести дела.
Впрочем, вопросы будут потом…
– Я предпочел бы, чтобы мнемоник прибыл ко мне.
– Назовите, пожалуйста, ваш адрес, господин.
– Это очень просто. Планета Кариэма…
– Как вы сказали? Кариэма?
– Верно, вы не ошиблись.
– Подождите, один момент…
Ясно – ей абсолютно ни о чем не говорит название моей планеты, но она не может прямо в этом признаться. Сейчас она найдет это слово в каталоге, а так как от Хайлама это весьма далеко, то…
– Господин, наш Центр готов оказывать мнемонические услуги на Хайламе и, в виде исключения, на других планетах центра галактики. Однако планета Кариэма удалена от центра, и мы вряд ли сможем прислать мастера-мнемоника к вам на дом. Но, если у вас есть возможность прибыть к нам…
Черт побери! Если я полечу туда, мне придется объяснять, зачем я покидаю дворец, а я не хочу говорить правду. Но обманывать я не люблю, в последнее время и так было слишком много обмана. Вот передо мной опять какие-то препятствия, даже после того, как я наконец решился.
Но разве это такое уж препятствие? Разве оно может остановить тебя, короля? Или ты опять сомневаешься, хочешь ли это делать?
Ну, ладно. Вообще это не мой метод, но иногда приятно им воспользоваться.
– Боюсь, что я не смогу прибыть к вам в Центр.
– Вы не можете сделать этого сейчас, но, возможно, вы можете подождать и прибыть к нам позже? – ей все-таки не хочется терять клиента.
– Нет, девушка, ни сейчас, ни позже. Таково мое положение на Кариэме.
– Тогда извините, господин, что мы не сможем вам помочь.
– Увы, короли не вольны распоряжаться своим временем.
– Короли? – в ее глазах появилось удивление, явно не предусмотренное уставом их компании.
– Вот видите, вы не требуете, чтобы клиенты представлялись, и я не назвал свое имя. Ихер Чамен, король Кариэмы.
– Король! – повторила она. – Я должна была догадаться…
– Догадаться? Откуда? Кто в центре галактики знает нашу планету?
Но секретарша уже, кажется, собралась с мыслями.
– Вы хотите, чтобы мнемоник прибыл к вам во дворец?
Это уже деловой разговор!
– Верно.
– Вы понимаете, что вам придется оплатить его путешествие туда и обратно?
– Естественно.
– Я не берусь назвать точную цифру, но это обойдется вам не меньше, чем в пятнадцать тысяч.
Пятнадцать тысяч! Когда мнемоник узнает, что именно ему предстоит сделать, он может потребовать в пять раз больше. А я ведь заплачу ему, сколько бы он ни потребовал…
– Короли не торгуются. Для меня не составляет труда оплатить и куда более объемный счет.
– Как вам будет угодно. Могу я отлучиться на минуту, чтобы побеседовать с мастером?
– Пожалуйста, если это поможет моему делу.
– Не отключайте линию! – и лицо девушки исчезло с экрана.
Сегодня утром я боролся с искушением рассказать Ильме о своей идее. Я уже почти сделал это – пока не понял, что она станет отговаривать меня. А если Ильма будет меня отговаривать, я уже на это не решусь. Пускай я знаю, что для нее самой так будет лучше, а она просто этого не понимает – все равно не решусь. Потом, конечно, она поймет, что я изменился, но ей совсем не обязательно знать причину.
А ведь ты хотел бы, чтобы она тебя отговорила, человек! Если бы ты был точно уверен, что поступаешь правильно, тебя бы не остановил никакой разговор. Но ты не уверен, потому что в глубине души не хочешь этого, все еще ищешь другой способ, другой выход из тупика. А его не существует.
«Человек, ты ведь хочешь освободить абсолютную силу!»
Ильма еще не знает, что случилось с Урханом. Сегодня она узнает. Или нет. Она просто узнает, что он погиб, но никогда не узнает, что стало причиной его гибели.
Никогда…
Я еще только начинаю понимать, что значил для меня Урхан. Как мне становилось легче, стоило лишь погладить его спину и иногда ощутить остроту его шипов. Как мы ходили с ним вместе на охоту, и он чуял следы дурундубов и звал меня за собой, а я весело бежал за ним, чтобы подстрелить зверя и здесь же в лесу, на костре, поджарить его и разделить трапезу с Урханом. Его преданный, доверчивый взгляд, когда он выбегал в главный зал мне навстречу, и я рассказывал ему все, что хотел, а он, я знаю, понимал меня и сочувственно покачивал головой. Всего этого больше не будет, и только этот взгляд всегда будет всплывать передо мной, как немой упрек: «Хозяин! Я ведь верно служил тебе! За что ты так со мной поступил?»
За что?!
– Ваше величество, вы меня слышите?
– Прошу прощения, вы уже вернулись?
– Я говорила с мастером. Он готов прибыть к вам завтра.
– Завтра?
– Да. Завтра к полудню – это самый ранний срок, на который вы можете рассчитывать.
– Понимаю, у нас все-таки удаленная планета.
– Вас это устраивает?
– Пожалуй, что да. Конечно, чем раньше – тем лучше, но если это возможный предел…
– В таком случае, я могу занести ваше имя в каталог?
– Естественно.
– Возможно, вы хотите сейчас побеседовать с мастером?
Я знаю, что она имеет в виду. Перед стиранием мнемоник всегда беседует с клиентом о проблеме, которая того беспокоит. Они обычно не только умеют обрабатывать память, но еще и тонкие психологи. Иногда в результате таких бесед клиент приходит к выводу, что может вполне обойтись и без утраты воспоминаний. Всегда, если есть возможность избежать искусственного вмешательства в естественный ход процесса, надо воспользоваться такой возможностью.
Но мне нет смысла с ним говорить. Я все равно не смогу объяснить ему, почему должен от этого избавиться. Если мастер Эйнан не захотел это признать, то вряд ли это сможет понять кто-либо еще. Ведь слова «оно» и «сила» в понимании обычных людей означают совсем другое.
К тому же, я не хочу, чтобы кто-то меня отговаривал. Я боюсь, что ему удастся сделать это. А этого нельзя допустить. Тем более после того, как все уже решено.
– Нет, я не думаю, что мне стоит говорить с мастером сейчас.
Улыбка девушки сменилась не вполне определенным выражением. Эта ситуация для нее особая, и она не знает, как ей правильнее поступить.
– Я понимаю, что вы королевская особа и хорошо осознаете то, что делаете. Но все же так принято и, возможно, вам не стоит нарушать традиции.
