— Сейчас я тебе покажу "Ура", сволочь… — пробормотал Пирс и, подняв оружие, выстрелил. Мощный сгусток плазмы ударил в красное изваяние переплетающихся линий. Раздался грохот. Пирс, стиснув зубы, снова нажал на курок. Еще выстрел. И еще.
Сергей удивленно подумал, что все еще жив. Оглянувшись, он увидел, как изваяние разваливается на куски, а двойник, застыв на месте, становится все прозрачней и прозрачней. Рука Пирса обессиленно упала.
Город вдруг изменился. Повернув голову, Сергей, увидел тонкие высоченные деревья, окружавшие красные стены города со всех сторон. Цвет строений начал медленно меняться из невыносимо-красного в приятный розовый цвет. Он опустил глаза. Рисунок на плите, на которой он стоял, оказался очень красивым, совершенным и законченным. Как будто, тот, кто рисовал его, задался когда-то целью приносить людям радость. Линии переплетались, но от этого переплетения уже не болела голова. Наваждение исчезло.
Встав на ноги, Сергей побежал мимо разрушенного изваяния к месту, где лежал командир Пирс.
— Командир, — взывал он, — очнитесь!
Пирс с трудом открыл глаза.
— Я слишком поздно догадался, — прошептал он, — нужно было раньше уничтожить его мозговой центр.
— Мозговой центр? — Сергей посмотрел на развалины изваяния.
— Да… — еле слышно проговорил командир Пирс.
— Держитесь, командир… — Сергей лихорадочно разрывал пакет первой помощи.
— Поздно… — слабо улыбнулся Пирс, роняя голову. — Крепись, солдат… Кре…
Сергей Куприянов закрыл глаза своего командира. Затем он встал и подошел к изваянию. Среди разрушенных переплетающихся линий виднелись полупроводники и миллионы, мириады микросхем. В воздухе стоял запах сгоревшей проводки. Сергей посмотрел на то место, где стоял двойник. Теперь там лежал один бластер.
— Сон или не сон… — пробормотал он, опускаясь на землю рядом с Тайком, лежащем без сознания.
Раздался характерный звук. На площади приземлился челнок, из которого тут же выскочили солдаты. Голова Тайка покоилась на коленях Сергея. Он безразлично смотрел на приближающихся солдат. Ему хотелось кричать, вопить, визжать от радости, но он не мог. И лишь его глаза, полные слез, выдавали его чувства, а потрескавшиеся губы еле слышно прошептали: "Мозговой центр…"
Когда его, Тайка, а также тела Пирса, Джонсона, Петренко и остальных несли к челноку, он слышал, как солдаты удивленно переговариваются с пилотами челнока.
— И откуда взялся этот город? — произнес один из них.
— Непонятно, — отозвался другой, — вроде и не было его.
— Может, мы в тумане не заметили?
— Наверное…
Временами Сергей впадал в забытье, временами он слушал разговоры солдат на челноке.
— …и эта новая машина — просто какое-то чудо!
— Машина?
— Да. Что-то вроде робота с самообучающейся программой. Он будет совершенным оружием и поможет расправиться с этими ублюдками-моффами!
— И каким же образом?
— Ты что, новости не слушаешь? Это устройство умеет создавать иллюзии. Представь, идет себе мофф, а навстречу его ночной кошмар. Наше устройство материализует этот кошмар прямо из его башки!
— Да? Кошмар кошмаром, но ведь это всего лишь галлюцинация, не больше.
— Нет, парень, не скажи. Устройство может как-то использовать оружие. Точно я не знаю, это ученые знают.
— Да, умные ребята!
— Это точно!
Сергей устал прислушиваться к разговору. Перед тем, как заснуть, в его голове промелькнула мысль: "Умные ребята, это уж точно…"
Нога сильно болела. Нога? Сержант Космодесантных Сил Земной Конфедерации Ли Ларсон, молодой человек двадцати восьми лет от роду, грустно улыбнулся. Затем он опустил руку и постучал пальцем по холодной поверхности протеза. Ему по-прежнему кажется, что правая нога на месте и даже болит. Ларсон вздохнул, поднялся с кресла и, забросив за спину солдатский мешок, направился к пассажирскому летающему танку, стараясь не отставать от толпы горожан.
Ларсон прибыл на Землю вчера утром первым звездолетом с Ротара, где лежал в госпитале. Именно там, в течение последних месяцев, Ли учился ходить с протезом вместо правой ноги. Ногу оторвало молекулярной миной, когда Ларсон шел вместе со своими десантниками в атаку. Их группа была одной из первых, высаженных на осажденный моффами Ротар. С тех пор Ларсону почти каждую ночь снится один и тот же сон: дым, крики, впереди маячат фигуры в закрытых серебристых скафандрах. Моффы. Затем стрельба и взрыв. Разрыв молекулярной мины унес жизни девятнадцати десантников и покалечил втрое больше. Ларсон очнулся в госпитале. От медперсонала, состоявшего из одних ротариан, он узнал, что войска адмирала Симмонса изгнали моффский десант с Ротара, но понесли при этом страшные потери… Медсестра-ротарианка с длинными светлыми волосами и круглым розовокожим лицом осторожно поправила одеяло раненого землянина. Затем Ларсон посмотрел туда, где должны были быть его ноги. Но на месте правой ноги зияла странная непонятная пустота. Ларсон потрясенно взглянул на утирающую слезы ротарианку и снова уставился на страшную пустоту под одеялом.
Поначалу было тяжело. Но человек ко всему привыкает, и Ларсон научился ходить на протезе, хотя даже через три месяца к концу дня резкая боль охватывала обрубок ноги и сержант, лежа на кровати, долго не мог уснуть, уставившись в потолок и стиснув зубы. В эти минуты Ларсон старался думать о соседях по госпиталю, у которых были такие страшные ранения и увечья, что… Ларсон видел их, когда ковылял по коридорам госпиталя с костылем, привыкая к протезу. Ему еще повезло, что оторвало только одну ногу, а не обе сразу, повезло, что не потерял зрение и не превратился в беспомощного идиота, которому разрыв моффского снаряда превратил мозги в овсянку. Это жаргон такой, "мозги в овсянку". Но не только мысли об утраченной ноге беспокоили Ларсона. Что он будет делать дальше? Его отправили в отставку, и, конечно же, скоро он полетит домой, на Землю. Домой? У него никого нет. На что он будет жить? Впрочем, обещали какое-то пособие…
Летящий в центр города танк был переполнен. Хромая, Ларсон успел таки влезть и стал озираться в поисках поручней, но так и не сумел до них дотянуться. Он оперся на трость и стал задумчиво смотреть в окно, вспоминая вчерашнюю встречу в штабе…
— Сержант Ларсон! — воскликнул худой как палка офицер с нашивками капитана. — Родина вас не забудет!
— Служу Земной Конфедерации! — бодро ответил Ларсон.
— Вы потеряли ногу, — изобразил сочувствие капитан. — Настоящий герой!
