Ларсон решил промолчать.
— Постановлением Штаба Десантных Сил вы награждаетесь Орденом за Храбрость!
— Служу Земной Конфедерации!..
…Танк так сильно тряхнуло в воздухе, что Ларсон едва не упал навзничь, но все же он умудрился устоять на ногах, вернее, на ноге. Сержант виновато улыбнулся, глядя на сидящих перед ним пассажиров.
— Осторожнее! — воскликнул какой-то клерк в серой шляпе и плаще делового коричневого цвета. — Чуть ногу мне не отдавили!
— Извините, — смутился Ларсон, чувствуя, как начинает ныть нога, — я случайно…
— Случайно? — возмутился второй сидящий пассажир. — Вы с такой силой толкнули меня, что я чуть не ударился головой о сиденье!
— Опять эти солдаты! — заявили сзади.
— Надоели уже! — добавили впереди.
Вскоре весь танк смотрел на Ларсона. Ли опустил глаза и оперся на трость, стараясь облегчить нагрузку на протез.
— Садитесь, пожалуйста!
— Что? — поднял голову Ларсон.
— Садитесь, — повторила молодая ротарианка, поднимаясь, — вам тяжело стоять, вы ранены…
— Спасибо, — Ларсон уселся на предложенное место и с облегчением вытянул покалеченную ногу, стараясь не замечать неприязненные взгляды вокруг. — Большое спасибо.
— Не за что, — родниковые глаза ротарианки внимательно разглядывали Ларсона. — Вы… вы с Ротара?
— Да.
— Воевали? — взволнованно спросила девушка.
— Немного.
— Как там… всё?
— На Ротаре? — переспросил Ларсон, внимательно приглядываясь к собеседнице. — Уже лучше.
— Меня зовут Тойя, — представилась ротарианка. — Когда моффы высадили десант, нам удалось вывезти самое ценное, чтобы враг не уничтожил наследие нашей расы. Теперь, думаю, скоро все возвратим на место.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Ларсон.
— А как вас зовут? — поинтересовалась Тойя.
— Ох, простите… Ли Ларсон, сержант в отставке.
— Очень приятно… Я здесь выхожу, — с этими словами ротарианка стала пробираться к выходу. — До свидания, Ли. Удачи вам.
— Спасибо. Всего хорошего!
Летающий танк грузно приземлился, лениво подождал, пока часть пассажиров покинет его, и снова поднялся в воздух, отчаянно скрипя и слегка покачиваясь из-за сильного ветра. Ларсон откинулся на спинку кресла. Танк мчался к центру города, где Ларсон собирался заняться поисками работы, а вечером вернуться на окраину и подыскать жилье подешевле. Пособия героя войны в лучшем случае хватило бы на оплату квартиры, на пропитание же не оставалось вовсе, поэтому работу просто необходимо найти. Ларсон вдруг представил себя побирающимся на улице и содрогнулся. Еще можно в сельскую местность податься, может какой-нибудь фермер сжалится и возьмет его на работу. Да нет, кому он нужен без ноги? Ларсон нахмурился и стал смотреть в окно. Лучше не забивать голову мрачными мыслями.
Центр поразил Ларсона шумом, блеском и гамом. Тысячи людей двигались по эскалаторам вверх и вниз, многочисленные летающие машины взмывали к самым вершинам многоэтажных безликих зданий с разноцветными сверкающими стеклами. Как будто и нет никакой войны. Подняв голову, Ларсон увидел слабое мерцание защитного энергетического экрана, защищающий Землю от нападения из космоса… Затем взгляд сержанта обратился на снующих вокруг землян. Некая печать беспечности и деловой озабоченности лежала на их лицах. Интересно, думают ли они хоть иногда о том, что где-то идет страшная война, что тысячи и тысячи солдат рискуют жизнями ради благополучия всех землян? Ларсон покачал головой и заковылял к ближайшему эскалатору, который плавно поднимался вверх, прямо к маняще сверкающим голографическим рекламам.
— …что можете делать? — спросил жирный начальник кадров, грызя карандаш.
— Я неплохой механик, — отвечал Ларсон, — разбираюсь в электронике…
— Вы знаете, мне очень жаль, но у нас все занято!..
Эскалатор двигался неторопливо и размеренно…
— Инвалид?
— У меня протез, — признался Ларсон, кусая губы.
— Пардон, калек не берем!..
— Вы солдат?
— Да.
— Мест нет!..
— Воевали?
— На Ротаре…
— К сожалению, набор сотрудников временно приостановлен… Следующий!
Наступил вечер. Тысячи неоновых огней осветили центр города, и мегаполис стал похож на гигантский звездолет, включивший все сигнальные огни. Ларсон едва не опоздал на последний танк, отлетающий к окраине города. Сержант понуро стоял, держась за поручень, размышляя о неудачных поисках работы. Через три остановки-посадки несколько сидячих мест освободилось, и Ларсону удалось, наконец, усесться. Обрубок ноги страшно болел, и Ли, стиснув зубы, упрямо наблюдал, как за окном стремительно проносятся огни большого города.
Пособие сержанта Космодесантных Сил в отставке Ли Ларсона составляло 80 кредитов, 50 из которых пришлось уплатить за месяц вперед толстому хозяину крохотной квартирки на окраине города. Квартира находилась на четвертом этаже обшарпанного пятиэтажного здания, причем выяснилось, что толстяк-хозяин — владелец всего дома и сдавал остальные квартиры таким же бедолагам, как и Ларсон.
Осмотрев новое жилище и философски заключив, что могло быть и хуже, Ларсон до поздней ночи чистил и драил квартиру, удивляясь, как можно превращать жилое помещение в подобный свинарник. Проделав этот титанический труд и не раз помянув при этом бывших квартирантов, Ларсон принял душ в только что вычищенной ванной. Затем вытащил из вещмешка чистое белье, застелил кровать, у которой вместо одной ножки стоял кирпич, и улегся на спину, прислушиваясь к крикам и возне на улице. Да-а, райончик тот еще. Издали донесся рев полицейской сирены и выстрелы. Ларсон вздохнул. Обрубок ноги болел как обычно. Ли скосил глаза на стоящий рядом с кроватью протез и с улыбкой вспомнил, как пятнадцать минут назад с трудом влез в ванную, решив принять душ, как нормальный человек и не прыгать при этом на одной ноге. Вскоре улыбка исчезла с лица Ларсона. На самом-то деле нечему радоваться. Прожить на 30 кредитов в месяц не то чтобы трудно, а невозможно. О том, что с ним станется, если, не дай бог, что-нибудь случится с протезом, стоившем 300 кредитов, Ларсон даже думать боялся. Он так и уснул, размышляя о протезах, работе и других важных вещах, вроде завтрашнего своевременного подъема, чтобы не опоздать на первый танк…
Утром, когда Ларсон ковылял по лестнице вниз, на площадке четвертого этажа, как раз напротив его дверей послышались голоса. На втором этаже сержант решил дать ноге отдохнуть и поэтому невольно стал свидетелем следующего диалога:
— Итак, господин… — послышался вкрадчивый голос хозяина.
