– Ну, я прошу прощения, – сказал он наконец. – Прошу прощения…
Повернулся и пошел прочь. Влад догнал его. Хотел взять за локоть, но в последний момент отдернул руку:
– Захар. Эта женщина опасна для окружающих. Кто тесно общается с ней хоть сколько-нибудь долгое время – потом уже не может без нее жить. Физически не может. Умирает. Или кончает с собой.
Богорад медленно обернулся. Минуту смотрел на Влада в упор – будто ожидая, что Влад скажет с улыбкой: я пошутил…
Но Влад молчал.
– Что-то такое я и… – начал Богорад. – И вы? Вы уже не можете без нее, да?
– Да, – сказал Влад.
– Как она это делает? Химия? Гипноз?
– Никак, – сказал Влад. – Это происходит помимо ее воли.
– Откуда вы знаете?
– А вот знаю, – сказал Влад.
Открыл рот – и закрыл его снова. И, оставив Богорада в замешательстве, быстро двинулся к больничным воротам.
* * *
– Еще ведь не поздно отказаться, – сказал Влад шепотом. – Сказать им, что мы передумали, и все переиграть…
– Ты издеваешься?.. – спросила Анжела.
– Прости, – быстро пробормотал Влад.
Почему он не верил, что она способна… на то, что она делает сейчас? Почему он уверен был, что она, не моргнув глазом, привяжет к себе хоть и половину города – если в этом будет толика выгоды?
Ее перегрузили с каталки на носилки. Санитары действовали умело и осторожно, но Влад видел, как ей неуютно и плохо. Как она едва удерживается, чтобы не потерять сознание.
– Я здесь, – сказал зачем-то.
– Я вижу, – отозвалась Анжела. – Ну что же, приляжем на дорожку?
И усмехнулась.
* * *
Они кочевали их больницы в больницу. Это приносило Анжеле новые страдания, да и Владу стоило седых волос. Они меняли умных врачей на глупых, и опять на умных; ловких медсестер на криворуких, и опять на криворуких, добрых санитарок на равнодушных, и опять на равнодушных. Влад понимал, какую колоссальную услугу они оказывают и врачам, и медсестрам, и санитаркам, вовремя избавляя их от необходимости лечить Анжелу; он прекрасно осознавал, что без Анжелиной инициативы – без ее упрямой, жертвенной даже решимости менять окружение раз в две недели – он вряд ли сумел бы решиться на такое.
Богорад тенью следовал за санитарной машиной, перевозящей из больницы в больницу странную, странствующую пациентку. И всюду, где заново принимались за Анжелино лечение, ухитрялся заново организовать охрану; Влад давно объяснил ему – по телефону – что его финансовые ресурсы исчерпались, на что Богорад невозмутимо ответил, что новые услуги производятся во искупление его, Богорада, ошибки. Он был рядом с Анжелой, когда ее пытались убить – и не успел вмешаться; стало быть, он доведет это дело до конца, и совершенно бесплатно.
Вероятно, Богорад чувствовал, что Влад избегает встреч с ним. А может быть, по профессиональной привычке умел не бросаться в глаза. Однако в один из вечеров – Влад, усталый, пропахший больницей, собирался вернуться в гостиницу и немного поспать – сыщик снова обнаружился на его пути, и вместо свирепой озабоченности на его лице читалось не менее свирепое торжество.
– Гм, Влад… Можно вас на полчасика?
* * *
– Вот он, – сказал Богорад.
На белом листе бумаги нарисован был квадратнолицый плотный мужчина с полоской усов над верхней губой, высокий, коротко стриженый, в джинсовой куртке поверх полосатой футболки. Круглые темные очки сползли на нос; низко на лбу сидела клетчатая кепка. Рисунок был мастерский – видно было, что человек напряжен и испуган, что его джинсы, как и куртка, куплены в очень дешевом магазине. Никаких особых примет – родинки, шрама, бородавки – у нарисованного мужчины не было.
– Это ваш рисунок? – спросил Влад.
Богорад самодовольно кивнул:
– Я засек его, когда он бросил Анжелу под машину… Видел со спины. В той же кепочке – он, по всему видно, не очень-то богат… Лица, как вы помните, я тогда не разглядел, сразу же началась суматоха. До чего глупы люди. Можно было сразу, на месте, его схватить… Но рядом стояла девочка-подросток, да ее перепуганная мама, да еще старичок с палочкой, да какой-то сопляк, который растерялся…
– Откуда вы знаете? – спросил Влад.
– Я их всех нашел, – сказал Богорад не без самодовольства. – Собственно говоря, если мы захотим… если вы захотите-таки обратиться в полицию – для этого есть все основания. Его видели минимум четверо, и у меня записаны их адреса… Но к делу. Этого, – он ткнул в рисунок пластиковой ложечкой от мороженого, – этого красавца видели во дворе больницы. Он приходил якобы кого-то проведать, долго пытался выяснить насчет условий и расценок… Мой мальчик, которого я оставил вчера на дежурстве, вычислил его и вызвал меня; я сразу понял, что человек, толкнувший ее под колеса, и этот любопытствующий увалень – одно и то же лицо…
– И вы позволили ему уйти?!
– Разумеется. Только я позволил себе проводить его. Из него такой же наемный убийца, как из меня доярка… Покажите картинку Анжеле.
– Она спит, – сказал Влад.
Богорад кивнул:
– Значит, завтра утром покажете… Что-то подсказывает мне, что она его узнает. Непременно.
– Захар, – пробормотал Влад. – Я не знаю, как вас благодарить…
– Рано, – серьезно сказал Богорад, забрасывая в рот очередной шарик шоколадного мороженого. – Поблагодарите потом.
* * *
– Кто там? – спросили из-за двери, обитой облупившимся дерматином.
– Я снизу, – требовательно сказала девушка в махровом халатике. – Вы нас заливаете! От вас вода течет!
Эту девушку Влад видел в первый и последний раз в жизни. Она была сотрудницей детективного агентства «Феникс»; в халатик и домашние тапочки она переоделась только что, этажом ниже. Сейчас, растрепанная и раздраженная, она в точности походила на соседку, только что выскочившую из мягкого кресла перед телевизором.
Щелкнул замок. Дверь приоткрылась; в ту же секунду Богорад вломился в квартиру, как вода вламывается в каюту тонущего корабля.
Из глубины коридора до Влада донесся негромкий сдавленный звук; девушка в халатике почему-то зевнула. Влад надолго запомнил этот ее зевок – так поразила его в тот момент парадоксальная девичья реакция.
В квартире упал стул. А потом невидимый Богорад вполголоса крикнул:
– Можно!
Девушка в халатике аккуратно отклеила пластырь от «глазка» соседской двери. Сунула белую ленточку в карман – и преспокойно отправилась вниз по лестнице.
Влад, переборов внезапную слабость в коленях, шагнул в безвольно приоткрытую дверь чужой квартиры. Узкий коридор. Зеркало. Деревянный стул, через который Владу пришлось перешагнуть; пахло яичницей, вкусно, по-домашнему. Безопасный, уютный запах.
