— Старший группы, полковник Ким… Где мы сможем переговорить?
Баштан слегка остыл и задумался. А действительно, где? При этакой-то тьме египетской… В этот момент, словно отвечая на невысказанный вопрос, на дальней окраине плаца около «уничтоженного» узла связи затарахтел дизель-генератор. Спустя мгновение темноту прорезал луч прожектора. Баштан облегченно вздохнул. Ну хоть кто-то сработал как надо…
— В мобильном командном пункте. Пойдемте…
Они забрались в кунг и уселись за широким штабным столом, занимавшим всю его центральную часть. Проверяющий скинул плащ-накидку и снял офицерскую сумку.
— У вас есть карта?
Командир полка нахмурился. Какая карта? Он же только въехал на территорию части… Но тут в дверь кунга постучали. Баштан недовольно сморщился:
— Ну кто там еще?
— Начальник секретной части прапорщик Луценко, товарищ полковник. Я это… карты принес.
Баштан удивленно тряхнул головой, но ответил уже тоном ниже:
— Давай сюда.
Поставив свою размашистую подпись в журнале выдачи секретных карт, он поднял глаза на прапорщика, слегка скукожившегося в присутствии двух самых значительных на данный момент персон в полку, и негромко спросил:
— И кто это тебя надоумил?
Прапорщик поежился и хрипло ответил: — Так это… лейтенант Ахметзянов.
Баштан удовлетворенно кивнул. Что ж, толкового командира сразу видно. Командир взвода связи лейтенант Ахметзянов был «хозяином» и того самого кунга, в котором они сейчас находились. Причем лейтенанта этот Ахметзянов получил всего пару месяцев назад, как и все терранцы пройдя сначала ступеньку рядового и сержанта. Ну да ладно… Баштан сделал знак прапорщику, отчего тот мгновенно испарился, и перевел взгляд на проверяющего.
— Разрешите вызвать офицеров управления и штаба для постановки задачи?
Полковник Ким слегка округлил свои раскосые глаза:
— Зачем? Я доведу задачу полка вам, а вы уж сами доведете ее до своих подчиненных. — Он раскрыл полевую сумку и вытащил из нее длинную склейку (от ее размеров у Баштана екнуло под ложечкой). — Значит так. Задача вашего полка — совершить марш, имея целью к 11 часам утра 19 мая выдвинуться в район северного берега озера Козодольское, где занять оборону на рубеже деревня Мальки — станция Белая, с целью — не допустить прорыва противника в направлении Силуяновка — Большие Маркизы. Марш совершить скрытно. Во время марша со стороны противника возможно авиационное противодействие выдвижению, также не исключена высадка на маршруте тактических воздушных десантов и диверсионных групп с целью организации засад, подрыва мостов и иных дорожных сооружений. Начало и интенсивность действий противника зависят от того, насколько эффективны будут маскировочные мероприятия полка. — Проверяющий сделал паузу и, пристально посмотрев на командира полка, с которого сейчас вполне можно было писать центральный персонаж финальной сцены гоголевского «Ревизора», продолжал: — Расположение полк должен покинуть не позднее чем через два часа, вывезя с собой ВСЕ необходимые материальные ценности для обеспечения боевых действий полка в течение трех недель. Поскольку, согласно данным разведки, по истечении этих двух часов по расположению полка будет нанесен ракетно-ядерный удар тактическим ядерным боеприпасом мощностью до 20 килотонн. — В голосе проверяющего ясно зазвучала ирония. — Так что за все время проверки — а она, как вы уже поняли, продлится около трех недель — вы не сможете воспользоваться ни единым гвоздем, оставшимся на территории части.
Баштан несколько мгновений переваривал сказанное, потом сипло спросил:
— А как же… строевой смотр?
Полковник Ким пожал плечами:
— К каждому из ваших подразделений, начиная с уровня роты или службы, прикреплен офицер-посредник. Ему предоставлено право в зависимости от ситуации и действий командиров подразделений объявлять часть личного состава убитыми и ранеными, а технику — выведенной из строя. Транспортировка личного состава, объявленного «раненным», возлагается на «действующий» состав полка. Личный состав, объявленный «убитым», переводится в специальный сводный отряд, возглавляемый начальником штаба, который уже объявлен «убитым». В состав этого сводного отряда также переводится выведенная из строя техника. Данному личному составу не разрешается нести вооружение и транспортировать материальные ценности, которыми может воспользоваться «действующий» состав полка. Если же вы примете решение задействовать состав или технику сводного отряда для транспортировки части вооружения и материальных ценностей, то они будут считаться «утерянными», что будет отмечено в итоговой справке. — Проверяющий помолчал, выжидательно глядя на командира полка, и все тем же спокойным голосам произнес: — Вопросы есть? — Вопросов не было. Он извлек из кармана секундомер, нажал кнопку запуска и закончил: — Отсчет времени до удара по расположению полка пошел. Напоминаю, что количественные показатели потерь от ядерного удара зависят от того, как далеко вы успеете увести людей от эпицентра. — С этими словами проверяющий встал, сделал четкий кавалергардский поклон и покинул кунг.
Когда Баштан вывалился из кунга, в круге света под прожектором переминались с ноги на ногу полтора десятка офицеров во главе с выглядевшим крайне уныло начальником штаба. Баштан удивленно покачал головой:
— Петрович, ты-то как в убитые угодил?
Тот уныло вздохнул:
— Да пошли она на… придурки какие-то. Я только свет в кабинете включил — сам знаешь, какой у меня в сейфе замок, — так на тебе, появляется этот черт нерусский и объявляет, что мой кабинет поражен высокоточным оружием и я, и все, что в нем находится, — уничтожены.
Баштан ахнул:
— Мать моя женщина!
В сейфе начальника штаба хранились все пакеты с планами действий при чрезвычайных ситуациях, расчетами сил и средств, проектами приказов и всего остального, без чего вся огромная машина под названием «полк» тут же замерла бы, не в силах сдвинуться с места. И вот теперь все это оказывалось недоступно.
Следующие три недели показались Баштану настоящим адом. Начать с того, что покинуть расположение в указанное время полк не успел. Все ссылки Баштана на то, что даже в плане перехода на степень боевой готовности «Военная опасность», что хоть каким-то образом напоминало поставленную перед полком задачу, на подобный переход предусматривалось восемь часов чистого времени, были встречены проверяющим все тем же пожатием плеч и холодным ответом:
— К сожалению, господин полковник, на этот раз противник не дал вам этих восьми часов. Так что вам придется воевать с тем, что вы успеете спасти.
