Аркадий Стругацкий - Пикник на обочине

Время было неурочное, но заведение «Пять минут» сияло огнями, что твой «Метрополь». Отряхиваясь, как собака, вылезшая из воды на берег, Ричард Нунан вступил в ярко освещенный холл, провонявший табаком, парфюмерией и прокисшим пивом. Старый Бенни, еще без ливреи, сидел за стойкой наискосок от входа и что-то жрал, держа вилку в кулаке. Перед ним, расположив среди пустых кружек чудовищный бюст, возвышалась Мадам — пригорюнясь, смотрела, как он ест. В холле еще даже не убирали после вчерашнего. Когда Нунан вошел, Мадам сейчас же повернула в его сторону широкое наштукатуренное лицо, сначала недовольное, но тут же расплывшееся в профессиональной улыбке.

— Хо! — пробасила она. — Никак господин Нунан! Ранняя пташка! Девочки еще отдыхают…

Бенни продолжал жрать, он был глуховат.

— Привет, старушка! — отозвался Нунан, подходя. — Зачем мне девочки, когда передо мной настоящая женщина!

Бенни наконец заметил его. Страшная маска, вся в синих и багровых шрамах, заменявшая ему лицо, с натугой перекосилась в приветливой улыбке.

— Здравствуй, Ричард, — прохрипел он. — Обсушиться зашел?

Ричард улыбнулся в ответ и сделал ручкой: он не любил разговаривать с Бенни, все время приходилось орать.

— Где хозяин, дети мои? — спросил он.

— У себя, — ответила Мадам. — И кажется, по обыкновению, не один…

— Губит он себя, — сказал Ричард. — В ущерб здоровью и в ущерб заведению. Мадам, прошу приготовить мне любимое. Я скоро вернусь.

Бесшумно ступая по толстому синтетическому ковру, он прошел по коридору мимо задернутых портьерами стойл — на стене возле каждого стойла красовалось изображение какого-нибудь цветка, — свернул в неприметный тупичок и без стука толкнул обшитую кожей дверь.

Мосол Катюша действительно был не один. Он был до такой степени не один, что ничего не соображал и только всхрапывал и хрюкал, ничего не видя и не слыша, и первой заметила постороннего Жизель, хранящая профессиональное хладнокровие даже в такие минуты.

— Солнышко, — сказала она Мослу. — К тебе господин Нунан. Мосол Катюша поднял на Ричарда налитые кровью глаза, медленно пришел в себя и вскочил, оттолкнув Жизель. Он еще всхра пывал и тяжело дышал, но с ним уже можно было иметь дело. Он пробормотал что-то насчет дождя и ревматизма, затем повернулся к растрепанной Жизели и сухо произнес:

— Можете идти и учтите все, что я вам сказал.

Нунан сел у стола и некоторое время молча рассматривал Мосла Катюшу. Мосол, деликатно отвернувшись, хлопотливо приводил себя в порядок. Жизель, подобрав свои тряпки, испарилась.

— Закрой-ка дверь на ключ, голубчик, — сказал Нунан. Мосол, плоскостопо бухая ножищами, подбежал к двери, щелкнул ключом и вернулся к столу. Он волосатой горой возвышался над столом, преданно глядя на Нунана. Нунан рассматривал его через прищуренные веки. Почему-то он вспомнил, что настоящее имя Мосла Катюши — Рафаэль. Мослом его прозвали за чудовищные костлявые кулаки, сизо-красные и голые, торчащие из густой шерсти, покрывающей его руки, словно из манжет. Катюшей же он назвал себя сам в полной уверенности, что это традиционное имя великих монгольских царей. Рафаэль. Ну что ж, Рафаэль. Начнем.

— Как дела? — спросил он, ласково улыбаясь.

— В полном порядке, босс, — поспешно ответствовал Рафаэль-Мосол и потрогал болячку на носу.

— Тот скандал уладил в комендатуре?

— Уплатил штраф пятьдесят монет, все довольны.

— Пятьдесят монет с тебя, — сказал Нунан. — Твоя вина, голубчик. Надо было следить.

Рафаэль сделал несчастное лицо и с покорностью развел огромные ладони.

— Пол в холле надо перестелить, — сказал Нунан.

— Будет сделано.

Нунан помолчал, топорща губы.

— Хабар? — спросил он, понизив голос.

— Есть немножко, — тоже понизив голос, произнес Мосол.

— Покажи…

Мосол кинулся к сейфу, достал сверток, положил его на стол перед Нунаном и развернул. Нунан небрежно, одним пальцем, покопался в кучке «черных брызг», взял «браслет», оглядел его со всех сторон и положил обратно.

— Это все? — спросил он.

— Не несут… — виновато сказал Мосол.

— Не несут… — повторил Нунан.

Он тщательно прицелился и изо всех сил пнул носком ботинка Мослу в голень. Мосол охнул, пригнулся было, чтобы схватиться за ушибленное место, но тут же снова выпрямился и вытянул руки по швам. Тогда Нунан вскочил, словно его пырнули в зад, схватил Мосла левой рукой за воротник сорочки и пошел на него, лягаясь, вращая глазами и шепча ругательства. Мосол, ахая и охая, задирая голову, как испуганная лошадь, пятился до тех пор, пока не рухнул на диван.

— На две стороны работаешь, стерва? — прошипел Нунан прямо в его белые от ужаса глаза. — Стервятник в хабаре купается, а ты мне дерьмо в бумажечке подносишь?

Он развернулся и ударил Мосла по лицу, стараясь зацепить нос с болячкой.

— В тюрьме сгною! — шипел Нунан. — В навозе у меня жить будешь! Навоз жрать будешь! Жалеть будешь, что на свет родился!

Он снова с размаху ткнул кулаком в болячку.

— Откуда у Барбриджа хабар? Почему ему несут, а тебе не несут? Кто несет? Почему я ничего не знаю? Ты на кого работаешь, свинья волосатая? Говори!

Мосол беззвучно открывал и закрывал рот. Нунан отпустил его, вернулся в кресло и сел, задрав ноги на стол.

— Ну? — сказал он.

Мосол с хлюпаньем втянул носом кровь и сказал:

— Ей-богу, босс. Чего вы? Какой у Стервятника хабар? Нет у него никакого хабара. Нынче ни у кого хабара нету.

— Ты что, спорить со мной будешь? — ласково спросил Нунан, снимая ноги со стола.

— Да нет, босс… Ей-богу… — заторопился Мосол. — Да провалиться мне! Какое там — спорить, и в мыслях этого нету!

— Вышвырну я тебя, — сказал задумчиво Нунан. — Потому что либо ты скурвился, либо работать не умеешь. На кой черт ты мне такой-сякой сдался? Таких, как ты, я на четвертак десяток на беру. А мне настоящий человек нужен при деле. Ты ведь мне здесь только девчонок портишь да пиво жрешь.

— Погодите, босс, — рассудительно сказал Мосол, размазывая кровь по морде. — Что это вы сразу, с налету… Давайте все-таки разберемся. — Он осторожно потрогал болячку кончиками пальцев. — Хабару, говорите, много у Барбриджа… Не знаю. Извиняюсь, конечно, но это вам кто-то залил. Ни у кого сейчас хабару нет. В Зону ведь одни сопляки ходят, так они ж не возвращаются… Нет, босс, это вам кто-то заливает…

Нунан искоса следил за ним. Было похоже, что Мосол действительно ничего не знает. Да ему и не выгодно было врать. На Стервятнике много не заработаешь.

— Эти пикники — выгодное дело? — спросил он.