А значит, о тебе почти наверняка услышат твои бывшие хозяева и примут меры…
Кроме того, надо считаться с опасностью, что на тебя решат устроить охоту по всем правилам, – такое хоть и очень редко, но бывает.
А после поимки последует показательная экзекуция, дабы поубавить у всех прочих слуг Хэолики охоту к бегству. Дважды за все время службы я был свидетелем подобного – зрелище достаточно впечатляющее.
Единственный выход – скрыться подальше, забиться в щель и тихо и незаметно влачить свое существование до того часа, пока смерть навсегда освободит тебя от всяких забот.
Есть еще одно. Пять шестых моих соратников происходят из миров и времен, скажем так, весьма неблагополучных (не берусь утверждать с точностью, но похоже, такова универсальная закономерность распределения континуумов).
Что они видели у себя дома? Однообразный, тяжелый, отнимающий все силы труд, плодами которого пользуются другие? Несытое (и это в лучшем случае), бесцветное и беспросветное существование? Плети и зуботычины хозяев? Произвол властей, смотрящих на подданных как на быдло, которому самой судьбой уготована участь безропотно трудиться и проливать кровь ради них? Войны и болезни?
В то же время хотя участь хэолийкского торговца нелегка и несет немало опасностей, но она же гарантирует сытость и кров над головой, излечение от почти всякой хвори, некоторый достаток и развлечения, а в перспективе – при удаче, разумеется, – спокойную мирную старость в Городе.
Наши хозяева хотя и суровы, а к отступникам даже беспощадны, но по-своему справедливы и без вины не накажут.
Наконец, почти каждый из нас со временем начинает находить известный вкус в этих странствиях по все новым и новым мирам.
Нужно иметь весьма веские причины, чтобы, рискуя головой, бросить все это ради весьма туманной перспективы обретения свободы, которой большинство в прежней жизни по-настоящему и не имело.
Я сам не раз и не два мог бы бежать, даже прихватив с собой немалое количество золота. Но к чему? Перспектива умереть от укуса бешеной собаки или чумной блохи меня не вдохновляла.
И было еще кое-что. То, что, может быть, держит очень многих крепче любого страха.
Надежда, что когда-нибудь судьба или слепой случай вернет тебя в свой мир…
– Вот, взгляни, что у нас есть, – сообщила мне Мидара.
Из мешка, неприметно валявшегося под сиденьем, на свет божий был извлечен объемистый пакет из побелевшей от времени парусины.
Дмитрий вытащил оттуда потертый бамбуковый пенал, в котором прятался перевязанный лентой свиток.
Когда он ее развязал, свиток распрямился и моему взору предстал гибкий блестящий лист примерно тридцать на тридцать сантиметров и толщиной в мизинец. На его лицевой стороне по краям шла ломаная красная линия, а внизу полоса, разделенная на семь разноцветных прямоугольников.
Этот предмет был мне знаком, хотя я видел его считанное число раз, а в руках держал только однажды. У нас эта штука называлась планшеткой.
Это своего рода магический навигационный компьютер.
Первоначально предназначался он для того, чтобы показывать место мага в сплетении межпространственных путей.
С его помощью можно проложить курс до необходимого тебе мира и одновременно выяснить, в каком из миров ты находишься сейчас.
Он даже сообщит тебе сведения о нем – и вовсе не обязательно для этого, чтобы континуум был известен эораттанцам. Он, как вскользь упоминал мой приятель Рагун, черпает информацию из того, что одни зовут астралом, другие – Всеобщим информационным полем. Конечно, в таком случае многого ты не узнаешь, а лишь самый необходимый минимум – но все лучше, чем ничего.
В его памяти (или что у него там есть) точно приведены координаты каждой точки с описаниями местности, где она находится; с указаниями дистанции возможного временного провала, со всеми местами возможного выхода в несимметричных порталах, с кратким описанием соединяемых порталами миров и со всем прочим, от чего зависит, без преувеличения, жизнь хэоликийского торговца.
Под моим взглядом он ожил. На его поверхности возникла многоцветная миниатюрная карта мира.
Затем – карта Северной Атлантики. Всю ее испещряли крошечные красные точки, возле которых стояли мельчайшие буквы и цифры. Карта была весьма подробной. Синими и голубыми линиями были обозначены границы оледенений. Серыми заштрихованными контурами – затапливаемые океанами земли. Ярко-зелеными треугольниками – места стабильных сквозных проходов. Розовыми – периодических. Еще миг, и карта пропала – ведь никто не интересовался ею. Магия, одним словом!
Хорошая вещь. Хотя и бесполезная. Если только… Нет – вот уж это невозможно никак.
– Это все, что у вас есть?
– Что ты имеешь в виду?
– Тогда можешь отнести это туда, откуда взял, – отрезал я.
– Не понял тебя, дружище, – уставился на меня Дмитрий.
– А где ты возьмешь колдуна? Или вы отыскали Дорогу Богов?
Интерлюдия 3
(продолжение)
Проходы – это не дыры, ведущие из одного мира в другой. Это скорее слабые места в ткани пространства-времени или ворота, которые, используя колдовскую энергию, могут открывать наши маги. Нет, сквозные проходы существуют, но они крайне редки и, как правило, хорошо известны. Возле них стоят таможни, дабы собирать пошлину с торгующих, а также отираются всякие незаметные личности, в служебные обязанности которых входит тщательно следить за теми, кто шляется туда-сюда. Проскользнуть через них незамеченным практически невозможно, разве что в сопровождении нескольких дюжин магов.
И это – в лучшем случае. Бывает, что такие проходы блокированы неприступными крепостями, гарнизонам которых предписано беспощадно уничтожать все движущееся, что появляется из дьявольской дыры.
Вооружены они, кстати, далеко не всегда одними луками и копьями.
Но невозможность обычному человеку открыть портал – еще далеко не все.
Каждый проход – это маленькая часть гигантской струны, что соединяет неведомое число параллельных вселенных, и у соединения этого есть множество правил.
Есть проходы, которые имеют выходы во всех континуумах, через которые проходит струна. Есть такие, которые выходят только в каждом пятом или десятом.
Иногда выйти можно в любой точке, иногда выходы квантуются: один выход отстоит от другого на годы и десятилетия. Есть порталы, которые действуют в течение года каждые десять или сто лет, и те, что открываются на час в сутки. Случается, в портал можно войти, но выйти через него невозможно. А бывает и наоборот. Иногда тоннели, или как их еще называют – струны, проходимы в одну сторону на протяжении десятков миров, а дальше, тоже на протяжении десятков миров, меняют знак.
