Матей Бутару подошел к рабочему столу Анны Григораш, которая рассматривала под микроскопом образчики горных пород, собранных ею на Копернике. — Ну, как идет дело, Анна? — спросил Матей. — Есть что-нибудь новенькое?
— Есть много нового. Я открыла целый ряд кристаллических образований, неизвестных на Земле, а также очень интересные металлические сплавы. Здесь, кроме того, большое обилие солей. И еще: во всех химических составах, до сих пор проанализированных мною, нет и следа кислорода. Это вполне естественно и еще раз подтверждает, что на Копернике никогда не существовало атмосферы.
Матей просмотрел записки Анны и отметил на своей карте месторождения различных минералов.
— Приготовь материал для телепередачи. Я хотел бы сообщить еще сегодня станции связи на Гепте кое-что из наших достижений.
Они еще долго беседовали на разные темы.
Со школьной скамьи Матей не знал иных занятий, кроме учебы и, в свободное время, спорта. На факультете он учился с удивительным рвением, работая часами в библиотеке и обсерватории, погруженный в толстые томы или глядя в окуляр телескопа, пока сон не смежал его веки.
Позже его целиком поглотила научная деятельность в исследовательском институте. Девушки, с которыми ему приходилось работать на факультете или позже в рамках института, интересовали его постольку, поскольку они отличались в их работах по аэронавтике или астрономии.
И вот теперь случилось чудо.
С первого же момента его знакомства с Анной Григораш его мысли постоянно обращались к ней. Он словил себя на том, что мысленно гладит ее золотые кудри или любуется нежной формой ее пальцев.
К сожалению, многочисленные обязанности не дозволяли уделять ей больше времени, чтобы поговорить с ней. И теперь, как всегда, он был кому-то нужен.
— Товарищ Бутару, а ко мне не зайдете? — здесь что-то странное, — донесся в открытую дверь хриплый голос Динкэ.
— Зайду, — успокоил его глава экспедиции, направляясь к его лаборатории. Там он застал и Черната.
— Как раз во-время! — взволнованно произнес лаборант, ломая руки.
— Да что такое?
— Случилось что-то непонятное, необъяснимое! Я как раз проявлял кинопленки из первой нашей экскурсии по астероиду. Вижу, все завуалированы! Пленка была хорошая, доброкачественная, я тоже не впервые снимаю. Аппарат и теперь в отличном состоянии, так что…
Просмотрев пленку при свете флуоресцирующей трубки, Бутару недоверчиво спросил:
— А неиспользованные пленки тоже испортились?
— Нет, вы ведь знаете, что они лежат в совершенно непроницаемых кассетах.
— Может быть ты плохо закрыл проявочный аппарат?
И в то время как они делали различные предположения в связи с этим необъяснимым явлением, дверь лаборатории распахнулась, и в нее поспешно вошел Скарлат, а за ним Прекуп.
— На этой планете происходят удивительные вещи! — воскликнул ученый. — Я убедился, что на астероиде температура горных пород на уровне нашего убежища –5° во время астероидной ночи. Наши теоретические вычисления дали совсем иные результаты. Мы предусмотрели температуру в –24° и до –26°, принимая во внимание, что на поверхности температура спадает ниже –100°. По моему мнению, должен существовать какой-то источник этого тепла, которого мы еще не знаем. — Хорошо, что вы привлекли наше внимание на это явление, которое может иметь для нас особо важное значение. Надо немедля принять меры для его выяснения.
— И это еще не все, — продолжал Скарлат. — Выслушайте и товарища Прекупа.
Радист, длинное лицо которого было еще желтее, чем обыкновенно, не мог скрыть своего смущения:
— Связь с Гептой прервана. Поверьте, я сделал все, что мог, чтобы связаться с ними, но… ничего не выходит. Я ввел запасные лампы, попробовал передачу на миллиметровых волнах… Аппарат и глух и нем, а на экране телевизора ничего не видно.
Матей нервно шагал по комнате.
— Мы стоим перед целым рядом явлений, тесно связанных между собой и которые я не могу себе уяснить. Необходимо спокойно исследовать их… Товарищ Прекуп, пока что, подымитесь на поверхность и свяжитесь с Гептой световыми сигналами.
Все занялись работой, твердо решив найти причину всех этих неприятностей.
Двумя часами позже они встретились за столом. Но, к великому удивлению лаборанта, почти не прикоснулись к вкусным блюдам.
Огорченный Динкэ унес еду на кухню грустно приговаривая:
— Да, что с нами такое приключилось? Так-таки сразу потеряли аппетит. И ведь я готовил по всем правилам искусства, то бишь, химии и гастрономии.
Он попробовал было поесть, но после двух-трех кусков грустно положил вилку.
Подойдя к зеркалу, он высунул язык.
— А-а… А-а… Язык не обложен, а есть не могу. Я думал, что голодный, но вот ведь какие лакомые кусочки, а меня тошнит… Что тут делать? Пойду скорее к докторше.
Войдя в медкабинет, он с удивлением увидел, что почти все члены экспедиции находились там. У одних болела голова, других тошнило, а у Прекупа руки покрылись экземой.
Женщина-врач осмотрела их всех. Результаты анализов и осциллограмм можно было получить немного позже, — здесь у них не было автоматического медицинского “комбайна”, как на Земле. От него пришлось отказаться из-за его тяжести.
— Во всяком случае, — сказала Сабина Турку, — теперь вам нужен отдых. Ложитесь все, отдохните несколько часов. За последние дни вы слишком много работали. А потом поищем причину этого нездоровья. Впрочем и я неважно себя чувствую.
Под кроткими глазами врача лежали темные тени, а на суровом лице, несмотря на всю ее выдержку, было видно, что и она страдает.
Спустя четыре часа все члены экспедиции сошлись в большой комнате подземного убежища и обсудили все, что случилось за последнее время.
Добре, лежавший еще в постели, присутствовал тоже.
— Теперь, когда мы обсуждаем этот вопрос со всеми его явлениями, — сказал инженер Чернат, причесывая пальцами свои белокурые кудри, — мне приходит одна мысль. Помните, когда товарищ Бутару пустился в первый раз в глубину пещеры, наблюдались явления, очень похожие на то, что происходит теперь. Например, радиофоническая связь очень ослабела. Я думаю, что наш астероид проходит через зону сильных излучений. Ведь и на Земле прерываются радиопередачи, когда на Солнце происходят сильные хромосферические извержения или в периоды максимумов солнечных пятен. Ты как думаешь, Матей? Может быть это такое же явление?
— Нет… не думаю. В таком случае почему бы было повышаться температуре именно внутри нашего убежища?
Все молчали.
