Он выбрался в крошечной бухте и, вылезая, ухватился за ствол березки. Но березку подгрыз бобер, деревце надломилось, и моряк снова шлепнулся в воду. Все это было для него как-то позорно — и бегство, и береза проклятая! Хорошо хоть, он не потерял впопыхах ножа. Сунув его в ножны, Ларре вооружился березой и пошел берегом к Георгу. Кто бы там ни махал зелеными огнями — нужно сказать про ратсмана Горациуса. И тогда — убираться прочь?.. А старики?..
Пока Ларре ломал голову и пробирался на свет, Георг пытался договориться с дядюшкой Сарво. Старый боцман, казалось, уже что-то начинал понимать, но вдова Менгден издавала даже не рык, а скрежет, и он снова оскаливался, ворча, как цепной пес. А та, что стояла рядом с Георгом, была уже Ларре знакома…
— Юнкер Брюс, — позвал Ларре, не подходя слишком близко. — Юнкер Брюс, осторожно! С тобой — мертвая невеста.
— Это Нелле, — не оборачиваясь, ответил Георг. — У тебя, матрос, прискорбные видения.
— Это мертвая невеста, — настаивал Ларре. — Вот пусть она покрывало скинет.
— Да хоть капридифолия! Лишь бы помогла стариков выручить.
— Капридифолия?.. — почти осмысленно повторил дядюшка Сарво. И тут же схлопотал тычок от вдовы Менгден.
Но чудо совершилось — боцман обрел соображение!
— Кыш, дура, кыш! — прикрикнул он на давнюю подружку. — Ларре, ты, что ли?
— Он самый, — ответил Георг. — Ну, бес тебя загреби, Ларре… Хорошо, что пришел!
И Ларре чуть ли не впервые в жизни ощутил стыд. Он думал, что Георг станет дуться и капризничать, но тот принял его, словно ничего не случилось.
— У меня полные сапоги воды, — сказал он брюзгливо. — Сейчас вылью и, значит, буду готов… А ты держись от мертвой невесты подальше!
— Перестань, матрос Бройт. Посмотри — когтей нет, глаза у нее обычные…
Для наглядности Георг осветил девушку зеленым огнем. И точно — когтей Ларре не увидел. Смутившись, он сел наземь, стянул сапоги и вылил воду из правого. Но когда взялся за левый — тот исчез. То есть только что был — и вот нет его!
— Что за нечисть тут шалит? — сердито спросил он и с большим подозрением посмотрел на Нелле.
Девушка опустилась на корточки и протянула руку к кусту малины.
— Выходи, не бойся, — сказала она. — Мы знаем, что ты без шалостей не можешь. Выходи, шкодное племя, прошу именем Стеллы Марис…
То, что осторожно выбралось из куста, было ростом с большую крысу, имело пушистый хвост и почти человеческое личико.
— Утти! — воскликнул дядюшка Сарво. И тут вдова Менгден, ненадолго притихшая, с диким воплем кинулась на малыша.
Боцман подножкой повалил ее, сел ей на спину и отнял зеленый факел.
— Сбылась твоя мечта, красотка! — ухмыльнулся он. — Вот ты и лежишь подо мной, вот ты и узнала мою тяжесть!
— Теперь тебе придется на ней жениться, — сказала Нелле. — После таких твоих слов. Так что она своего добилась. Рассказывай, утти, что там, в замке, творится. Ведь тебя для того послали, чтобы ты нас нашел. Только сперва отдай матросу сапог.
Не успела она попросить, как сапог уже лежал на видном месте.
— Мы с флейта «Боевой трубач», — начал утти. — Мы глупость сделали — носовую фигуру подгрызли. Думали, будет смешно, когда трубач свою трубу потеряет, а вышло не очень…
— Да уж, — согласился дядюшка Сарво, — с интересом глядя на утти. — А ты, девица, кто такая? Отчего он к тебе вышел? Или она? Кто его, шкодливое племя, разберет!
— Потом объясню, — сказала Нелле. — Так что же дальше было на «Боевом трубаче»?
— То и было, что позвали знатока, он судно заклял от нас на одиннадцать лет, — печально сказал утти. — А куда нам деваться? На других кораблях свои шкодники… Вот мы и сошли на берег в Герденской гавани…
Георг и Ларре смотрели не на утти, хотя когда еще доведется увидеть такое диво, а на Нелле. Георг почти верил ей, а Ларре — не очень. Уж слишком она была похожа на ту, что велела ему возвращаться к Георгу в корчму.
— А потом попросили приюта в богадельне? — расспрашивала Нелле. — Не побоялись?
— Так там же свои. Я вот у Анса Ансена как-то огниво стянул, взамен подложил прокуренную трубку Уве Брандена. Ох, он ругался! Так мы пришли потихоньку и первым делом шкоду учинили: чулки у стряпухи Греты унесли и Фрицу Альтшулеру под одеяло подложили. Сколько смеху было! Потом мы в кувшин с пивом морковку бросили. Тогда они догадались, Харро Липман первым сказал: утти, это вы, что ли? Вот и стали жить вместе, и уговор заключили, мы больших шкод не делаем, а они нас не выдают. Ведь нас можно тронуть, только если наши моряки позволяют, как это вышло на «Боевом трубаче»…
— Точно, — подтвердил дядюшка Сарво. — Это — вековое правило. Им обычно капитан обещает, что никто их не тронет, а в богадельне за старшего — Матти Ундесен. Он, поди, и совершил уговор.
Утти подтвердил — так и было.
— А потом пришел мастер Румпрехт и стал просить, чтобы нас ему уступили. И какой-то знатный господин из самого магистрата пришел наших моряков уговаривать, ругался, грозился, приказал, чтобы им пива не давали больше и хлебное довольствие вдвое урезали. Мы их пожалели и ушли жить к городской стене, к новой башне. Думали — уйдем, и им пиво вернут. А нас от башни мастер Румпрехт прогнал, мы опять в богадельню… И вот тогда ночью наших моряков увезли. Мастер Румпрехт думал, мы останемся, а они взяли нас с собой. Ведь нам большая беда грозила, правда? — спросил утти.
— Да, малыш, большая. Как же вы ехали?
— В одеялах и тюфяках. Это морякам позволили взять с собой. Но потом мастер Румпрехт и Гидо Шнаффиус догадались, что мы приехали. Шнаффиус — он хозяин замка, — объяснил утти. — Он хотел договориться с моряками, но они нас не отдали. И тогда нас всех четыре дня назад бросили в нижний зал башни — тот, откуда без трапа или веревок человеку не выбраться. И Шнаффиус сказал, что не будет кормить… и не кормит.
— И женщины там с ними?
— Да, обе — кастелянша и стряпуха. Только стряпать не из чего, это плохо…
— Как же они?! — вмешался дядюшка Сарво.
— Мы им из кладовой орехи и овсяные галеты носим. Мы же маленькие, мы пролезаем. И к тому же это — шкода…
— Значит, колдун их измором взять решил, — сказала Нелле. — А как вы догадались выйти из замка?
— Анс Ансен сказал: за нами обязательно придут наши. Может, опоздают, но рано или поздно придут. И мы ждали… все вместе… А потом Шнаффиус привез зеленый огонь, и мы поняли — что-то будет. Мы сторожили на южной стене и увидели, что вы все-таки пришли. И я спустился вниз.
— Ну, капитан, теперь командуй, — велела Нелле. — Ты все необходимое узнал.
