Серебристый модуль громко пшикнул, выпуская отработанный пар. Дверь пассажирского отсека медленно поползла вниз. Она успела опуститься лишь наполовину, а Тимур уже видел счастливую улыбку высокого мужчины крепкого телосложения. На лысой голове Тимур заметил три шрама. Один, достаточно глубокий, прорезал правую щеку. Данил жизнерадостно помахал рукой. Тимур вяло ответил. Он не питал к брату таких же восторженных чувств. За что себя, впрочем, винил.
Не успела дверь до конца открыться, как Данил, не спуская лестницы, прыгнул на снег. Тимур всегда поражался энергичности старшего брата. В школе он был лучший во всех видах спорта. В армии никому ни в чем не уступал. И когда его ровесники сидели с толстым пузом, обсуждая очередной футбольный матч, Данил мог, не затрудняясь, пробежать сорокакилометровый кросс хоть в двух снаряжениях, убить быка одним ударом, а в пьяном состоянии даже на медведя с голыми руками изредка ходил.
Наверно потому и работал в дивизии разведчиков – искал новые миры.
Тимур не пошел за братом. Он не был первым в школе по физической подготовке. Больше того, одноклассники издевались над ним – ведь грех не пошутить над маленьким и слабым. К тому же он ничего не говорил брату, а если бы сказал, то нашелся б еще один повод поиздеваться.
Но Тимур преуспел в другом. В то время как брат рвал груши с одного удара, Тимур изучал историю. Постепенно увлечение переросло в манию. Ему стало казаться, что чем он больше учит, тем меньше знает. И Тимур начал учить еще усерднее. Не закончив школы, он получил место на историческом факультете бюджетного отделения самого престижного вуза Земли. А через два года с отличием окончил. Преподаватели восхищались его знаниями. Предлагали, не откладывая, идти в аспирантуру, но…
Тимур выбрал собственный путь.
Данил со счастливой улыбкой заключил брата в объятия. Тимур чувствовал, что ребра с секунды на секунду превратятся в труху, но не возражал. Ради любви можно все перетерпеть.
– Как ты, братик? – Данил лишь на секунду отстранил Тимура, а в следующее мгновение обнял еще сильнее. – Не загнулся от холода?
– Еще нет, – Тимур с большим трудом освободился из объятий Данила. – А вот ты вполне можешь, если не оденешь это.
Тимур протянул брату термоскафандр.
Планета, где он жил последние семь лет, представляла собой ад. Только наоборот. Днем температура держалась в пределах минус ста пятидесяти по Цельсию, ночью падала до двухсот. Без скафандра обширное обморожение и воспаление легких через несколько минут, а смерть через десять. Но это для неподготовленного человека.
Данил удивленно посмотрел на термоскафандр, затем на брата. Теперь он заметил, что Тимур одет в точно такой же красный комбинезон с прозрачной маской для лица.
– А это обязательно? – поинтересовался Данил.
– Обязательно, – ответил Тимур. – Мне удивительно, что ты еще не заметил здешнего холода.
– Заметил… Немного.
Тимур выискал среди оставшихся комбинезонов самый большой размер. Но теперь, взглянув на брата, засомневался, что Данил сможет его надеть.
Брат быстрыми, выверенными движениями натянул комбинезон. Со стороны могло показаться, что он всю жизнь только и делал, что надевал термоскафандр. Конечно, он ему оказался немного маленьким, но, главное, застегивался плотно.
– Пойдем в машину, – указал рукой Тимур на припорошенный свежим снегом вездеход. – Термоскафандр все равно плохо помогает от здешних морозов.
– Это?! Мороз?! – Данил небрежно махнул рукой. – Мы год назад были кто-его-знает в какой галактике. Так там на одной из планет, вследствие каких-то аномалий, минус тысяча по Цельсию. Нам даже приземляться не разрешили…
Он направился за братом продолжая рассказывать о галактике кто-его-знает.
– Но высаживаться там надо было, ведь сканеры вторично показали на одной из планет огромное наличие… кажется каменного угля. Ну и что ты думаешь? Скрепя сердце, командир отправляет наш батальон на высадку, сразу предупредив, что вернуться могут не все… Что это за развалина?!
Данил остановился в недоумении. Вездеход действительно выглядел архаично – старая гусеничная машина на солнечных батареях.
– Ты на этом здесь ездишь?!
Казалось, брат всплеснет руками да добавит как когда-то мать: «Пингвинчик мой, этого нельзя делать!»
– Нормальная машина, – попытался оправдаться Тимур, прекрасно понимая бесполезность усилий. – Она имеет достаточную проходимость для здешних снегов, да и неприхотлива в обслуживании…
– Сколько ей сотен лет?! – брат с непритворным удивлением обошел вокруг вездехода.
– Да если честно, то и не знаю, – ответил Тимур. – Я нашел ее в одном из местных ангаров пять лет назад. Отогрел, отмыл, зарядил и вот… езжу.
Тимур открыл дверь. Сел на водительское место. Данил с огромным трудом протиснулся в узенькую дверь и занял место рядом.
Мотор размеренно загудел. В его рычании чувствовалась мощь. Первобытная, неконтролируемая, даже дурная, но невообразимо сильная. В вездеходе, как подметил Данил, оказалось лишь несколько рычагов, три кнопки да руль больше похожий на штурвал музейных самолетов.
– Ну и как ездит твоя колымага?
В следующую секунду Тимур нажал педаль газа. Вездеход, взметнув столбы снега, тронулся. Изнутри казалось, что находишься в огромном и свирепом животном каждое мгновение готовом к битве. Через несколько секунд вездеход набрал скорость девять миль в час – быстрее ездить Тимур не рисковал, ведь снег временами коварнее болота.
Посадочная полоса находилась в часе езды от базы.
– А теперь рассказывай, чего ты тут застрял? – Данил заворожено рассматривал вид за окном.
Рассматривать было что. Умершие цивилизации, сколько на них не смотри, все равно притягивают взгляд. Это как смотреть на собственное чадо в кроватке.
Высокие, спрятавшиеся за облаками, громады небоскребов. Переливающиеся всеми цветами радуги обледеневшие стекла. Застывшие на улицах автомобили. И все покрыто снегом.
Казалось, жители покинули эту планету в огромной спешке. Или погибли отчего-то настолько смертоносного, что война по сравнению с этим детская шутка.
– Впечатляет, – на выдохе произнес Данил. – Прям как классический Нью-Йорк на фотографиях. Я видел сотни погибших цивилизаций, но такой красоты еще не наблюдал. Кощунственно, правда, звучит, но… – Данил не мог оторваться от окна. – Потрясающе красиво! Я теперь понимаю, почему ты не спешишь отсюда убраться.
– Вообще-то не поэтому, – сказал Тимур. – Здесь есть нечто более интересное, чем неизвестно когда погибшая цивилизация.
– Из-за этого «нечта» ты здесь и торчишь седьмой год?
Вездеход продолжал ехать вдоль города, но Данил переключил внимание на брата.
– Честно? – спросил Тимур.
– Желательно.
Тимур резко повернул руль. Данилу показалось, что примитивная машина чуть не перевернулась.
– Куда ты? – десантник удивленно взглянул на брата.
– Ты никогда не задумывался, почему мы так быстро уничтожили наш мир? – вопросом на вопрос ответил Тимур.
– Это имеет отношение к делу? – в свою очередь поинтересовался Данил.
– Прости, но придется зайти издалека.
Брат некоторое время смотрел в окно, затем с самым простодушным видом ответил:
– Нет, я никогда не задумывался, почему мы уничтожили Землю.
Вездеход въехал в город и, лавируя между машин, начал углубляться. Стекла нижних этажей слепили глаза, потому Тимур сбросил скорость. Не хватало только врезаться. Патрульно-постовые и скорая на этой планете отсутствовали уже давно.
– А кто здесь вообще жил? – поинтересовался Данил.
– Люди, – ответил Тимур. – Обычные люди, как мы с тобой.
– И выкачали все полезные ископаемые, – завершил мысль Данил.
– Так и было. Мы, когда прилетели, не нашли ничего. Планета пуста. Она словно воздушный шарик – внутри полая.
– Так, а чего ж ты тут тогда остался? – вновь спросил Данил. – Если вы не нашли здесь ничего, то что смог найти ты, раз решил остаться когда остальные улетали?
– Мы скоро приедем, и я тебе покажу, что я здесь делаю, а пока позволь рассказать.
Данил махнул рукой, мол, рассказывай.
– Если честно, – начал Тимур. – То мне странно, что ты служишь в одной из структур разведки и не обратил внимания на закономерность погибших цивилизаций.
– Я разведчик, а не ученый, – попытался оправдаться Данил. Он со школы питал некую зависть к брату, который хоть и младше, а знаниями обладал большими.
– Не обращал внимания, что везде, где есть погибшие цивилизации, нет больше ничего? Это погибшие планеты, где…
– Что это?! – указал Данил на здание, мимо которого проезжал вездеход.
На третьем этаже отсутствовало одно из стекол. Из дырки, головой вниз, свешивалось тело. Если б не черная шерсть, то Данил мог подумать, что видит человека.
