Господи, ну сколько можно?! Две недели! Он в больнице уже две недели! Семья в буквальном смысле перешла на подножный корм. Есть еще кое-какой жирок. Все же Нина – она не транжирка и без какого-никакого запаса чувствует себя неуютно. Но и лечение еще не закончено.
С диагнозом все оказалось довольно предсказуемо. Жена, как часто это бывало, оказалась права, и в этот раз простуда перешла-таки в воспаление легких. Пролечили. Неделю лечили. Без каких-либо видимых результатов.
Антибиотики. Откачали жидкость. Процедуры и самый что ни на есть строжайший режим, с отдельной палатой и достаточно внимательным отношением врачей. Целая куча анализов. Сергей уже не знал, какую бяку соратники Ивана подготовят ему на следующий день. Ему казалось, что его уже прощупали, прозондировали и просветили везде, где это только возможно.
Однако, несмотря ни на что, температура и не думала спадать. Доктора никак не могли поставить диагноз. Ясно, что где-то в организме идет воспаление. Но где? И что именно происходит с больным? На эти вопросы они ответить не могли.
– Как дела, боец? – Иван вошел в палату в излишне приподнятом настроении, и это Сергею категорически не понравилось.
Не сказать, что у них с братом были теплые отношения. Но, с другой стороны, и ссориться они никогда не ссорились. Да и вообще, Иван – это не Сергей. Он, в отличие от последнего, к родне тянулся и помогал всем без разбора. Причем даже тем, кто имел наглость облить его грязью. Просто чувствовал за собой обязанность это делать, раз уж сумел подняться и заработать авторитет в медицинской среде.
– Судя по твоему виду, дела как сажа бела, – откладывая книгу и принимая сидячее положение, ответил больной.
– Ну, так уж и как сажа.
Опять излишняя и даже наигранная бодрость. Ох неспроста. Неужели все так плохо? СПИД, рак и вот еще недавно дал о себе знать этот самый вирус Эбола.
Ну, последнее можно отметать сразу, потому как в этом случае вместо Ивана сюда ввалились бы дяди в интересных защитных костюмах. СПИД тоже мимо. Плохо ли, хорошо, но время от времени медосмотры с разными анализами в его жизни случались. Да и не молодой уже, мозги имеет, дуриком на каждую встречную не кидается. Остается рак, от которого никто не застрахован, а уж в России, где людей травят всякой всячиной почище тараканов, – и подавно.
У Сергея натура такая – чуть что, сразу начинает накручивать себя по-крупному. Готовится к самому худшему, а потом выясняется, что все не так уж и тяжко. Глядишь – и сейчас окажется какая-нибудь мелочь, ну там почку нужно будет удалить или клапан в сердце заменить.
– Иван, давай без дураков. Что нашли? Вижу же, что что-то серьезное. Вон как глаза прячешь. Я не стану тебе рассказывать о том, какой я мужчина и насколько способен держать удары судьбы. Но знать я должен. Если все настолько паршиво, то мне нужно хотя бы привести в порядок свои дела.
Нет. Не скажет. Вон опять бодрячка включил и лупает глазками, как на дебила. Мол, ничего такого страшного, это Сергей сам себя накручивает. Может, и так. Да что-то верится с трудом. Он, конечно, с Иваном не так часто общался, но вот таким растерянным видит впервые. И вообще… С годами у него выработалось особое чутье на неприятности, именно благодаря этому и откатался пять лет в такси без особых происшествий.
Ивана понять можно. Каким бы крепким человеком ты ни был, сколько бы ни считал себя настоящим мужчиной, весть о том, что твой век уже отмерен, подкосит любого. Доводилось Сергею слышать, когда врачи давали больному и по году, а тот сгорал буквально за месяц, едва только узнав о том, что обречен. Хотя…
Гораздо реже, но случается, что у человека открывается второе дыхание. Просыпается такая тяга к жизни, что болезнь отступает. Вот только подобная сила духа совсем не обязательно просыпается в человеке волевом и целеустремленном. Порой победителем в этой схватке выходит с виду тщедушный человечек.
Так что брата он понять мог. Как мог уже судить и о том, что подцепил что-то куда более серьезное, чем воспаление легких. Хм. Тут, пожалуй, налогом в виде отданной почки не обойдется. Похоже, планка куда как выше. Стоп! Это что же получается, он сам себе уже и диагноз и приговор вынес?
– Иван, не молчи. Ну же.
– Сереж… В общем… Рак прямой кишки четвертой степени, – наконец разом выдохнул брат, словно опасался, что в самый последний момент не сможет сказать самого главного.
– Но как?.. У меня же ничего такого… – Хоть Сергей и ожидал нечто подобное, все же подтверждение догадок его ошеломило.
– А ты когда в последний раз обследовался? Ничего такого. Он вообще без особого дискомфорта до четвертой степени дойти может.
– Стоп. Давай по делу. Варианты есть? Хотя какие там варианты, раз уже четвертая степень, – тут же махнул рукой Сергей. – Может быть, ошибка?
– Сомнительно. У нас довольно серьезный онкологический центр с весьма обширной практикой. Но я тебя отправлю еще и на обследование в Ставрополь.
– Л-ладно. А если все же не ошибка, варианты есть?
Вот дались ему эти варианты. Сам же понимает, что безнадега. Вот и взгляд Ивана как приговор. Амба. Ничего-то у тебя не выйдет. Нет, какое-то время побарахтаться еще можно, семью под откос пустить, потому как лечение не из дешевых, а потом конец один.
– Сколько? – сглотнув вдруг появившийся в горле ком, поинтересовался Сергей.
– Что сколько?
– Иван, не тормози. Сколько мне осталось? Только давай без сказок.
– Кхм. Ну, можно еще…
– Ваня.
– Пара месяцев, – вздохнув, все же сдался брат.
– Вот так вот, – сжав до хруста кулаки, сквозь зубы прошипел Сергей. Уж что что, а сложив лапки, он помирать не собирался. – Добро. Давай так. Сейчас оформляй выписку и об этом никому ни слова.
– Сергей, ты что надумал?
– А вот это, доктор, уже не твое дело. Никому, слышишь!
– Да уже через пару недель ты с койки не встанешь.
– Ты сказал, я услышал. Все, иди готовь бумажки. У меня слишком мало времени.
– Сергей Демьянович?
Пошнагов обернулся на голос и увидел мужчину возрастом слегка за тридцать. Ничего так мужик, за собой следит. Многие к его годам уже брюшко отпускают и вообще начинают оплывать. Яркий пример – он сам. Как раз к тридцати у него и начал набираться лишний вес. А этот подтянут и даже, скорее, атлетического сложения.
– Петр Петрович?
– Да, это я. Но, если можно, просто Петр. Я все же помладше вас буду, а это на Кавказе вроде как весьма серьезный довод.
– Бросьте. Уж вы-то к Кавказу не имеете никакого отношения. Говор у вас интересный, похож на астраханский. Но если вам удобнее, чтобы я называл вас по имени, тогда отвечайте взаимностью.
