Черно-белый монитор под самым потолком показывал Лесли Олбрайт, стоявшую перед камерой с микрофоном, передатчиком в ухе и приглаженными волосами в ожидании своей очереди. За ее спиной разгорался шумный скандал.
– Поглядите-ка на это! – воскликнула Тина Льюис почти со страхом. – Нет, вы только поглядите на это!
– Вы закрываете глаза на массовое убийство, вы его оправдываете! Вы лишаете жизни невинные души! – кричал мужчина, стоявший на бортике клумбы. Господь сотворил пас. Он вырастил нас в материнском чреве, и мы сотворены чудесными непостижимым образом!
Некоторые в толпе только этого и ждали. Хирам Слэйтербыл избранным губернатором, и здесь собрались его сторонники. Возмущение толпы становилось все громче.
– Ты явился не на тот митинг, приятель!
– Оставь в покое мое тело, фанатик!
– Эй, кто-нибудь, стащите его с клумбы !И за всеми этими криками и угрозами толпа продолжала безостановочно кричать: «Ура, Хирам! Ура, Хирам!»
Лесли послышался какой-то вопрос, прозвучавший в наушнике. Она зажала рукой второе ухо.
– Повторите, пожалуйста.
Это был Раш Торранс, режиссер-постановщик программы новостей, выходившей в семнадцать тридцать.
– По сценарию Джон должен задать вопрос в заключение твоего репортажа.
– М-м-м... – Лесли оглянулась на толпу, негодование которой стремительно нарастало. – Ситуация здесь меняется довольно быстро. Возможно, он хочет задать мне вопрос по поводу абортов... вы знаете, как это повлияет на атмосферу митинга.
– Так... как ты хочешь, чтобы он сформулировал вопрос? Может быть... Пожилой мужчина на бортике клумбы выкрикивал что-то, рев толпы заглушал его голос, и все вместе они заглушали голос Раша в наушнике.
– Извините, я вас не слышу!
– Я скажу, чтобы он задал тебе вопрос о самых последних событиях, идет? Он спросит, как все происходящее представляется глазам очевидца. Как ты собираешься закончить?
– М-м-м... Я закончу словами: «Эта предвыборная кампания обещает вылиться в захватывающую гонку для обоих кандидатов, и все начнется буквально через несколько минут».
– Хорошо. Все понял.
Лесли начинала нервничать, ожидая в любой миг получить тычок локтем под ребра или удар брошенной жестянкой по голове. Она спросила оператора Мэла:
– Может, нам немного передвинуться подальше отсюда?
– Нет, – сказала Тина Льюис. Здесь, в студии, они слышали все, что говорила Лесли. – Оставайся на месте.
Мы все видим. Это впечатляет.
Раш Торранс передал распоряжение по рации.
На мониторе Лесли немного съежилась, но осталась на прежнем месте, в то время как толпа за ее спиной становилась все гуще и гудела все громче. Многие угрожающе потрясали кулаками в воздухе.
Над толпой был отчетливо виден пожилой человек на клумбе, который отчаянно жестикулировал и кричал:
– Послушайте меня! Ни шумом, ни криками, ни числом сторонников, ни многократным повторением, ни теле репортажами не обратить ложь в правду!
Потом над толпой заплясало несколько плакатов с изображениями вешалок для одежды *. Тина хихикнула:
– Они знают, что они в кадре.
– Скоро выйдешь в эфир, – сообщил Раш Лесли. – Оставайся на месте.
На экранах телевизоров по всему городу и за его пределами Эли Даунс заканчивала свой репортаж:
– Законодательные власти надеются, что принятые меры своевременно помогут уволенным с лесопильного завода рабочим, но сами рабочие говорят, что поверят в это, только когда это произойдет.
Средний план – Джон Баррет и Эли Даунс за длинным желто-черным столом в студии. В верхней части задника большими синими буквами написано: «Новости Шестого канала».В средней части задника размещаются фальшивые телевизионные экраны с неподвижными изображениями разных лиц, городских и промышленных пейзажей, титров. В левой части задника находится фальшивое окно, за которым виднеется фальшивое небо над городом.
* Изображение вешалки используют на своих демонстрациях сторонники легальных абортов.
Джон Баррет начал:
– Далее в программе: предвыборная кампания губернатора Хирама Слэйтера, вторично выставившего свою кандидатуру на этот пост, открывается сегодня общегородским митингом. Предлагаем вашему вниманию прямой репортаж с площади Флагов.
Эли закончила шуткой:
– А маленькие игуаны тоже выставляют свои кандидатуры? Смотрите сами!
На экране появилась шуточная заставка: ящерицы царапают и лижут объектив телекамеры.
Блок рекламы.
– Хорошо, Лесли, – сказал Раш. – Через две минуты твой эфир.
Губернатор бегло просмотрел свои записи. Если события и дальше будут развиваться в том же направлении, ему придется немного изменить текст речи.
– Похоже, обстановка там накаляется, – со значением заметил он Мартину Дэвину.
Дэвин только что возвратился из разведки.
– Господин губернатор, у вас есть толпа сторонников, у вас есть телекамеры. Думаю, нам стоит воспользоваться случаем.
– Что у тебя на уме? Дэвин понизил голос:
– Думаю, мы можем подлить немного масла в огонь. Таким образом, мы возбудим толпу и превратим их в ваших яростных сторонников, а кроме того, привлечем к вам дополнительное внимание телезрителей.
Губернатор взглянул на часы:
– Скоро шесть. Когда Шестой канал собирается дать сообщение о митинге?
Дэвин тоже взглянул на часы.
– С минуты на минуту. Думаю, они закончат идущий сейчас выпуск новостей прямым репортажем с площади, а потом вернутся к этим событиям в семичасовом выпуске.
Губернатор обдумал предложение помощника, потом улыбнулся.
– Хорошо. Я подготовлюсь. Дэвин улыбнулся и торопливо отошел в сторону. Укрывшись от взглядов за деревьями, он набрал номер на своем сотовом телефоне.
– Да, Вилли, он дал добро. – Он взглянул на часы. – Не своди глаз с этой светловолосой теле журналистки. Повсюду следуй за ней по пятам.
– Пятнадцать секунд, – сказала Марделл, привлекательная темнокожая женщина, стоявшая за телекамерами в студии. – Лесли будет справа от тебя.
Джон непроизвольно посмотрел направо. Телезрители увидят ведущих программы, которые смотрят на большой экран с изображением Лесли Олбрайт. В студии Джон и Эли будут смотреть в пустоту, делая вид, будто экран находится там.
Марделл начала обратный отсчет, молча выкидывая пальцы на поднятой руке. Пять, четыре, три, два, один...
В аппаратной изображение Лесли перепрыгнуло с черно-белого монитора на большой цветной предварительный монитор – и кадр получился поистине впечатляющим. Там стояла она – не в силах скрыть нервного напряжения, с растрепанными, несмотря на все ее усилия, волосами – и удерживала свою позицию, в то время как за ее спиной кипело и бурлило разъяренное людское море, посреди которого одинокий человек продолжал отчаянные попытки перекричать возмущенный гам.
