Второй, с оружием, был здоровенный смуглый детина с плоским лицом, кривыми зубами я внушительными бицепсами. В этот момент он старался силой своего оружия удержать в подчинении женское существо, очевидно человеческое, («Очевидно» говорим мы, потому, что оно, казалось, обладало восемью ногами и двенадцатью руками, и все они были в движении; но ее ругательства были несомненно земными и англоязычными). Этан, услышав некоторые из них, покраснел. Ругался пропитым басом и захвативший ее тип.
Интересно, какая она из себя? Не видно: слишком быстро двигается.
Этан снова посмотрел на субъекта с лицом грызуна, разговаривающего с пожилым.
— Сколько вам можно говорить, дю Кане? Или вы хотите, чтобы мы вас вырубили? — Рука с излучателем немного тряслась. — Давайте в лодку, живо!
— Нервозный взгляд на руку. Оба террориста игнорировали второго пленника.
— Ну, я, право… не знаю, что лучше. Это непростое дело, может, лучше подождать…
Тот бессильно опустил руки и поднял глаза к небу, забыв, что в космосе это понятие относительное. Верзила произнес: «О!» — и еще что-то нечленораздельное. Он бросил девицу на пол. Та перекатилась от резкого толчка и медленно встала. Ее ругательства стали тише, но не менее эксцентричными. Этан слегка наклонил голову. Она весила не меньше двухсот фунтов и была невысокого роста.
— Кусается, — сказал детина, ни к кому не обращаясь, посасывая руку.
— Слушайте, дю Кане, у нас нет времени. То эта козявка выступала, — он показал на «мышонка», продолжавшего внимательно смотреть на него, — теперь вы упрямитесь. Лучше по-хорошему.
— Ну, я не знаю, — дю Кане нерешительно поглядел на девушку.
— Не волнуйся, папа. — Она посмотрела на верзилу, и Этан заметил на ее весьма упитанном лице два удивительно зеленых глаза. — Ударить отца — все равно, что убить его, он уже стар. Бросьте этот идиотизм. Во всяком случае, нечего палить ни с того ни с сего. И отец не может все делать сломя голову. Он слишком занятой человек, в отличие от всякого сброда.
Дю Кане! Ясно, кто они такие. И эта девица, видно, расчетливая, надеется сыграть на слабости отца. Геллеспонт дю Кане был председательm «Курита-Киношита и Ко». Кроме всего прочего, они изготовляли и двигатели для звездолетов. Сказать, что он богат все равно, что заявить, что климат на этой планете — не как в тропиках. Этот человек был буквально набит деньгами.
Как хороший торговец, Этан быстро оценил положение: двое похитителей, двое похищенных, один случайно попавший впросак. Как еще они его не подстрелили?
Вопрос был не просто отвлеченным, так как субъект с укушенным пальцем заметил его. Этан понял, что он слишком долго считал ворон и сейчас мало шансов исчезнуть. Он шагнул назад.
— Я тут шел в багажный отсек… простите, что поме…
— Стоять на месте. — Здоровяк повернулся к партнеру. — Ну что, Уолтер?
— Еще один! Что, на этом корабле одни полуночники? Пора, однако, выбираться. Уайтинг ясно говорил: не оставлять никакого мусора, Котабит!
Этану не понравилось такое наименование. Звучало довольно угрожающе.
Ясно, что не убежишь.
— Давайте сюда, — приказал Уолтер, показывая излучателем на остальных пленников.
— Послушайте, я не могу, у меня скоро важная торговая конференция и…
Уолтер прожег небольшую дырочку между его ногами на полу. Этан быстро присоединился к маленькому человечку рядом с дю Кане. Кажется, он пользовался контактными линзами.
— Так это — похищение? — прошептал Этан, пока те двое совещались.
— Боюсь, что да, мой друг. — Он говорил с мягким акцентом, точными словами. — Сейчас мы — технические принадлежности крупного преступления. — Он рассуждал, словно педагог читающий лекцию.
— Боюсь, тут путаница, — заметил Этан. — Принадлежность служит целям преступников, мы же — жертвы.
— Знаете, это как посмотреть…
— Все в лодку! — скомандовал Уолтер, более не заботясь о соблюдении тишины.
— А может, их всех того?.. — спросил Котабит.
— Сам знаешь: быстро… опасно… особенно, когда снижаешься.
Колетта дю Кане посмотрела на Этана. Может быть, ее имя подходило ей в детстве, но теперь… Скорее уж «Хильда». Взгляд ее удивительных глаз был холодным, она не улыбалась.
— Слушайте, почему вы никого не позвали на помощь?
— Да я шел… и не совсем понял, что здесь…
— Не поняли? О конечно! — Она вздохнула и отвернулась. — Пожалуй, другого и нельзя было ожидать.
Он бы поспорил, но ведь она была права! Он слишком долго был зрителем.
— Отчего вы не выглядите красиво? — ляпнул он сдуру. — Печаль девицам обычно к лицу. — Он улыбался, пытаясь пошутить, но она посмотрела на это иначе, бросила на него быстрый взгляд и отвернулась.
— Эй, вы там, — проворчал Котабит. Голос его был более властным и уверенным, чем у его приятеля, хотя и казалось, что тот главнее.
— Если бы мне вздумалось, скажем, по кусочкам отрезать ноги вашей дочке, это, по-моему, не помешало бы делу. Звучит убедительно?
— Не слушай его, папа, — сказала Колетта, — он блефует.
— Господи!.. — Со всеми своими миллиардами этот человек был слабым и растерянным стариком. Вдруг в нем словно что-то изменилось, он выпрямился и плюнул в сторону Котабита. Тот легко увернулся, глядя угрожающе. Старик, видимо, был доволен собой. Он повернулся и пошел в небольшой проход, ведущий к лодкам. Этан подумал было, не выбить ли ему оружие у Уолтера, но Котабит внимательно следил за каждым движением. Не было иллюзий относительно реакции одного при нападении другого, пусть его гибель и помешает их планам. Он последовал за человечком в контактных линзах.
— Меня зовут Вильямс, Миликен Вильямс, — представился тот по дороге.
— Я — школьный учитель. Высшая матрикуляция.
— Этан Форчун, торговец. — Он оглянулся на девушку. Два бандита шли совсем рядом с ней. Можно бы захлопнуть дверцу лодки перед их носом, но они идут вплотную.
В лодке было темно. Постоянно слегка освещен был только приборный щиток. Двое захватчиков не пытались зажечь огни в лодке. Видимо, боялись случайно включить сигнализацию. Он мог бы сам включить, несмотря на последствия, если бы не одно обстоятельство: он не бывал в таких лодках, если не считать тренировочных занятий, и едва ли отличил бы рычаг старта от рукояти автодеструкции. Так что они рассаживались в почти полной темноте под угрожающие замечания своих стражей. Сидений было двадцать, не считая двух водительских спереди. Уолтер уже сидел на одном из ник, делая что-то невидимое у пульта управления, а Котабит лениво уселся на другое.
